ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

Е.В. Алфеева, М.В. Селиванова Курганский государственный университет, г.Курган, Россия

ИЗУЧЕНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О СОВЕТСКОЙ И СОВРЕМЕННОЙ СЕМЬЕ

Аннотация: В статье рассматриваются особенности представлений о семье современной и советской. Выявлены статистически достоверные различия в представлениях взрослых людей о семейном быте, укладе, конфликтных ситуациях в семейной жизни. Представлен образ идеальной жены и идеального мужа, различия в функциях мужчины и женщины в семье. Особый интерес для педагогов представляют выявленные особенности в воспитательных подходах в разные периоды жизни семьи.

Ключевые слова: советская семья, современная семья, семейные функции, семейные роли, семейное воспитание.

E. V. Alfeeva, M. V. Selivanova, Kurgan State University, Kurgan, Rossia

STUDY OF THE NOTION OF SOVIET AND MODERN FAMILY

Abstract: The article considers the peculiarities of the notions of modern and soviet family. It defines statistically valid differences in envisaging a family household, patterns of family life, conflict situations. It describes the images of an ideal wife and an ideal husband, functional distinctions between men and women in the family. The identified peculiarities in character building approaches at different periods of family life. are of a special interest for educationalists

Keywords: the Soviet family, a modern family, family functions, family roles, family education.

Интерес к семье как к важнейшему из социальных институтов, с которым сталкивается каждый человек, всегда был очень высок. Некоторых интересуют философские аспекты, другие хотят получить ответы на свои насущные «житейские» вопросы о том, как строить отношения в семье, что значит «быть хорошим семьянином», как воспитывать детей. Практически всех интересует вопрос о том, что является незыблемой основой семьи, почему семья продолжает существовать несмотря на все трудности и проблемы?

Что же касается научных исследований в данной области, то преимуществом обладают социологические и социально-экономические методы. Первые изучают факторы, влияющие на изменения в структуре, составе, образе жизни и социальном статусе семей, рассматривают различные возрастные характеристики. Вторые исследуют факторы экономического состояния современной семьи.

Все эти исследования, безусловно, необходимы и полезны для комплексного обзора современного состояния российской семьи, но они недостаточны. Ведь желание создать семью и иметь детей не может прогнозироваться только лишь политическими, экономическими или социальными механизмами. Здесь велика роль отношения к семейной жизни самого человека - гражданина, члена общества, личности. Поэтому без выявления и объяснения психологических причин и механизмов со-

здания или отсутствия семьи образ проблемы будет неполным.

Представления с нашей точки зрения наиболее интересны, так как они являются «отправной точкой» действия и поведения в целом. Имея представление о явлении вообще, можно сформировать собственный образ и определить свои критерии для субъективной оценки существующей реальности, то есть отношение к результату своей деятельности. Опираясь на эту субъективную оценку, определить насколько ты лично счастлив в семейной жизни.

Кроме того, в нашем обществе существуют стойкие стереотипы, что раньше, в советский период, семьи были более крепкими, дружными и счастливыми. Именно поэтому нам стало интересно посмотреть и понять то, как взрослые люди представляют себе особенности отношений в современных семьях и семьях советского периода. Для инструкций в исследовании мы использовали следующие определения. Советская семья - неэтническая семья в стабильный послевоенный период советского общества (50-80-е гг.) Современная семья - неэтническая семья, складывающаяся в современной России с конца 90-х гг. в послеперестроеч-ном пространстве.

При разработке данной проблемы мы опирались на научные подходы С.Л.Рубинштейна, Б.М.Теплова. Психологический анализ исторического становления советской семьи представлен в работах В.Н. Дружинина. А.Г.Харчев приводит результаты социологических исследований различных аспектов советской семьи. Вопросы развития современной семьи подробно рассматриваются в исследованиях А.П.Ощепковой, представляющих культурологический взгляд на современную семью, а также в работах В.М.Целуйко, посвящённых психологическому анализу современного состояния семьи.

В своем исследовании мы оттолкнулись от понимания представления как воспроизведенного образа предмета, основывающегося на нашем прошлом опыте . Сюда относятся представления памяти и воображения.

Представления памяти: воспоминания о каком-либо определенном явлении, наблюдавшемся нами раньше; в нашем исследовании это воспоминания о реальных событиях из жизни испытуемых, воспоминания о родственниках, а также о том, что говорили значимые для человека лица (учителя, родители, герои фильмов и книг) в той или иной реальной ситуации.

Представления воображения: построены из представлений, почерпнутых из нашего предшествующего опыта, однако конкретной ситуации, которая возникает в сознании при их сочетании, никогда не было в восприятии раньше. В нашем исследовании это факты домысливания, интерпретации (например, объяснения детских воспоминаний с взрослой позиции теперь, в настоящем), а также характер самой задачи построения обобщённого образа семьи.

Исследование проводилось в 2009-2010 гг., в нём принимали участие 100 человек, выборку составили 60 женщин (средний возраст 27 лет) и 40 мужчин (средний возраст 29 лет).

Для того чтобы получить более объёмные образы советской и современной семьи, мы использовали методику «Незаконченные предложения», где испытуемым предлагалось продолжить предложения с заданной те-

матикой, будь то образ мужа и жены, вопросы воспитания и социального благополучия в советской и современной семье. Методика была обработана с помощью контент-анализа ответов испытуемых, ответы которых отличались наибольшей полнотой и развёрнутостью. В описании результатов в скобках приведено количество испытуемых из 100 опрошенных.

Как отмечает большинство испытуемых, советская семья - это общественный институт, ячейка общества (35), также дается положительная оценка советской семьи: она отличается крепостью, дружностью (27). 22 испытуемых перечисляют членов семьи. Небольшое количество испытуемых обращают внимание на главенство мужа в советской семье, неравенство (8); подчёркивают обязательность официального брака (4), а также делают акцент на том, что советская семья - это семья своей эпохи, т.е. образ прошлого (10). Современную семью большинство испытуемых определяют через совокупность её членов - 33 человека из 100 говорят о составе семьи, многие испытуемые (преимущественно мужчины) и в современной семье подчёркивают значение слова «семья», говорят о сплочённости, о семье как ячейке общества (22). По 11 ответов набрали определения современной семьи с точки зрения взаимоотношений и как выражение движения в будущее. В небольших количествах представлены такие определения современной семьи, как «союз» (9), «счастливая семья» (7), «равенство» (5).

При исследовании представлений о причинах создания семьи в советское время и сейчас мы получили следующие различия. Причиной создания советской семьи испытуемые видят в первую очередь желание иметь детей (59), социальный мотив, т.е. «создать ячейку общества», «быть как все» (31) и любовь (8). В современное время на первом месте причиной создания семьи по-прежнему является желание иметь детей (24), по 20 ответов набрали такие причины, как любовь и желание быть вместе, 15 испытуемых отмечают, что браки могут заключаться по расчёту, а 11 испытуемых обращают внимание на «вынужденность» и случайность современных браков.

Главой семьи в советское время по представлениям испытуемых в подавляющем большинстве признаётся муж (58) либо мужчина (32). В современной семье лидирует по-прежнему муж (36) либо мужчина (16), но присутствуют и другие варианты: жена (17) либо женщина (10), муж и жена (18), «тот, кто больше подходит» (13).

В представлениях о советской семье главной обязанностью мужа было заботиться о семье и обеспечивать её (28), работать и зарабатывать (27), быть главой семьи (12). Несколько испытуемых в своих представлениях отражают штамп о доме, дереве и сыне (8). Долг современного мужа в представлениях опрошенных - обеспечить семью (56), любить жену и заботиться о ней (19), зарабатывать деньги (17). Кроме того, в обязанности современного мужа входит забота о детях, отцовство (14) и верность (4).

