Известен анекдотический случай. Однажды Козин уже начал петь, когда заметил, что перед ним стоит микрофон. «Что это?!» - закричал он, точно змею увидел. Пока микрофон не убрали, он выступление не продолжил.
Конечно, и Козина «щипала» критика. В одной статье, например, ему пенялось за исполнение «такой пошлятины», как «Улыбнись, Маша», «Осень» («Осень, прозрачное утро…»), «Дружба» («Когда простым и нежным взором…»). А ведь это лучшее, что спел Вадим Козин за свою жизнь!
Козин пользовался успехом и у элиты. Но, боже мой, что выбирала для себя эта самая наша тогдашняя (да и всегдашняя!) элита!.. Например, Сталин гнусаво любил напевать, притоптывая, - из козинского репертуара:

Ритатухи ходил к Нюхе,
Жила Нюха в пологу.
Нюха девочку родила,
Больше к Нюхе не пойду.

АРЕСТ: ВЕРСИИ.

1936 - 1944 годы - пик успеха и популярности Вадима Козина. Во время войны певец не раз рисковал собой, выступая на передовой. После одного из концертов маршал И.Х. Баграмян вручил ему орден Красной Звезды.
Козин был вхож в высшие сферы и имел массу «нужных» знакомых.
В самом начале 1944 года он жил в «Метрополе». Там же проживал и вернувшийся только что из-за границы А. Вертинский. Артисты, оба ревнивые к чужой славе, лишь вежливо раскланивались. Но однажды Вертинский вдруг позвонил и взволнованно попросил о помощи. Дело в том, что юная жена Вертинского заказала эклеры в номер. Они показались ей черствыми, и красавица с гневом оттолкнула от себя вазу, да еще упрекнула горничную. Та в слезах выбежала. Дело приобретало неприятную окраску: буржуазная эмигрантка, девчонка, капризничает, - эклеры ей, вишь, не понравились, когда идет война и народ не каждый день хлеб видит!
Вертинский понимал, что бестактность его молодой жены им может дорого обойтись.
Все уладил Козин: директор «Метрополя» был его друг.
(Здесь в скобках мы должны заметить, что и гораздо позже, далеко не в сталинские времена, во главе таких учреждений стояли всегда люди с «корочками», - и не только просто партийными…)
До какой степени Козин был близок к кругам НКВД, - об этом до сих пор идут споры. Достоверно известно лишь, что в феврале 1944 года артиста арестовали и продержали с год на Лубянке (в довольно комфортных условиях). Он все подписал (всех, таким образом, и оговорил!) и с чистой совестью был отправлен… не на свободу, а в Магадан.
У НКВД имелась прекрасная возможность давить на певца: всем была известна его нетрадиционная сексуальная ориентация. Недавно опубликовали документ, где он весьма подробно и с указанием конкретных «лиц, адресов, явок» рассказывает о голубом «подполье» красной России…
В воздухе повисает вопрос, был ли Козин осведомителем еще на свободе или «разговорился» только в стенах тюрьмы?..
Известный телеведущий А. Караулов выдвинул версию, что певец навсегда остался жителем Магадана потому, что не хотел встречаться в Москве с теми, кто пострадал из-за его признаний…
Тайной покрыта и причина его ареста. Сам певец рассказывал, что он не подчинился прямому указанию Л. Берии петь песни о Сталине. Существует апокрифическое предание, что Козина привозили выступать на Тегеранскую конференцию, и он без спросу принял предложение Ф. Рузвельта спеть в его апартаментах.
В любом случае, соловей советской эстрады оказался в клетке, - как и многие тогда.
Но клетка эта была сравнительно комфортабельна.

КРЕПОСТНОЙ ТЕАТР ЭПОХИ СОЦИАЛИЗМА И ТОВАРИЩ ГРИДАСОВОЙ.