Образ идеального мужа в советское время: трудолюбивый, активный, работающий (49), надёжный, семьянин, глава семьи (37), без вредных привычек (13), коммунист (7), положительный человек (7). Современный образ идеального мужа сочетает в себе характеристики мужественного, обеспеченного, добытчика (67), заботливого семьянина (32), ум, образование (15), отсутствие вредных привычек (15), а также наличие моральных качеств, верность (7).

Представления испытуемых о том, какой должна быть советская жена, включают следующие качества:

жена должна быть заботливой, хозяйкой дома (44), должна быть матерью (23), порядочной, честной, покорной (20), а также работающей, общественно активной (20). Современная жена должна получить образование, построить карьеру (25), хранить очаг, уют (22), должна всё уметь и успевать (20), должна быть верной, понимающей, любящей мужа (14), внешне привлекательной (10). Всего 4 испытуемых отмечают, что современная жена должна быть матерью.

Идеальный образ советской жены базируется на таких её качествах, как активность, трудолюбие, умелость и хозяйственность (45), большое значение имеет характеристика её как матери - доброта, заботливость, аккуратность (25), как супруги - порядочность, уважение к мужу, верность (25). 15 человек за идеалом советской жены видят домохозяйку, 11 выделяют такие качества, как тихий нрав, покорность, спокойствие, 10 человек отмечают, что идеальная советская жена красива, привлекательна. Образ идеальной современной жены имеет схожие категории, но вес их отличается от советской. На первом месте материнские качества - доброта, заботливость, функции матери. На втором месте характеристики жены как женщины - ухоженная, красивая, любящая (34). На третьем месте, с одной стороны, активность в работе (26), а с другой, такие качества, как верность и привязанность к дому (25). Наконец, идеальная жена умная и образованная (считают 20 человек из 100). 7 человек мудро отметили, что идеальная современная жена «всё умеет и всё успевает».

Образ счастливой советской семьи включает совместную деятельность членов семьи (27), характеризуется большим составом семьи (14), отмечается идеальность такого явления (12). Современная счастливая семья представляется испытуемым как любящая, благополучная и идеальная (41), полная, живущая вместе (27), проживающая в достатке (26).

Разнятся представления о составляющих счастливой супружеской жизни в советской и современной семье. В советской семье счастливый брак зависит в первую очередь от взаимоотношений, понимания и любви (28), причём 20 испытуемых считают, что счастье в браке зависит от обоих супругов, 13 - в большей степени от мужа, 7 - от жены. Также на счастье в советской семье влияют достаток, материальная обеспеченность (10), государство и общество (6). Счастливое супружество в современной семье в представлении опрошенных строится на взаимопонимании и любви (45), зависит от стараний обоих супругов (32) и от материальной обеспеченности (23).

Причинами конфликтов в представлении респондентов в советской семье могли стать непонимание и мелочи (30), проблемы финансового (17) и бытового (15) характера, алкоголизм (10), измена (4), причём в 21 ответе «вина» перекладывается на партнёра. В современной семье в большинстве ответов отмечаются финансовые проблемы как причины конфликтов (42), мелочи и непонимание (23), ревность (9), алкоголизм (8) и бытовые неурядицы (6). 17 испытуемых подчёркивают, что конфликты происходят часто.

Оценивая свои представления о сексуальных отношениях супругов в советской семье, испытуемые считают, что сексуальные отношения отличались скромностью, не афишировались (23), являлись нормой (19), были «под запретом» (12), инициировались мужем (9). В образе современной семьи сексуальные отношения супругов проявляются активно, разнообразны (26), происходят чаще (18), свободно проявляются (13) и инициатива исходит от обоих супругов (7).

Разнятся представления испытуемых о детях в советских и современных семьях. Дети в советской семье воспитанные, послушные, уважительные (39), ответственные, активные, целеустремлённые (20), воспитанные в духе социализма (14), счастливы (10). Небольшое количество испытуемых отмечают строгость воспитания, многодетность. Дети в современных семьях, по мнению опрошенных, имеют плохое воспитание, избалованы (32), но более развиты, много знают (24). По 11 ответов набрали положительные и отрицательные характеристики современных детей. Также испытуемые выделяют современность, «продвинутость» детей (9), отмечают, что их стало меньше (7).

Что касается характеристики родителей, то нами были получены следующие ответы. В советское время в представлениях испытуемых родители были строгие (20), заботились о детях (14), являлись примером для них (12). 11 испытуемых дают положительную оценку советским родителям, а 9 отмечают особое внимание советских родителей к воспитанию детей. Современным родителям также в большинстве случаев дают положительные характеристики (24), однако 21 испытуемый отмечает особый долг родителей перед детьми (родители «должны»), а 18 испытуемых говорят о большой занятости современных родителей, которая не позволяет уделять много внимания воспитанию детей. Кроме того, некоторые испытуемые дают отрицательную оценку современным родителям (5).

При сравнении особенностей воспитания выяснилось, что воспитание в советской семье в представлениях имеет неоднозначный характер: 21 ответ из 100 за то, что воспитание было хорошим, 13 считают, что раньше хуже воспитывали. Некоторые подчёркивают «обез-личенность» советского воспитания (10). Что касается представлений о воспитании в современной семье, то многие ставят в вину родителям вседозволенность (36) и то, что детям уделяется мало времени и внимания (28). Также испытуемые отмечали, что на качество воспитания в современной семье влияет отсутствие понимания в семье (9) и лишняя информация, действующая на ребёнка (4).

Активная советская семья, по мнению испытуемых, занималась спортом, активным отдыхом (19), вместе отдыхала (14) и проявляла общественную активность (14). Активность современной семьи, прежде всего, проявляется в отношениях, в воспитании детей, в совместном отдыхе (21), а также в работе и учёбе (17), спорте (8), общественной активности, участии в праздниках (8).

Отдых советской семьи представляется испытуемым достаточно разнообразным, это и отдых в пансионатах, санаториях, на курортах (22), и на даче, на природе (22), на юге, на море (15), в пределах страны (10). 19 человек отмечают, что отдыхали в советское время обязательно все вместе, а 8 человек считают, что отдых был доступнее, а потому чаще. Отдых современной семьи в представлениях опрошенных - за границей (27), на даче, на природе (26), на юге, на море, на курорте (19). Кроме того, отдых зависит от материальной обеспеченности семьи (9). 11 испытуемых считают, что современная семья редко отдыхает вместе, 8, напротив, отмечают, что на отдых собираются все вместе, с семьёй и друзьями.

Материальная обеспеченность советской семьи в представлениях испытуемых строится на заработке (21), однако 30 человек считают, что она зависит от мужа, 21 - от обоих супругов, 8 - от государства, государственного банка. В современной семье материальная обеспеченность зависит от обоих супругов (27), от

жены (6), от мужа (10), строится на заработке (12) и других источниках, например, помощи родителей (4). Кроме того, 11 испытуемых отметили, что обеспеченность в современной семье очень важна, 10 оценили материальное состояние современной семьи как плохое, а 9 - как хорошее.

Представления о гражданском браке (сожительстве) в советской семьях таковы: лишь 7 опрошеных считают, что сожительство было нормальным явлением, подавляющее большинство говорят о том, что сожительство плохо воспринималось, считалось позором (65). В представлениях о современной семье всё наоборот: большинство считает сожительство обычным делом (57), частым явлением (10) и даже даёт ему положительную оценку (11).

Развод в советской семье по представлениям опрошенных был редким явлением (17) и морально осуждался (позор - 17, отрицательное явление - 10, осуждался -15), был затруднён и запрещён (10). Кроме того, 7 человек отметили, что развод воспринимался как трагедия, крах. В представлениях о современной семье развод -обычное дело, воспринимается нормально (50), частое явление (20), имеет разные причины (7), воспринимается отрицательно (7).

Таким образом, подводя итог, можно сказать, что образ советской семьи идеализируется. Она характеризуется преимущественно с положительных сторон (большая, крепкая, дружная, сплочённая), подчёркивается стабильность семьи (нет разводов, официальный брак). Советская семья в представлении испытуемых ориентирована на детей - дети как цель создания семьи, внимательное отношение к воспитанию детей, строгость в воспитании; подчёркивается образ женщины-матери. Советская семья зависит от общества - оно диктует моральные принципы, воспитывает жизненные идеалы, поддерживает семью. Советская семья активна в работе, в общественной жизни, в организации совместного отдыха, активны все члены семьи - родители проявляют себя в работе, домашнем хозяйстве, воспитании детей, а дети активны в учёбе, в стремлении достичь жизненных целей. В представлениях советская семья является традиционной - глава семьи муж, жена занимается хозяйством, дети берут пример с родителей, уважают их. Среди проблем советской семьи испытуемые отмечают алкоголизм мужа, вмешательство общества в дела семьи. Ещё примечательно то, что в описании своих представлений о советской семье испытуемые чаще пользовались штампами и речевыми шаблонами (дети - цветы жизни, ячейка общества, дом-дерево-сын и т.п.).

Представления об укладе современной семьи более критичны - образ современной семьи пестрит негативными оценками. Ответы испытуемых говорят о нестабильности современной семьи - положительное отношение к сожительству, негативно-смиренное отношение к разводам. Неясность представлений о целях создания современных семей, случайности, необдуманности этого шага. В представлениях говорится о «равенстве» в современной семье, однако это равенство похоже на смешение ролей, нечёткость распределения обязанностей в семье и даже на борьбу за лидерство, что также не упрочивает современную семью. Современная семья независима от общества, не контролируется им и не рассчитывает на его поддержку. Соответственно увеличивается личная ответственность супругов за благополучие семьи . Семья лишена единых общественных ориентиров, как это было в представлении советской семьи, каждый сам решает всё за себя и свою семью.

В современной семье индивидуальные ценности важнее семейных. Это отмечает в своих работах и В.М.Це-луйко . У большинства членов современного общества ярко выражена ориентация на удовлетворение основных жизненных потребностей не в семье, а вне ее. Сейчас гораздо важнее сделать карьеру, чем стать хорошим семьянином. Отсюда возникает представление об участившихся в современной семье конфликтах из-за непонимания, бытовых мелочей, финансовых проблем. По сути это конфликты индивидуальных и семейных ценностей: когда сталкиваются индивидуальные интересы двух людей, которые ставятся выше семейных, дело разрешается не в пользу семьи.

Но в то же время сохранились какие-то идеальные образы, к которым стремится современная семья: в представлениях испытуемых это взаимопонимание, любовь и привязанность к семье, ориентированность на детей, на создание благополучной атмосферы в семье. Однако вся активность семьи брошена на материальное обеспечение, все силы и время отдаются зарабатыванию денег. Отсюда отсутствие сплочённости, совместного семейного досуга, времени на воспитание: дети в современных семьях представляются избалованными, предоставленными самим себе. Родителей удивляет, что их дети многое умеют и многое знают, потому что фактически дети познают мир самостоятельно, а не под контролем родителей.

Таким образом, мы видим, что представления о советской и современной семье во многом различаются, отражая и реальные факты существования каждой семьи, и субъективные оценки уклада.

Мы считаем, что определение и уточнение особенностей современной семьи на основе представлений о семье и в сравнении с представлениями о советской семье позволят лучше понять механизмы и закономерности семейных отношений. Полученные результаты позволяют повысить эффективность индивидуального и семейного консультирования, а также могут быть использованы в психолого-педагогическом просвещении молодежи.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Домбровский А., Велента Т. Кризис семьи?..// Семейная психология и семейная терапия. - 2005. - №3. - С.3-12.

2. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. - СПб.: Издательство «Питер», 2000. - 712 с.

3. Целуйко В.М. Психология современной семьи. - М.: ГИЦ «ВЛАДОС», 2004.

М.В. Воробьева

Курганский государственный университет, г. Курган, Россия

СПЕЦИФИКА УЧЕБНОЙ МОТИВАЦИИ ШКОЛЬНИКОВ ПРИ ПЕРЕХОДЕ ИЗ МЛАДШЕГО В СРЕДНЕЕ ЗВЕНО ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ШКОЛЫ

Аннотация: Переход из начальной школы в среднюю является кризисным этапом в школьной жизни, который осложняет процесс адаптации ученика. Проведенное исследование позволяет изучить специфику учебной мотивации школьников при переходе из младшего в среднее звено школы и сформировать оптимальный процесс адаптации к дальнейшей учебной деятельности.

Ключевые слова: учебная мотивация, ученики, адаптация, школьные проблемы, структура мотивации.

Kurgan State University, Kurgan, Russia

SPECIFICITY OF EDUCATIONAL MOTIVATION OF STUDENTS AT THEIR TRANSITION FROM ELEMENTARY TO JUNIOR HIGH SCHOOL

Abstract: Transition from elementary to junior high school is a crisis stage in school life, which makes the process of student adaptation more difficult. This research allows studying the specificity of educational motivation of students at their transition from elementary to junior high school and developing an optimum process of adaptation to future education.

Keywords: educational motivation, students, adaptation, school problems, motivation structure.

Многочисленные исследования доказывают, что интерес школьников к учебе резко снижается с переходом из начального звена в среднее. Данный переход традиционно считается одной из наиболее педагогически сложных школьных проблем, а период адаптации в 5-м классе - одним из труднейших периодов школьного обучения.

Переход из начальной школы в среднюю является кризисным этапом в школьной жизни. Он связан с возрастанием нагрузки на психику ученика, поскольку в 5-м классе происходит резкое изменение условий обучения. Дети переходят от одного основного учителя к системе «классный руководитель - учителя-предметники», появляется кабинетная система. Разнообразие требований, предъявляемых к школьнику учителями (нередко фактором, осложняющим процесс адаптации у пятиклассников, служит именно рассогласованность, даже противоречивость требований разных педагогов), необходимость на каждом уроке приспосабливаться к индивидуальному стилю преподавания педагога - все это является серьезным испытанием для психики школьника.

В адаптационный период дети могут стать более тревожными, робкими или, напротив, «развязными», чрезмерно шумными, суетливыми. У них может снизиться работоспособность, ухудшиться память, иногда нарушается сон, аппетит. Возможно снижение интереса к учению, падение успеваемости, возникновение нарушений во взаимоотношениях со сверстниками. Имеются работы, посвященные общим вопросам мотивации, разработке понятийно-терминологического аппарата проблемы мотива и мотивации как психологического образования, определению структурных компонентов (А.Н. Леонтьев,

B.Н. Мясищев, П.В. Симонов, X. Хекхаузен, Б.И. Додонов,

C.Л. Рубинштейн, Д.Н. Узнадзе); изучению психологических механизмов мотивации (В.К. Вилюнас, А.Н. Леонтьев), мотивации поведения и формирования личности (В.Г. Асеев, Л.И.Божович, П.М. Якобсон), формированию мотивации учения (B.C. Ильин, А.К. Маркова, Т.А. Матис, Л.М. Фридман, Г.И. Щукина и др.). Западная научная школа представлена в этом отношении работами К. Халла, X. Хекхау-зена, Э. Деци, К. Левина, А. Маслоу, К. Роджерса, К. Г. Юнга и др.