Нужно признать, что Вадим Козин оставался «любимцем публики» и в стенах следственного изолятора. Он не раз выступал перед сотрудниками НКВД с концертами. Тем не менее, 10 февраля 1945 года он был осужден «по совокупности статей» на восемь лет лишения свободы и отправлен на Колыму.
В «столице Колымского края» городе Магадане давно уже поджидали звезду эстрады. Свое путешествие артист совершил в удобной каюте, с двумя чемоданами личных вещей, а сразу у трапа его подхватили в машину и увезли в ту особую часть Магаданских узилищ, где содержались зеки-актеры, щедро, но вынужденно дарившие свой талант заключенным Колымы и их стойким охранникам.
В день своего приезда, вечером, Козин вышел на сцену.
Наверно, он уже знал имя своей доброй феи здесь - это была жена всесильного «хозяина Колымы» генерала Никишова Александра Романовна Гридасова.
Стоит сказать о ней несколько слов.
А.В. Гридасова имела высокий чин НКВД, но в душе была преданной поклонницей артистических дарований. Она действительно многое сделала, чтобы спасти попадавших на Колыму актеров, музыкантов, художников от гибельного для них лесоповала. Многие обязаны жизнью этой своеобразной, капризной, взбалмошной, но очень неглупой женщине.
Под ее покровительством находилась культбригада. Естественно, Козин стал первой звездой этого коллектива.
Хотя Вадиму Алексеевичу была предоставлена отдельная, вполне сносная по магаданским понятиям комната, а ходил он в цивильном и все еще модном (диковинном здесь для многих) столичном «прикиде», певец отлично понимал, что является теперь крепостным актером.
История с этим самым злосчастным «прикидом» сразу расставила все по своим местам. У Козина было модное элегантное пальто, которое так понравилось Гридасовой, что она сшила мужу (генералу Никишову) такое же. И вот они встретились, одетые, как близнецы-братья (нужно добавить, что Никишов терпеть не мог Козина как гея). На следующий день звезде магаданской подневольной богемы передали категорический запрет носить свое собственное пальто…
Не менее анекдотический случай произошел как-то на одном торжественном концерте. Зал заполнили нквдшники «под шофе» (был какой-то праздник), в ложе восседал сам Никишов. И вот началось второе отделение. Занавес поднялся. Среди зарослей искусственных цветов у рояля стоял Козин.
Он уже приготовился петь, как вдруг какой-то пьяный энтузиаст заорал на весь зал: «Козину - ура!»
- Ты кому это кричишь ура? Ты пидару кричишь ура?! - заревел Никишов из ложи. И распорядился. - Убрать дурака из зала!
(Слово «дурак» относилось уже к крикнувшему).
Но занавес срочно опустили. За кулисы прибежала перепуганная Гридасова и тотчас отправила Козина «на отсидку» в дальний профилакторий, пока гнев генерала не уляжется. Генеральский гнев «укладывался» что-то около месяца…
Хотя к Козину Гридасова относилась с большим пиететом, на остальных ее «крепостных актеров» это отнюдь не распространялось. Узнав, например, что известный режиссер Л. Варпаховский имеет роман с актрисой И. Зискинд (на воле потом они поженились), Гридасова назначила наказание «распутнику»… в виде собирания брусники. А Варпаховский был дальтоником…
В начале 80-х Зискинд встретила Гридасову на одной из московских улиц. Та сильно опустилась, пила. При встрече с бывшей «крепостной актрисой» разрыдалась и попросила десять рублей.
Вскоре Александра Романовна умерла.
Так уходила эпоха, оставляя память о себе в произведениях художников уже других поколений, - вспомним финал «Ожога» Вас. Аксенова или сцены в Магаданском театре в «Жизни насекомых» В. Пелевина…

НА СВОБОДУ - С ЧИСТОЙ СОВЕСТЬЮ?..

ПИСЬМО ИЗ ПРОШЛОГО.

Эти годы оказались богатыми на встречи и впечатления, причем порой весьма колоритные. Без комментариев приведем выдержки только из одного письма.
«Здравствуйте, Вадим Алексеевич! Вы, конечно, удивитесь, получив это письмо, так как навряд ли помните меня. Со времени нашей последней встречи прошло девятнадцать, а с первой - тридцать лет… Я - вор! И карманник, и скокарь. В 1961 году я обокрал (немножко) Вас!.. Потом избил инспектора Марининова и бежал 24 мая того же года на пароходе «Якутия». Переоделся девчонкой и незаметно прошел и мимо Маренинова и мимо его друга Черникова, которые стояли у входа на трап…
В сентябре меня забрали и дали десять лет (высшую меру для несовершеннолетних, а мне было семнадцать лет). В домзаке (СИЗО) мне дали кличку Овод. В общем, объехал всю Коми АССР, а когда освободился в 1968 году, то приехал в Магадан к матери и отчиму…
Вас я увидел в центральной бане, и Вы меня узнали, или сделали вид, что узнали, но, как бы то ни было, Вы дали мне свой адрес и сказали, чтобы я заходил. Я приходил с Санькой Кентом, но не застал Вас дома. В общем, больше я Вас не видел, если не считать, что был на Вашем концерте в клубе ВСО. Я был пьян и орал, чтобы Вы спели песню на слова Есенина «Ты жива еще, моя старушка». Вы спели, а я сидел и плакал. Да, я плакал и не стесняюсь об этом писать…
Вадим Алексеевич, недавно о Вас была передача по радио, и я узнал, что Вы живы и здоровы, хотя Вам уже далеко за восемьдесят. Я был несказанно рад, когда услышал снова Ваш неповторимый голос и такие знакомые до боли песни… Если хотите подробно узнать обо мне, то зайдите к моему Кенту на улице Портовой. Он Вам расскажет обо мне и о том, как я сбежал от своей жены Любы, а она потом повесилась, когда узнала, что я изменил ей. Да и Марининов (если он в Магадане) может рассказать Вам обо мне…»

«ЗОЛОТАЯ ОСЕНЬ АРТИСТА».