Нами была определена цель исследования: изучить учебную мотивацию школьников при переходе из младшего в среднее звено общеобразовательной школы. На различных этапах работы и при решении отдельных задач, поставленных в исследовании, использовались следующие методы: наблюдение; анализ результатов деятельности; опросник; методы для диагностики учебной мотивации школьников М.В. Матюхиной, методика школь-

Параграф 2. Семья и брак в Советской России

Перейдем теперь к анализу эволюции/революции семьи и семейных отношений в период после Октябрьской революции 1917 года. Социокультурные изменения ХХ века отличались тотальным, всеобщим характером, распространяясь практически на все сферы человеческой жизни, включая систему ценностей, модели поведения, адаптационные стратегии личности, формы семьи, модели семейных отношений, гендерные роли мужчины и женщины.

Интенсивность динамики социокультурной среды превышала исторические аналоги, требуя новых адаптационных стратегий, превращая в «музейные экспонаты», бессмысленные на новых отрезках исторической динамики нормы, ценности, социальные позиции, модели повседневного существования. Для характеристики России как переходного общества вполне применим термин известного исследователя общества модерна У. Бека «halbmoderne Gesellschaft» – полусовременное общество.

В связи с этим вполне уместным представляется и характеристика, данная российскому социуму А.С. Ахиезером. Существуют традиционные общества, которые пытаются сохранить основы традиционализма, веру в возможность жить по мифологическим циклам, пытаясь их сочетать с достижительными ценностями. К этим странам можно было причислить и Россию, но с одной важной оговоркой. В России не сложились эффективные институты, способные обеспечить бесконфликтное сотрудничество, диалог между ценностями сообществ, ставших на путь модернизации традиционного типа, и ценностями идеологического общества, не выявилась достаточно развитая способность преодолевать исторически сложившийся в стране раскол между архаичной и достижительной культурами.

В постреволюционной, советской России/СССР огромные массы людей оказались затронуты процессом массовой маргинализации, заключавшемся преимущественно в утрате прошлого социального статуса и неопределенности статуса нынешнего, более или менее резком разрыве с социокультурной традицией, проявившемся, в том числе в отношении семьи, содержательного наполнения гендерных ролей и модели репродуктивного воспроизводства человека.

Социальный институт семьи в России в послереволюционный период претерпел существенные изменения. После Октябрьской революции 1917 года в России/СССР стали распространяться идеи женского равноправия, которые наиболее четко артикулировали две «музы» русской революции – Инесса Арманд и Александра Коллонтай. Они говорили о браке как о любовном и товарищеском союзе двух равных членов коммунистического общества, свободных и одинаково независимых.

Коллонтай писала, «что современная семья утратила свои традиционные экономические функции, а это означает, что женщина вольна сама избирать себе партнеров в любви». В 1919 году вышел ее труд «Новая мораль и рабочий класс», основанный на сочинениях немецкой феминистки Греты Майзель-Гесс. Коллонтай утверждала, что женщина должна эмансипироваться не только экономически, но и психологически. Идеал «великой любви» («grand amour») трудно достижим, в особенности для мужчин, поскольку он входит в противоречие с их жизненными амбициями. Чтобы стать достойной идеала, личности следует пройти период ученичества, в виде «любовных игр» или «эротической дружбы», и освоить сексуальные отношения, свободные и от эмоциональной привязанности, и от идеи превосходства одной личности над другой.

Коллонтай полагала, что только свободные и, как правило, многочисленные связи могут дать женщине возможность сохранить свою индивидуальность в обществе, где господствуют мужчины (обществе патриархата). Приемлема любая форма сексуальных отношений, но предпочтительнее «последовательная моногамия», каждый раз основанная на любви или страсти смена брачных партнеров, серийных отношений мужчин и женщин.

В качестве наркома государственного призрения она устраивала общественные кухни как способ «отделить кухню от брака». Заботу о воспитании детей она тоже хотела возложить на общество. Она предрекала, что со временем семья отомрет, и женщины научатся заботиться о всех без разбора детях, как о своих собственных.

Да и лидер РСДРП (б) и Советского государства В.И. Ленин, хотя и не разделял теорию и практику свободной любви, придавал большое значение обобществлению материальной стороны быта, созданию общественных столовых, яслей, детских садов, которые он называл «образчиками ростков коммунизма». Это «те простые, будничные, ничего пышного, велеречивого, торжественного не предполагающие средства, которые на деле способны освободить женщину, на деле способны уменьшить и уничтожить ее неравенство с мужчиной по ее роли в общественном производстве и общественной жизни».

Советское государство с первых дней своего существования приступило к активному реформированию гражданского законодательства, в том числе в части, регулирующей брачно-семейные отношения. Прежде всего из процесса этой регуляции была исключена Православная церковь. Так, уже в 1917 году «18 декабря отнята у церкви регистрация рождений и браков. 20 декабря введен гражданский брак как единственно имеющий юридическую силу» .

Хотя официально аборты не были узаконены, в первые три года Советское правительство относилось к ним достаточно терпимо. Поскольку эта операция часто производилась людьми неквалифицированными, в антисанитарных условиях, что приводило к тяжелым последствиям и летальным исходам, декрет от 18 ноября 1920 г. предписывал производить аборты под строгим медицинским контролем. Хотя к абортам был приклеен ярлык «пережитка прошлого», женщинам не возбранялось пойти на этот шаг, при условии, что операция будет производиться врачами в больничных условиях. Это был тоже первый закон такого рода.

Говоря о новом законодательстве в области семьи и брака, В.И. Ленин подчеркивал его направленность на освобождение женщины и ребенка, на защиту их прав: «…законы (Советской России. – С.Г.) не освящают лицемерия и бесправного положения женщины и ее ребенка, а открыто и от имени государственной власти объявляют систематическую войну против всякого лицемерия и всякого бесправия» .

Обсуждение проекта нового кодекса законов о браке и семье в начале 20-х годов сопровождалось призывами к отмене любых форм регистрации брака, в том числе и светской государственной регистрации: «Уничтожая суеверие необходимости церковного венчания для законности брака, нет надобности заменять его другим суеверием – необходимости облечения свободного союза женщины и мужчины в форму регистрированного брака» .

Второй советский кодекс законов о браке, семье и опеке был принят в 1926 году. В целом кодекс продолжал западническую либеральную традицию в сфере семьи и семейных отношений, сложившуюся в первые послереволюционные годы. Так, например, регистрация браков стала необязательной, поскольку кодекс признавал легитимными существующие фактические браки. При этом фактическим признавался брак, которому соответствовали следующие условия: «Факт совместного сожительства, наличие при этом сожительстве общего хозяйства и выявление супружеских отношений перед третьими лицами в личной переписке и других документах, а также, в зависимости от обстоятельств, взаимная материальная поддержка, совместное воспитание детей и пр.» .

Заметим, что в первое десятилетие советской власти в нашу жизнь и соответственно в русский язык вошла гендерно ориентированная часть новояза, касающаяся, прежде всего, положения женщин и их участия в строительстве социализма/коммунизма. Это замечание важно, поскольку изменения в языке являются индикатором изменений в повседневной жизни.

Мы знаем, что марксистская идеология не содержит никаких доказательств в пользу сохранения семьи; скорее она приводит к противоположному выводу. В первые дни революции было распространено мнение, что семья – это не более как «буржуазный пережиток» и что процесс ее «устранения» неотвратим.

Так, видный российско-американский социолог П.А. Сорокин в статье «О влиянии войны», опубликованной в журнале «Экономист» № 1 за 1922 год, представил следующие данные по состоянию петроградской семьи после революции 1917 года: «На 10 000 браков в Петрограде теперь приходится 92,2% разводов – цифра фантастическая, причем из 100 расторгнутых браков 51,1% были продолжительностью менее одного года, 11% – менее одного месяца, 22% – менее двух месяцев, 41% – менее 3–6 месяцев и лишь 26% – свыше 6 месяцев. Эти цифры говорят о том, что современный легальный брак – форма, скрывающая по существу внебрачные половые отношения и дающая возможность любителям «клубники» «законно» удовлетворять свои аппетиты», чем вызвал неудовольствие В.И. Ленина.

Затем наступила столь сильная реакция, что посредством законодательства стало осуществляться гораздо более сильное принуждение граждан к выполнению своих семейных обязанностей, чем это имело место в большинстве стран Запада. Можно предположить, что возник некоторый комплекс сил, действующих в этом направлении, что могло совпасть с политикой правящей верхушки.

Институт семьи, пошатнувшись в 1920-е годы, когда в СССР были еще сознательные марксисты, а сам марксизм еще не прошел через полосу перерождений, на волне сталинского термидора уже в 1930-е годы не только полностью восстанавливает, но даже укрепляет свои позиции. В Советском Союзе не только не проявилось сколь-либо значимой тенденции к отмиранию государства, что должно было произойти согласно марксистской теории, но проявилась прямо противоположная тенденция к его укреплению. Уже в 30-е годы прошлого века советское государство сумело подняться в «предгорья» имперской организации и могущества, достигнув этих вершин уже после окончания Второй мировой войны.

Недаром во все времена, начиная с Античности, стабильные семейные отношения считались мощным политическим стабилизирующим фактором. Монархи и политические диктаторы, пытаясь консолидировать общество под своим руководством, взывали к семейным ценностям, сравнивая государство с одной большой семьей, рассматривая себя как «отца нации» или «Большого Брата».

В процессе установления сталинской диктатуры усилились политическая централизация и государственная ориентация на ускоренное строительство социализма. Жизнь граждан Советского Союза, как мужчин, так и женщин, контролировалась внеэкономическим принуждением к труду, политическими репрессиями, установлением жесткого контроля за сексуальным и репродуктивным поведением граждан страны. Но политика государственных репрессий в отношении семьи имеет лишь ограниченную эффективность. Так, знаменитый автор романа-антиутопии «1984» Дж. Оруэлл определил семью как «очаг верности не партии, а друг другу». Но и это правило содержит в себе определенный процент исключений; советские люди хорошо помнили о выборе Павла Морозова, который сделал выбор не в пользу семьи, но в пользу Советского государства.

Находящемуся во врвждебном капиталистическом окружении СССР были нужны солдаты и бесплатная рабочая сила для осуществления «великих строек коммунизма», что предполагало сублимацию сексуальной энергии человека (как известно, в СССР секса нет) и использование ее для нужд советского государства. С другой стороны, в своем идеальном состоянии советская женщина фертильного возраста рассматривалась и как многодетная мать, и как экономически дешевая, готовая работать за идею рабочая сила. Права женщин, как, впрочем, и права человека вообще, советское руководство 30-х годов особенно не беспокоили, и в 1930 году в стране были закрыты женотделы. И.В. Сталин объявил об окончательном разрешении женского вопроса. «Кульминации это достигло в 1936 г., когда был принят новый семейный кодекс, запрещавший аборты… государство стало бороться за укрепление семьи: “свободную любовь“ заклеймили как антисоциалистическую» .

Советское правительство во второй половине 30-х годов, как осознанно, так и неосознанно обратилось к российским социокультурым традициям, отойдя от одержимости идеей практичекого воплощения мировой революции, полной и повсеместной переделки мира. В армии вводились погоны и офицерские звания старой русской армии, красных командиров учили танцам и правилам поведения в обществе, в общественных садах заиграли духовые оркестры. Это был частичный поворот к прошлому, к тому старому миру, который пользовался столовыми приборами и танцевал на балах. Оказалось, что переделать мир и быт человека во всех его проявлениях не всегда нужно, часто старое лучьше. Это был, как говорят историки, «консервативный откат», который означал кроме всего прочьего, переход к консервативной, охранительной политике в отношении семьи.

Этот откат, наступающий рано или поздно после любой революции, был лишь частичный, церковное венчание как обязательный элемент социокультурной легитимации брака, не восстановили, но семью стали защищать на заседаниях парткомов и профкомов, в стране были запрещены аборты, чуть ли не еинственная тогда форма регулирования рождаемости и планирования советской семьи.

Вообще в истории наблюдается общая закономерность, связывающая степень традиционализма политического режима со степенью поддержки большой патриархальной семьи.

В этом вопросе соверешенно непримеримо встечаются интересы, симпатии и антипатии социальных консерваторов и либералов. В качестве одного из наиболее чистых примеров консервативного, охранительного, мы бы даже сказали сохранительного подхода к семье, можно отметить подход немецких консерваторов и консервативных революционеров.

Мы позволим себе процитировать внушительный отрывок из статьи, опубликованной 14 октября 1931 года в ежедневной национал-социалистической газете «Фолькишер Беобахтер» («Народный обозреватель»): «Сохранение уже существующих больших семей определяется социальным чувством, сохранение формы большой семьи определяется биологической концепцией и национальным характером. Большую семью необходимо сохранять… потому что она является важной и необходимой частью немецкого народа.

Большая семья важна и необходима не только потому, что только она может обеспечить сохранение населения в будущем, но еще и потому, что национальная мораль и национальная культура находят в ней самую сильную поддержку. Сохранение существующих больших семей и сохранение формы большой семьи суть две нераздельные проблемы. Сохранение формы большой семьи диктуется национальной, культурной и политической необходимостью… Прекращение беременности противоречит смыслу существования семьи, чья задача заключается в воспитании будущего поколения. Кроме того, прекращение беременности приведет к окончательному уничтожению большой семьи» .

Да, это размышления немецких социальных консерваторов, реноме которых изрядно подпорчено самой историей Германии того периода, но опровегнуть их трудно, в них заложана не только забота о выживании нации, но и самого человека как биологического вида.

В послевоенной Германии постепенно повышается уровень жизни, а с ним и уровень массового социального эгоизма. Сегодняшние немецкие газеты пестрят объявлениями о сдаче внаем квартирантам без детей и домашних животных. Их раздражает детский плач и собачий лай. Это признак заката нации, изнеженного геданизма, за которым последует лишь медленный уход в небытие, растворение в сохранившем социокультурные основания-традиции своей жизни океане незападного человечества.

Большая патриархальная семья стала исчезающим историческим анахронизмом. Немцы стали в большей мере думать о своих личных интересах, а не об интересах нации, стали гедонистами, а не милитаристами, одной из самых «свободных» в отношениях между полами страной в Европе. Сегодняшняя «реальность скачкообразно возросшего числа «незарегистрированных браков» (вероятно) далеко превосходит данные официальной статистики браков и разводов. По оценкам, в ФРГ ныне живут в незарегистрированном браке примерно 1–1,5 млн. человек.

Но о немецкой семье мы еще поговорим в нашем следующем параграфе, сейчас же вернемся к эволюции советской семьи и семейных отношений в контексте нашей не столь далекой истории. Возвращение к некоторым элементам революционной политики 20-х годов мы видим уже после смерти И.В. Сталина в 1953 году. Н.С. Хрущев инициировал реформы, которые, в частности, привели к открытию большего количества новых школ, детских садов и к увеличению выплачиваемых государством субсидий на детей, в стране были вновь легализованы аборты.

Эти меры государственной поддержки человека, принимаемые вне зависимости от его семейного положения, в том числе и поддержка так называемых неполных семей, улучшение медицинского обслуживания и усиление социальной защиты, в том числе постепенное распространение пенсионной системы на крестьян-колхозников, вкупе с вовлечением в производственную сферу, науку, образование, здравоохранение огромного количества женщин – подорвали экономические и социальные функции патриархальной семьи в РСФСР.