До середины 80-х имя Вадима Козина было под запретом у официальных историков нашей эстрады. Появившийся в середине 80-х диск Козина сразу возродил интерес широкой публики к творчеству опального певца. А сам Козин дряхлел, все острее становились и без того острые грани его характера.
Но судьба неожиданно улыбнулась: к нему приехала давняя поклонница его таланта Дина Акимовна Климова. Она по-женски взяла шефство над своим кумиром, привела в порядок его квартиру, привела «в порядок» и самого Вадима Алексеевича, сильно опустившегося и хворавшего. Трудно сказать, сколько времени отшельник не стриг ногти на ногах. Они загнулись и впились в подушечки его пальцев, так что пришлось даже делать специальную операцию для исправления положения.
Дине Акимовне удалось организовать в соседней квартире нечто вроде салона-музея Вадима Козина с маленьким концертным залом. Самое почетное место в нем занимали рояль красного дерева и уголок старой проигрывающей техники.

Огромную помощь Козину и его доброй фее оказывал И. Кобзон, который считал Вадима Алексеевича своим учителем.
В 1993 году целая группа именитых артистов во главе с Кобзоном прибыла в Магадан на 90-летие Вадима Козина. Торжества были грандиозными, но сам Козин на них не пошел:
- Я уже привык к валенкам, а на юбилей нужно во фраке. А фрак и валенки не сочетаются… - ворчливо отмахнулся он.
При желании можно услышать и скрытую в этой шутке глубокую обиду на власти и на судьбу…
К Вадиму Козину вернулась всероссийская слава.
Вернулась почти посмертно: 19 декабря 1994 года певца не стало…

Валерий Бондаренко

Вади́м Алексе́евич Ко́зин ( -) - советский эстрадный певец (лирический тенор), композитор , поэт , автор нескольких сотен песен.

Биография

Вадим Козин родился 21 марта (3 апреля) г. в Санкт-Петербурге , в семье петербургского купца первой гильдии Алексея Козина и цыганки из хоровой династии Ильинских-Санкиных Веры Ильинской . Отец умер рано, поэтому Вадим был вынужден прервать обучение в гимназии, чтобы помогать матери и сёстрам.

Артистическую карьеру Козин начал тапёром , озвучивая немые кинофильмы . Потом начал петь. Выступал на эстраде с 1920-х. Пел в комическом хоре «Комхор» А. В. Чарова, затем начал сольные выступления, исполнял цыганские песни и романсы («Калитка», «Утро туманное», «Мой костер»), произведения русских композиторов, собственные сочинения.

Популярность Козина в крупных городах России, а особенно в Ленинграде, в 1930-х годах была фантастической. По воспоминаниям современников, за грампластинками Козина выстраивались огромные очереди. Во избежание беспорядков приходилось подключать даже конную милицию. Козин пел в основном под фортепианный аккомпанемент Давида Ашкенази , также под джаз-ансамбль В. А. Сидорова , гавайский ансамбль Бориса Бокру-Крупышева. Вдохновение его было таково, что он с гордостью вспоминал, что в каждом концерте исполнял без микрофона и усилительной техники до сорока песен.

По его собственным словам, аккомпанировал Сталину , когда тот пел русские частушки .

Во время Великой Отечественной войны

Осуждение

Биографы певца отмечают, что срок Козин отбывал легко, к тяжёлым физическим работам не привлекался, работал в Магаданском музыкально-драматическом театре наряду с другими известными артистами-заключёнными Колымалага. От тяжёлых работ его спасла Александра Гридасова , начальник Маглага Севвостлага .

Возвращение на сцену

В 1950-е годы возобновил концертную деятельность сначала в Сибири, а затем и в европейской части СССР, наращивая былую популярность. Однако в 1959 году был повторно осуждён по статье 154а УК РСФСР («мужеложство») и отбывал наказание до 1961 года .

До конца жизни жил в Магадане, оставаясь своеобразной достопримечательностью города, человеком-легендой. На полке у него стояло полное собрание сочинений Сталина, сборник «Песни о Сталине». Пел «А я люблю бульвары Магадана», собирал вырезки из газет на международные темы и по искусству, имел много кошек, одну из них звали «Плисецкая» .

В начале 1990-х годов в стране неожиданно проснулся интерес к забытому певцу. На центральных телеканалах вышло несколько передач, посвящённых его творчеству и таланту. На празднование 90-летнего юбилея певца в 1993 году в Магадан вылетела целая делегация известных деятелей культуры во главе с Иосифом Кобзоном . Был организован «Музыкальный салон Вадима Козина».