И это начавшееся освобождение от груза авторитарно-патриархальной социокультурной традиции куда более длительной, чем несколько десятилетий советской власти, было воспринято советскими людьми вполне позитивно. Вспоминая атмосферу, царившую в советском обществе в 60-е годы ХХ века, П. Вайль и А. Генис обобщают свои воспоминания следующим образом: «Родина была абсолютно прекрасна. У нее не было пороков. Вся она была, как старший брат, как отец, как мать, как одна большая семья. И своя, личная, семья казалась всего лишь филиалом общегосударственного единства» . По большому счету это и был тот желаемый результат, к которому стремилось советское руководство со времен Октябрьской революции.

Кратко рассмотрев эволюцию семьи, нравов, демографических особенностей в Советской России, подведем теперь некоторые итоги. В результате революционных преобразований советской эпохи были решены некоторые проблемы, стоявшие перед Россией, проведены индустриализация, урбанизация, совершен переход от патриархальной к эгалитарной семье, в том числе и демографический переход, достигнут невероятный прогресс в обеспечении всеобщей грамотности, медицине, социальной сфере вообще. Но цена революционного пути для страны оказалась невероятно высокой, свершения в своей основе амбивалентны, достигнуты на основе мобилизации, перенапряжения всех жизненных сил общества, что во многом предопределило цивилизационный слом постсоветской эпохи.

Часть 1. Советский брак с 1917 г до начала 1950-х г

Несмотря на внешнюю интимность, форма свадебной церемонии почти всегда определяется установками власти. В императорской России существовал только церковный брак, который заключался по благословению церкви, а венчание проводилось по строгим религиозным обрядам. Только этот брак имел тогда подлинную юридическую силу, а регистрация актов гражданского состояния возлагалась исключительно на религиозные институты. В атрибутику этого значимого «действа» входило венчание в храме, при этом подразумевалось наличие обручальных колец, белого венчального платья невесты и фаты, а также пышного праздничного застолья.
С 1917 года новая коммунистическая власть отказалась от утонченной эстетики русского венчания, покончив с его пышностью и великолепием. Официальная брачная церемония теперь отличалась революционной простотой, сдержанностью и крайним аскетизмом: ни кольца, ни венчального белого платья, ни последующего праздничного застолья.
В новом советском государстве символику свадеб теперь определили кодексы о браке и семье. Первый такой документ появился уже в 1918 году. Таким образом, была реализована давно назревшая общественная потребность во введении гражданского брака. Такая форма брака обеспечивала определенную свободу частной жизни и способствовала уничтожению уже отживших, феодальных черт российской семьи.

В советской России при органах местного самоуправления стали действовать ЗАГСы, при этом они были подведомственны и НКВД.
Правила светской свадебной церемонии были значительно упрощены. В кодексе лишь указывалось, что заключение брака должно публично проводиться в определенном помещении. При этом от будущих супругов должно быть предварительное заявление и удостоверения их личности.
Уже после перехода к НЭПу вновь встал вопрос — в какой форме и с соблюдением каких правил следует заключать брак в обществе строителей коммунизма. Хотя, при этом, четкого и удобоваримого суждения о форме брачного ритуала новая власть так предложить и не смогла. Одна часть большевистской верхушки к институту брака относилась скептически. «А нужен ли он теперь свободному советскому человеку?». Другая, с особым остервенением и фанатизмом, воевала с церковными свадебными обрядами и ритуалами.
Еще в начале века Троцкий писал Ленину о том, что считает семью полностью изжившим себя буржуазным институтом. И что об этом обязательно надо разъяснять рабочим. Ленин соглашается с ним: «…И не только семья. Все запреты, касающиеся сексуальности, должны быть сняты… Нам есть чему поучиться у суфражисток: даже запрет на однополую любовь должен быть снят». Возможно благодаря столь смелым и сверхлиберальным взглядам большевиков во власти, в 1918 году в советском государстве был принят закон об отмене наказания за гомосексуализм.

В декабре 1917 года выходят декреты «Об отмене брака» и «О расторжении брака», а также — декрет «О гражданском браке». Согласно новым законам, признавался только гражданский брак, а церковный, «наряду с обязательным гражданским, является частным делом брачующихся». Брак, согласно новому закону, становится актом, который устанавливал гражданское и моральное право супругов, а внебрачные дети теперь уравнивались в своих правах с законнорожденными. Ведение регистрационных книг гражданского состояния теперь возлагалось на официальные государственные органы страны, а документы о заключении брака, выданные в дореволюционный период религиозными институтами, теперь приравнивались к документам, выданным советскими ЗАГСами.
Одной из самых ярких фигур, выступающих против института брака во времена НЭПа, была Александра Михайловна Коллонтай. Она была лидером женского движения, одной из разработчиц «Кодекса о браке», а также первой женщиной – наркомом (министром) и дипломатом в Советской России. В период НЭПа Коллонтай была заведующей женотдела ЦК РКП(б). Этот отдел вел борьбу за повышение статуса женщины в новом обществе и за уравнивание ее прав с мужчиной. Помимо этого женотдел вел активную работу по ликвидации неграмотности среди женщин, которая в тот период была просто катастрофической, а также занимался информированием о новых условиях труда и организации семьи.
Кстати, мало кто знает, но, в первые же послереволюционные месяцы, в принятых новой властью Декретах, содержались пункты, которые касались женских прав. Во-первых, был запрещен ночной труд женщин, во-вторых, с ноября 1917 года женщинам полагалось пособие по беременности и родам, в-третьих, устанавливалась равная оплата труда и для мужчин и для женщин, и в-четвертых, в Декрете о гражданском браке уравнивались женские права в семье и браке.

В первую половину 20-х годов ХХ века появились свои коммунистические ритуалы – «красные крестины», «октябрины» и «красные свадьбы». Подобные церемонии воспринимались советскими людьми не как семейные празднества, а как значимые общественно-политические события. Такое массовое явление как «красные свадьбы» просуществовало почти до середины 30-х годов. Первой «красной свадьбой» можно назвать свадьбу наркомов Коллонтай и Дыбенко (знаменитого предводителя балтийских «братишек»), которая состоялась в марте 1918 года. Невеста была старше жениха на 17 лет. К моменту свадьбы Александре было 46, а голубоглазому красавцу Павлу — 29. Их страстный, пламенный революционный брак просуществовал до 1923 года.
К середине 20-х годов ЗАГСы выходят из подчинения НКВД и полностью переходят под юрисдикцию местных советов. Но принятие в 1926 году нового брачно-семейного кодекса, приравнивавшего не зарегистрированные браки к зарегистрированным, свело на нет значимость свадебного обряда. Фактический брак теперь в любой момент мог по решению суда получить юридическую силу. Таким образом власть полностью устранялась от его регулирования.
Юридическое оформление брака и форма церемонии (церковный или гражданский) теперь стали частным делом вступающих в брак. На рубеже 20-30 –х гг. традиция ношения обручальных колец, зародившаяся еще в стародавние времена, начала отмирать. Теперь их не надевали не только молодожены, но и супруги со стажем. Причиной этому была прежде всего идеологическая властная установка – отрицание прежней церковной венчальной церемонии, как пережитка прошлого. А также материальные трудности, заставляющие нередко отдавать дорогие сердцу семейные реликвии в систему Торгсина. В начале 30-х годов, в связи со всеобщей паспортизацией населения и введением обязательной прописки паспортов, ЗАГСы были вновь переподчинены НКВД. Это было сделано с целью возможности учета демографических изменений в стране.
ЗАГСы НКВД теперь стали размещаться в зданиях местных отделов милиции. Это, естественно, не придало обряду бракосочетания дополнительной торжественности, если не считать штампа в паспорте. Единственный антураж – стол, покрытый красной скатертью, на стене – портрет Ленина и строгий делопроизводитель. А в качестве музыкального сопровождения – гимн… Так свадьба стала самым обыденным событием в жизни советского человека.