Скончался Вадим Алексеевич 19 декабря 1994 года в Магадане . Похоронен в Магадан е на Марчеканском кладбище. За свою жизнь он создал около 300 песен , а его репертуар насчитывал свыше 3000 песен.

После его смерти музыкальный салон был преобразован в мемориальный музей-квартиру .

Описание голоса и творчества

Голос Козина - тёплый, мягкого тембра, свободно идущий наверх, подвижный и переливающийся. Напоминает голос Сергея Лемешева , однако более камерный, матовый и со специфическим носовым призвуком. Певец вспоминал, что его голос был, в принципе, поставлен от природы, поэтому учиться ему было легко и недолго, педагоги обращали внимание на точность интонации и предотвращение форсирования звука. Певец от природы был наделён не только приятным и проникновенным голосом, но и тонким музыкальным слухом и большим артистическим дарованием, сильным певческим и артистическим темпераментом, поэтому, в сущности, он был певцом-самородком, приобретшим в конце 1930-х годов большую популярность в Ленинграде и далее в СССР. Пение Козина в его лучшие годы (1930-1940-е годы) производит очень большое впечатление благодаря точнейшему интонированию, тонкому и проницательному прочувствованию материала песни, высокой музыкальной культуре и страстности исполнения. Козин - талантливый композитор-мелодист, его лучшие песни «Осень», «Любушка» неизменно популярны и в наше время, их исполняют И. Кобзон, Н. Никитский, Т. Кравцова и другие мастера эстрады. Козин - известный популяризатор цыганской таборной песенной культуры.

Дискография

Грампластинки

• Прощай, Мой Табор / Всегда И Везде За Тобою. - Ногинский Завод - 5597, Ногинский Завод - 5784
• Калитка / Снова Пою. - Ногинский Завод - 5796, Ногинский Завод - 6481
• Осень / Любушка. - Ногинский Завод - 9571, Ногинский Завод - 9572
• Маша / Песенка. - Апрелевский Завод - 9203, Апрелевский Завод - 9207
• Жалобно Стонет / Нищая. - Ногинский Завод - 9590, Ногинский Завод - 9591

Память

Мемориальный музей-квартира в Магадане

Единственный в России музей, созданный в память о жизни и творчестве легендарного певца. В 1991 году, в преддверии его 90-летия, председатель магаданского горисполкома Г. Е. Дорофеев инициировал создание по соседству с квартирой певца музыкального салона, в котором он давал домашние концерты до конца своих дней, аккомпанируя себе на подаренном к 90-летию рояле «Беккер». В 1995 году глава администрации Магадана Николай Карпенко принял решение о создании мемориального музея в квартире, в которой певец жил с 1968 года, по адресу Школьный переулок, 1, кв. 9. Здесь сохранён интерьер, окружавший его много лет: пианино «Красный Октябрь», магнитофоны «Тембр», радиоприёмник с подводной лодки, мебель, предметы быта и личные вещи. Здесь Козин принимал гостей и пел для Бориса Штоколова , Олега Лундстрема , Евгения Евтушенко , артистов цыганского театра «Ромэн ». Интеллектуальное и творческое наследие Вадима Козина составляют магнитные ленты, записанные певцом в домашних условиях в 60 - 70-е годы, обширная переписка и личные дневники конца 50-х - начала 90-х годов, обширная библиотека, собрание нот, афиши, страноведческая коллекции газетных публикаций, личный архив фотографий.

Сегодня мемориальную квартиру и музыкальный салон, как и при жизни Вадима Алексеевича, посещают магаданцы разных поколений, приезжие артисты и политические деятели, иностранные гости города. На концертах здесь звучат песни и романсы из репертуара певца и его современников, экспонируется коллекция живописных портретов певца, проходят литературно-музыкальные вечера и встречи участников дискуссионного клуба творческой и научной интеллигенции «Хороший разговор», работает Общественный совет под руководством мэра Магадана Владимира Печёного. Музей Вадима Козина действительно востребован местным и российским сообществом, является популярным туристическим объектом. Ежегодно его посещают около 4 тысяч человек.

Имя Козина встречается в рассказе В. Т. Шаламова «Иван Фёдорович».

В своей автобиографии «Все потерять и вновь начать с мечты» пишет о Вадиме Козине и В. И. Туманов . В частности такая деталь, свидетелем которой стал автор: « И тут происходит невероятное. Козин делает шаг вперед, почти к краю сцены, и говорит четко, с паузами между словами: - Я приехал петь для заключенных. Поэтому прошу лагерное начальство оставить нас одних. Зал цепенеет, не зная, как к этому отнестись. После короткого замешательства по знаку начальника лагеря офицеры и их семьи, а вслед за ними надзиратели покидают столовую».