Интересное описание советской свадьбы дает иностранный гражданин (нотариус) Луис Ойос Каскон в своей книге «Московский меридиан». Ему «посчастливилось» побывать на свадьбе инженеров в августе 1932 года в качестве свидетеля. У жениха «была трехдневная щетина, он стоял в рубахе с засученными рукавами и без носков.» На невесте «также не было чулок, а голова была непокрыта». Они лишь предъявили сотруднице ЗАГСа свои профсоюзные билеты, она « зарегистрировала их брак без какой-либо торжественности», и через минуту они покинули помещение. Вот и вся церемония…. То есть свадьба, по его мнению, превратилась в самую скучную и обыденную процедуру, все- равно, что остановиться и «выпить аперитив, чтобы затем идти своим путем».
В 20-30-е годы в советском обществе семья потеряла былой статус, а слова — «семейный очаг», «семейный уклад» стали восприниматься обществом как некий архаизм, «буржуазная» семья с его эгоистическим, закостенелым индивидуализмом была объявлена виновной в моральной и социальной патологии отжившего дореволюционного общества. Семья теперь воспринималась как «ячейка общества», как часть большого и дружного коллектива единомышленников – счастливых строителей нового коммунистического общества. Главную ответственность за воспитание детей теперь возложили на государственные дошкольные и школьные учреждения. Они должны были исправлять «негативное» воздействие семьи на формирование личности ребенка.

К концу 30-х году в СССР были официально провозглашены нормы семейной жизни, включающие в себя ориентацию на моногамный брак. Несмотря на изменения формы брачного ритуала, суть семейных ценностей и норм семейной жизни в советском обществе остались прежними. Они практически полностью совпадали с традиционными, религиозно-патриархальными. А в 1944 году власть оформляет Указ, который вновь возвращает официальному браку былой статус. Теперь юридически действительным будет признаваться только зарегистрированный брак. Толчком этому послужило примирение в период войны государства с православной церковью. Это породило в народе надежду на более лояльное отношение к церковному венчальному браку, или хотя бы к традиционной брачной обрядности.

В период позднего сталинизма уже начинается приветствоваться проведение свадебных торжеств. Об этом свидетельствуют такие фильмы, как «Свинарка и пастух», «Свадьба с приданым», «Кубанские казаки». В «Свадьбе с приданым», которая вышла на экраны в 1953 году, была показана любовь бригадиров двух соревнующихся колхозов – Ольги и Максима. Апофеозом отношений молодых людей (которых блестяще сыграли Вера Васильева и Владимир Ушаков) стала традиционная осенняя большая свадьба, на которой невеста появляется в белом платье и в небрежно накинутом на голову белом шелковом шарфике, напоминающем фату.
Но в сталинскую эпоху власть придерживалась весьма строгих правил нормирования процедуры заключения брака. Так, в 1947 году официально было запрещено заключать браки между советскими и иностранными гражданами. Сама же свадебная церемония, с ее традиционными нарядами жениха и невесты, букетами цветов, обменом колец, застольем и танцами молодых, так юридически и не была закреплена, оставаясь по-прежнему лишь частным актом. Ритуал осуществлялся только по желанию вступающих в брак.
Возможно поэтому многие замечательные традиции и обряды русской свадьбы в наше время оказались безвозвратно утерянными. А ведь в старину этим обрядам придавалось огромное значение. Они считались самыми важными на пути молодых к браку. И если по какой-либо причине свадебный обряд нарушался, или не выполнялся как положено, то этот брак уже считался несостоятельным, то есть не совершенным до конца.

Перейдем теперь к анализу эволюции/революции семьи и семейных отношений в период после Октябрьской революции 1917 года. Социокультурные изменения ХХ века отличались тотальным, всеобщим характером, распространяясь практически на все сферы человеческой жизни, включая систему ценностей, модели поведения, адаптационные стратегии личности, формы семьи, модели семейных отношений, гендерные роли мужчины и женщины.

Интенсивность динамики социокультурной среды превышала исторические аналоги, требуя новых адаптационных стратегий, превращая в «музейные экспонаты», бессмысленные на новых отрезках исторической динамики нормы, ценности, социальные позиции, модели повседневного существования. Для характеристики России как переходного общества вполне применим термин известного исследователя общества модерна У. Бека «halbmoderne Gesellschaft» – полусовременное общество148.

В связи с этим вполне уместным представляется и характеристика, данная российскому социуму А.С. Ахиезером. Существуют традиционные общества, которые пытаются сохранить основы традиционализма, веру в возможность жить по мифологическим циклам, пытаясь их сочетать с достижительными ценностями. К этим странам можно было причислить и Россию, но с одной важной оговоркой. В России не сложились эффективные институты, способные обеспечить бесконфликтное сотрудничество, диалог между ценностями сообществ, ставших на путь модернизации традиционного типа, и ценностями идеологического общества, не выявилась достаточно развитая способность преодолевать исторически сложившийся в стране раскол между архаичной и достижительной культурами149.

В постреволюционной, советской России/СССР огромные массы людей оказались затронуты процессом массовой маргинализации, заключавшемся преимущественно в утрате прошлого социального статуса и неопределенности статуса нынешнего, более или менее резком разрыве с социокультурной традицией, проявившемся, в том числе в отношении семьи, содержательного наполнения гендерных ролей и модели репродуктивного воспроизводства человека.

Социальный институт семьи в России в послереволюционный период претерпел существенные изменения. После Октябрьской революции 1917 года в России/СССР стали распространяться идеи женского равноправия, которые наиболее четко артикулировали две музы русской революции – Инесса Арманд и Александра Коллонтай150. Они говорили о браке как о любовном и товарищеском союзе двух равных членов коммунистического общества, свободных и одинаково независимых.

Коллонтай писала, «что современная семья утратила свои традиционные экономические функции, а это означает, что женщина вольна сама избирать себе партнеров в любви». В 1919 году вышел ее труд «Новая мораль и рабочий класс», основанный на сочинениях немецкой феминистки Греты Майзель-Гесс. Коллонтай утверждала, что женщина должна эмансипироваться не только экономически, но и психологически. Идеал «великой любви» («grand amour») трудно достижим, в особенности для мужчин, поскольку он входит в противоречие с их жизненными амбициями. Чтобы стать достойной идеала, личности следует пройти период ученичества, в виде «любовных игр» или «эротической дружбы», и освоить сексуальные отношения, свободные и от эмоциональной привязанности, и от идеи превосходства одной личности над другой.

Коллонтай полагала, что только свободные и, как правило, многочисленные связи могут дать женщине возможность сохранить свою индивидуальность в обществе, где господствуют мужчины (обществе патриархата). Приемлема любая форма сексуальных отношений, но предпочтительнее «последовательная моногамия», каждый раз основанная на любви или страсти смена брачных партнеров, серийных отношений мужчин и женщин.

В качестве наркома государственного призрения она устраивала общественные кухни как способ «отделить кухню от брака». Заботу о воспитании детей она тоже хотела возложить на общество. Она предрекала, что со временем семья отомрет, и женщины научатся заботиться о всех без разбора детях, как о своих собственных151.

Да и лидер РСДРП (б) и Советского государства В.И. Ленин, хотя и не разделял теорию и практику свободной любви, придавал большое значение обобществлению материальной стороны быта, созданию общественных столовых, яслей, детских садов, которые он называл «образчиками ростков коммунизма». Это «те простые, будничные, ничего пышного, велеречивого, торжественного не предполагающие средства, которые на деле способны освободить женщину, на деле способны уменьшить и уничтожить ее неравенство с мужчиной по ее роли в общественном производстве и общественной жизни».