В 2013 году к 110-летию со дня рождения в Магадане Вадиму Козину был установлен памятник (скульптор Ю. С. Руденко) в сквере на пр-те Карла Маркса.

Петербург

Малая Посадская улица , д. 20 - в особняке, расположенном на участке, приобретённом в

Биография певца – иллюстрация непростого периода в истории страны, пережившей волны революций и войн, разрухи и репрессий. И каждый раз популярность возвращалась к Вадиму Алексеевичу с новой силой.

Детство и юность

Вадим родился весной 1903 года в Санкт-Петербурге. Отец – выходец из зажиточных купцов, учился в Париже, работал в городском отделении банка Lion Credit. В музыке не профессионал, но любил подпевать и в особенности слушать. Мать принадлежала к известному цыганскому роду Ильинских, представители которого выступали в хорах, руководили ансамблями и дирижировали оркестрами. В семье, кроме Вадима, родились, по одним источникам, шесть, по другим – четыре дочери.

После революции 1917 года Козины лишились всего, даже личные вещи растащила убегавшая прислуга. Отцу пришлось идти работать в артель, мать устроилась уборщицей в Монетный двор. Козин-старший, не выдержав несправедливости, в 1924 году умер, и сын пошел подрабатывать, чтобы содержать семью.

Вадим устроился тапером в кинотеатр в Народный дом, недалеко от Петропавловской крепости, познавал кухню творческой работы, а по ночам разгружал вагоны. А петь начал случайно: не приехала артистка, и парня заставили заполнить образовавшуюся паузу. Успех молодого певца был ошеломительным.

Тогда же встал вопрос о собственном репертуаре, определиться с выбором помогли тонкий вкус Козина и советы матери. В 1931 году Вадима приняли на ставку артиста в концертное бюро Дома политпросвещения Центрального района Ленинграда. Через два года его зачисляют артистом в штат Ленгoрэстрады.

Музыка

По воспоминаниям Игоря Сдобникова, тайного поверенного певца, люди ходили толпами на концерты Козина. Несмотря на расцвет новых жанров исполнительства, публика вовсе не считала романс устаревшим, не модным. Вадим взял псевдоним «Холодный» в память об актрисе . В 30-е, когда упоминание этого имени стало опасным, выходил на сцену как внук Варвары Паниной, что на деле не было правдой.

Первую песню «Бирюзовые колечки» Козин написал в 1929-м, а в 1936-м перебрался в Москву. Постоянным аккомпаниатором певца стал знаменитый Давид Ашкенази.

В 1939 году вместе с композитором и поэтессой Елизаветой Белогорской Вадим написал романс «Осень», который впоследствии стал едва ли не самым знаменитым произведением исполнителя. Не меньшей популярностью пользовались «Маша», «Прощай, мой табор», «Дружба».

Романс Вадима Козина «Осень»

Во время Великой Отечественной войны Вадим Алексеевич участвовал во фронтовых агитбригадах. Довелось Козину выступать перед участниками Тегеранской конференции, на одной площадке с Морисом Шевалье и . Но данный факт часть биографов и культуроведов ставят под сомнение.

Козин участвовал в сборных концертах вместе с и , выбиравших современный репертуар, а Антонина Нежданова и исполняли арии из опер. Однако Вадиму с легкостью удавались и сольники, на которых артист к тому же не пользовался звукоусиливающей аппаратурой.

Репертуар Вадима Алексеевича не укладывался в рамки «цыганского жанра». Советская власть цыган не жаловала, но голос Козина постоянно звучал по радио. Он пел и лирические песни, и русские народные. Как сказали бы сейчас, плей-лист исполнителя состоял из тысяч произведений, голос редко встречающегося тембра передавал все тонкости эмоций – тоски, страсти, нежности или удали.

Самому Козину, по собственному признанию, нравился романс «Нищая», и связано это с воспоминаниями о жизни в Петрограде. Исполняя произведение, певец каждый раз представлял бывшую дворянку, продававшую спички у Казанского собора. Когда Вадим захотел помочь ей просто так, гордая женщина не взяла денег.

Романс Вадима Козина «Нищая»

Сочиняя песни, а их из-под пера артиста вышло более 300, Козин обращал внимание на триединство музыки, текста и исполнения. Причем слова могли быть любыми, взятыми у классического автора или прочитанными в газете.

«Бывает, что один какой-то образ привлечёт внимание. И вот зазвенит в душе некая струна... Бывает, сразу песня рождается, а иногда и по семь вариантов прокрутишь, да и отложишь».

Вадим Алексеевич в интервью говорил, что слушал и отбирал для себя содержательные сочинения, а музыкальный образ складывался позднее. Отобранный текст певец запоминал, затем на пианино подбирал мелодию либо сразу записывал песню на магнитофон.

Романс Вадима Козина «Мой костер»

Козину не нравились популярные исполнители 80-90-х годов, он считал, что у тех из-за отсутствия голоса «ни черта не получится выйти на сцену Колонного зала да без микрофона исполнить под рояль». Музыкант утверждал, что представители его поколения, даже если голоса не хватало, брали артистизмом. Вадим восхищался , «одни руки чего стоили, поющие руки».

Личная жизнь

Вадим Козин был осужден два раза, после победы в 1945-м попал на Колыму. Отсидев срок, артист навсегда поселился в Магадане. Как рассказывал знаменитый советский и российский концертный директор Павел Шахнарович, распространенное мнение, что певец сидел за мужеложство, ошибочно.

«Посадили его по контрреволюционной статье. Вадим Алексеевич очень любил анекдоты. Особенно антисоветские. Но у него не хватило ума держать их в голове. Он записывал их в специальную тетрадочку».

Однажды в гостинице «Москва» тетрадку нашла горничная и доложила куда следует.

Среди предполагаемых причин попадания Козина за решетку – отказ петь во славу и конфликт с , который пообещал вывезти семью Вадима из блокадного Ленинграда, но слово не сдержал. На допросах в НКВД, вспоминал певец, ему вменяли связь с . Под угрозой расправы Вадим подписал все бумаги, которые подсунули следователи.

В Магадане Козин жил в маленькой однокомнатной квартире, а ведь когда-то наряду с считался первым богачом Советского Союза. Ни жены, ни детей – компанию артисту на излете дней составляли кот Бульдозер и кошка Чуня.

По слухам, в 1983 году Вадим Алексеевич, будучи в возрасте далеко за 80, всё-таки решился сделать предложение любимой женщине, которую звали Дина Климова. Бывшая учительница и поклонница помогала Козину по хозяйству, после смерти певца стала первым директором его дома-музея.

Смерть

Популярный исполнитель романсов умер в 1994-м. Похоронен в Магадане на Марчеканском кладбище.

Произведения

• «Дружба»
• «Маша»
• «Шумит ночной Марсель»
• «Магаданский вечерок»
• «Идут белые снеги»
• «Не буди воспоминаний»
• «Песня об Ольге и Наталии»
• «Смейся, смейся громче всех»
• «Зачем было влюбляться»
• «Что вы головы повесили, соколики?»
• «Заката лучи догорали»
• «Грустное танго»

Эстрадный певец, композитор Вадим Алексеевич Козин родился 3 апреля (21 марта по старому стилю) 1903 года в Санкт‑Петербурге в семье купца первой гильдии Алексея Козина и цыганки из хоровой династии Ильинских‑Санкиных Веры Ильинской. Детство Вадим Козин провел в городе Луга под Петербургом. Одновременно с обучением в средней школе служил в детском отделении библиотеки подавальщиком книг из хранилища. Окончил краткосрочные курсы и стал младшим библиотекарем.

Отец умер рано, и Вадим вынужден был помогать семье. Работал грузчиком, прислуживал в ресторанах .

В 1935 году Козин приехал в Москву. Его первые выступления проходили в Зеленом эстрадном театре парка культуры и отдыха имени Горького. Последовали сольные программы, в которых Козин исполнял до 40 романсов и песен: ""Пара гнедых"", ""Вот мчится тройка почтовая"", ""Нищая"", ""Эй, быстрей летите, кони"", ""Прощай, мой табор"", ""Улыбнись, Маша"". Созданное им танго ""Осень"" (""Осень, прозрачное утро"") на стихи известной в те годы певицы Елизаветы Белогорской сохраняется в концертном репертуаре современных вокалистов. В его исполнении впервые прозвучала и стала популярной ""Дружба"" (""Когда простым и нежным взором…"").

В годы Великой Отечественной войны Вадим Козин ездил по частям и выступал с концертами. По распоряжению наркома путей сообщения ему выделили для поездок специальный вагон. В 1941 году Козин подготовил программу с главной патриотической песней ""Нет, моя Москва не будет взята"". В начале декабря 1943 года он выступал в концерте для участников Тегеранской конференции вместе с Марлен Дитрих, Изой Кремер и Морисом Шевалье. После концерта маршал Иван Баграмян вручил ему орден Красной Звезды .

В феврале 1945 года особым совещанием при НКВД Вадим Козин был осужден на 8 лет. Отбывал наказание на Колыме, его голос пропал из эфира, пластинки перестали выпускаться. Точная причина ареста так и осталась неизвестной.

Во время отбывания срока Козин выступал перед заключенными в составе культбригады. В начале 1950 года ""за хорошую работу и примерное поведение"" был досрочно освобожден. Певец остался в Магадане, работал в Магаданском государственном музыкальном и драматическом театре и продолжал выступать.

В 1958 году он впервые за последние годы совершил гастрольный тур по центральным районам страны, но опять вернулся на Колыму. Его песни теперь не только о любви, но и о тяжелой судьбе. Он создал ""Колымский цикл"" ‑ около 20 посвящённых Магадану песен. В 1960‑х появляются песни ""Не стращай меня горькой судьбиной"" (на стихи Анны Ахматовой), ""Лишь черный бархат"" (на стихи Николая Гумилёва), ""Не буди воспоминаний"" (на стихи Константина Бальмонта), ""Идут белые снеги"" (на стихи Евгения Евтушенко).

В 1985 году фирма ""Мелодия"" выпустила первый диск‑гигант, в который вошли многие известные песни : ""Осень"", ""Прощай, мой табор"", ""Дружба"", ""Маша"".

В предвоенные и военные годы у Козина было выпущено более 50 пластинок, но до середины 1980‑х их переиздание в СССР было официально запрещено.

В 1995 году глава Магадана Николай Карпенко распорядился о создании единственного в России музея памяти великого артиста в его квартире в Школьном переулке. Здесь сохранен интерьер, окружавший Козина долгие годы: пианино ""Красный Октябрь"", магнитофон ""Тембр"", мебель, личные вещи.

На доме, в котором жил Вадим Козин, установлена мемориальная доска.

Вадим Козин исполняет песню "Ленинград мой". Запись 1983 года

Вадим Козин и танго-ансамбль п/у Я.Хаскина исполняют песню "Осень". Запись 1983 года

Вадим Козин исполняет песню из кинофильма "Человек с ружьем". Запись 1983 года

Вадим Козин и гавайский ансамбль п/у Б.Крупышева исполняют песню "Дружба". Запись 1983 года

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

→ Россия Россия

Вади́м Алексе́евич Ко́зин ( -) - советский эстрадный певец (лирический тенор), композитор , поэт , автор нескольких сотен песен.

Биография

Вадим Козин родился 21 марта (3 апреля) г. в Санкт-Петербурге , в семье петербургского купца первой гильдии Алексея Козина и цыганки из хоровой династии Ильинских-Санкиных Веры Ильинской . Отец умер рано, поэтому Вадим был вынужден прервать обучение в гимназии, чтобы помогать матери и сёстрам.

Артистическую карьеру Козин начал тапёром , озвучивая немые кинофильмы. Потом начал петь. Выступал на эстраде с 1920-х. Пел в комическом хоре Чарова, затем начал сольные выступления, исполнял цыганские песни и романсы («Калитка», «Утро туманное», «Мой костер»), произведения русских композиторов, собственные сочинения.

Популярность Козина в крупных городах России, а особенно в Ленинграде, в 1930-х годах была фантастической. По воспоминаниям современников, за грампластинками Козина выстраивались огромные очереди. Во избежание беспорядков приходилось подключать даже конную милицию. Козин пел в основном под фортепианный аккомпанемент Давида Ашкенази , также под джаз-ансамбль В. А. Сидорова , гавайский ансамбль Бориса Бокру-Крупышева. Вдохновение его было таково, что он с гордостью вспоминал, что в каждом концерте исполнял без микрофона и усилительной техники до сорока песен.

Во время Великой Отечественной войны

Осуждение

Возвращение на сцену

В 1950-е годы возобновил концертную деятельность сначала в Сибири, а затем и в европейской части СССР, наращивая былую популярность. Однако в 1959 году был повторно осуждён по той же статье . До конца жизни жил в Магадане, оставаясь своеобразной достопримечательностью города, человеком-легендой.

В начале 1990-х годов в стране неожиданно проснулся интерес к забытому певцу. На центральных телеканалах вышло несколько передач, посвящённых его творчеству и таланту. На празднование 90-летнего юбилея певца в 1993 году в Магадан вылетела целая делегация известных деятелей культуры во главе с Иосифом Кобзоном . Был организован «Музыкальный салон Вадима Козина».

Скончался Вадим Алексеевич 19 декабря 1994 года в Магадане . Похоронен в Магадан е на Марчеканском кладбище. За свою жизнь он создал около 300 песен , а его репертуар насчитывал свыше 3000 песен.

После его смерти музыкальный салон был преобразован в мемориальный музей-квартиру.

Описание голоса и творчества

Голос Козина - тёплый, мягкого тембра, свободно идущий наверх, подвижный и переливающийся. Напоминает голос Сергея Лемешева , однако более камерный, матовый и со специфическим носовым призвуком. Певец вспоминал, что его голос был, в принципе, поставлен от природы, поэтому учиться ему было легко и недолго, педагоги обращали внимание на точность интонации и предотвращение форсирования звука. Певец от природы был наделён не только приятным и проникновенным голосом, но и тонким музыкальным слухом и большим артистическим дарованием, сильным певческим и артистическим темпераментом, поэтому, в сущности, он был певцом-самородком, приобретшим в конце 1930-х годов большую популярность в Ленинграде и далее в СССР. Пение Козина в его лучшие годы (1930-1940-е годы) производит очень большое впечатление благодаря точнейшему интонированию, тонкому и проницательному прочувствованию материала песни, высокой музыкальной культуре и страстности исполнения. Козин - талантливый композитор-мелодист, его лучшие песни «Осень», «Любушка» неизменно популярны и в наше время, их исполняют И. Кобзон, Н. Никитский, Т. Кравцова и другие мастера эстрады. Козин - известный популяризатор цыганской таборной песенной культуры.

Дискография

Грампластинки

• Прощай, Мой Табор / Всегда И Везде За Тобою. - Ногинский Завод ‎– 5597, Ногинский Завод ‎– 5784
• Калитка / Снова Пою. - Ногинский Завод ‎– 5796, Ногинский Завод ‎– 6481
• Осень / Любушка. - Ногинский Завод ‎– 9571, Ногинский Завод ‎– 9572
• Маша / Песенка. - Апрелевский Завод ‎– 9203, Апрелевский Завод ‎– 9207
• Жалобно Стонет / Нищая. - Ногинский Завод ‎– 9590, Ногинский Завод ‎– 9591

Память

Мемориальный музей-квартира в Магадане

Единственный в России музей, созданный в память о жизни и творчестве легендарного певца. В 1991 году, в преддверии его 90-летия, председатель магаданского горисполкома Г. Е. Дорофеев инициировал создание по соседству с квартирой певца музыкального салона, в котором он давал домашние концерты до конца своих дней, аккомпанируя себе на подаренном к 90-летию рояле «Беккер». В 1995 году глава администрации Магадана Николай Карпенко принял решение о создании мемориального музея в квартире, в которой певец жил с 1968 года, по адресу Школьный переулок, 1, кв. 9. Здесь сохранён интерьер, окружавший его много лет: пианино «Красный Октябрь», магнитофоны «Тембр», радиоприёмник с подводной лодки, мебель, предметы быта и личные вещи. Здесь Козин принимал гостей и пел для Бориса Штоколова , Олега Лундстрема , Евгения Евтушенко, артистов цыганского театра «Ромэн ». Интеллектуальное и творческое наследие Вадима Козина составляют магнитные ленты, записанные певцом в домашних условиях в 60 - 70-е годы, обширная переписка и личные дневники конца 50-х - начала 90-х годов, обширная библиотека, собрание нот, афиши, страноведческая коллекции газетных публикаций, личный архив фотографий.

Сегодня мемориальную квартиру и музыкальный салон, как и при жизни Вадима Алексеевича, посещают магаданцы разных поколений, приезжие артисты и политические деятели, иностранные гости города. На концертах здесь звучат песни и романсы из репертуара певца и его современников, экспонируется коллекция живописных портретов певца, проходят литературно-музыкальные вечера и встречи участников дискуссионного клуба творческой и научной интеллигенции «Хороший разговор», работает Общественный совет под руководством мэра Магадана Владимира Печёного. Музей Вадима Козина действительно востребован местным и российским сообществом, является популярным туристическим объектом. Ежегодно его посещают около 4 тысяч человек.

Имя Козина встречается в рассказе В.Шаламова «Иван Фёдорович».

В своей автобиографии «Все потерять и вновь начать с мечты» пишет о Вадиме Козине и В. И. Туманов . В частности такая деталь, свидетелем которой стал автор: « И тут происходит невероятное. Козин делает шаг вперед, почти к краю сцены, и говорит четко, с паузами между словами: - Я приехал петь для заключенных. Поэтому прошу лагерное начальство оставить нас одних. Зал цепенеет, не зная, как к этому отнестись. После короткого замешательства по знаку начальника лагеря офицеры и их семьи, а вслед за ними надзиратели покидают столовую».

Петербург

Малая Посадская улица , д. 20 - в особняке, расположенном на участке, приобретённом в 1887 году купцом 1-й гильдии Гавриилом Васильевичем Козиным , родился его внук, будущий известный певец В. А. Козин. На доме установлена мемориальная доска работы заслуженного художника Грузии Роми Раквиашвили.

Напишите отзыв о статье "Козин, Вадим Алексеевич"

Примечания

Ссылки

• Виталий Диксон

Отрывок, характеризующий Козин, Вадим Алексеевич

В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.

С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d"Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.