Советское государство с первых дней своего существования приступило к активному реформированию гражданского законодательства, в том числе в части, регулирующей брачно-семейные отношения. Прежде всего из процесса этой регуляции была исключена Православная церковь. Так, уже в 1917 году «18 декабря отнята у церкви регистрация рождений и браков. 20 декабря введен гражданский брак как единственно имеющий юридическую силу»152. Хотя официально аборты не были узаконены, в первые три года Советское правительство относилось к ним достаточно терпимо. Поскольку эта операция часто производилась людьми неквалифицированными, в антисанитарных условиях, что приводило к тяжелым последствиям и летальным исходам, декрет от 18 ноября 1920 г. предписывал производить аборты под строгим медицинским контролем. Хотя к абортам был приклеен ярлык «пережитка прошлого», женщинам не возбранялось пойти на этот шаг, при условии, что операция будет производиться врачами в больничных условиях. Это был тоже первый закон такого рода153.

Говоря о новом законодательстве в области семьи и брака, В.И. Ленин подчеркивал его направленность на освобождение женщины и ребенка, на защиту их прав: «…законы (Советской России. – С.Г.) не освящают лицемерия и бесправного положения женщины и ее ребенка, а открыто и от имени государственной власти объявляют систематическую войну против всякого лицемерия и всякого бесправия»154.

Обсуждение проекта нового кодекса законов о браке и семье в начале 20-х годов сопровождалось призывами к отмене любых форм регистрации брака, в том числе и светской государственной регистрации: «Уничтожая суеверие необходимости церковного венчания для законности брака, нет надобности заменять его другим суеверием – необходимости облечения свободного союза женщины и мужчины в форму регистрированного брака»155.

Второй советский кодекс законов о браке, семье и опеке был принят в 1926 году. В целом кодекс продолжал либеральную традицию в сфере семьи и семейных отношений, сложившуюся в первые послереволюционные годы. Так, например, регистрация браков стала необязательной, поскольку кодекс признавал легитимными существующие фактические браки. При этом фактическим признавался брак, которому соответствовали следующие условия: «Факт совместного сожительства, наличие при этом сожительстве общего хозяйства и выявление супружеских отношений перед третьими лицами в личной переписке и других документах, а также, в зависимости от обстоятельств, взаимная материальная поддержка, совместное воспитание детей и пр.»156.

Заметим, что в первое десятилетие советской власти в нашу жизнь и соответственно в русский язык вошла гендерно ориентированная часть новояза, касающаяся, прежде всего, положения женщин и их участия в строительстве социализма/коммунизма157. Это замечание важно, поскольку изменения в языке являются индикатором изменений в повседневной жизни.

Мы знаем, что марксистская идеология не содержит никаких доказательств в пользу сохранения семьи; скорее она приводит к противоположному выводу. В первые дни революции было распространено мнение, что семья – это не более как «буржуазный пережиток» и что процесс ее «устранения» неотвратим.

Так, крупнейший российско-американский социолог П.А. Сорокин в статье «О влиянии войны», опубликованной в журнале «Экономист» № 1 за 1922 год, представил следующие данные по состоянию петроградской семьи после революции 1917 года: «На 10 000 браков в Петрограде теперь приходится 92,2% разводов – цифра фантастическая, причем из 100 расторгнутых браков 51,1% были продолжительностью менее одного года, 11% – менее одного месяца, 22% – менее двух месяцев, 41% – менее 3–6 месяцев и лишь 26% – свыше 6 месяцев. Эти цифры говорят о том, что современный легальный брак – форма, скрывающая по существу внебрачные половые отношения и дающая возможность любителям «клубники» «законно» удовлетворять свои аппетиты», чем вызвал неудовольствие В.И. Ленина158.

Затем наступила столь сильная реакция, что посредством законодательства стало осуществляться гораздо более сильное принуждение граждан к выполнению своих семейных обязанностей, чем это имело место в большинстве стран Запада. Можно предположить, что возник некоторый комплекс сил, действующих в этом направлении, что могло совпасть с политикой правящей верхушки159.

Институт семьи, пошатнувшись в 1920-е годы, когда в СССР были еще сознательные марксисты, а сам марксизм еще не прошел через полосу перерождений, на волне сталинского термидора уже в 1930-е годы не только полностью восстанавливает, но даже укрепляет свои позиции. В Советском Союзе не только не проявилось сколь-либо значимой тенденции к отмиранию государства, что должно было произойти согласно марксистской теории, но проявилась прямо противоположная тенденция к его укреплению. Уже в 30-е годы прошлого века советское государство сумело подняться в «предгорья» имперской организации и могущества, достигнув этих «вершин» уже после окончания Второй мировой войны160.

Недаром во все времена, начиная с Античности, стабильные семейные отношения считались мощным политическим стабилизирующим фактором.

Монархи и политические диктаторы, пытаясь консолидировать общество под своим руководством, взывали к семейным ценностям, сравнивая государство с одной большой семьей (и рассматривая себя как «отца нации» или «Большого Брата»)161.

В процессе установления сталинской диктатуры усилились политическая централизация и государственная ориентация на ускоренное строительство социализма. Жизнь граждан Советского Союза, как мужчин, так и женщин, контролировалась внеэкономическим принуждением к труду, политическими репрессиями162, установлением жесткого контроля за сексуальным и репродуктивным поведением граждан страны. Но политика государственных репрессий в отношении семьи имеет лишь ограниченную эффективность. Так, знаменитый автор романа-антиутопии «1984» Дж. Оруэлл определил семью как «очаг верности не партии, а друг другу»163. Но и это правило содержит в себе определенный процент исключений; советские люди хорошо помнили о «подвиге» Павлика Морозова, который сделал выбор не в пользу семьи, но в пользу Советского государства.

Нацеленному на войну сталинскому руководству страны были нужны солдаты и бесплатная рабочая сила для осуществления «великих строек коммунизма», что, с одной стороны, предполагало сублимацию сексуальной энергии человека164 (как известно, в СССР секса нет) и использование ее для нужд советского государства. С другой стороны, в своем идеальном состоянии советская женщина фертильного возраста рассматривалась и как многодетная мать, и как дешевая рабочая сила. Права женщин, как, впрочем, и права человека вообще, сталинский режим не беспокоили, и в 1930 году в стране были закрыты женотделы, И.В. Сталин объявил об окончательном разрешении женского вопроса. «Кульминации это достигло в 1936 г., когда был принят новый семейный кодекс, запрещавший аборты… государство стало бороться за укрепление семьи: “свободную любовь“ заклеймили как антисоциалистическую»165.

Авторитарно-тоталитарный режим, укрепившийся в СССР во второй половине 30-х годов, во многом отбросил завоевания Октябрьской революции, как осознанно, так и неосознанно обратившись и растворившись в исторической толще российской социокультурной архаики. Совершив радикальный консервативный откат, сталинское руководство коммунистической партии и советского государства перешло к консервативной, охранительной политике в отношении семьи. Церковное венчание как обязательный элемент социокультурной легитимации, правда, не восстановили, но семью стали защищать на заседаниях парткомов и профкомов166, в стране были запрещены аборты, практически единственная тогда форма регулирования рождаемости и планирования советской семьи.

Получилось так, что совершивший консервативный откат сталинский СССР в своем законодательстве и практике повседневной жизни приобрел некоторые общие черты с аналогичными сферами в национал-социалистической Германии: «Как и в нацистской Германии, упор делался на воспитание здоровых и верных защитников отечества»167.

И эти общие черты, разумеется в рамках рассматриваемой нами проблематики, мы можем продемонстрировать, в частности, процитировав отрывок из статьи, опубликованной 14 октября 1931 года в ежедневной национал-социалистической газете «Фолькишер Беобахтер» («Народный обозреватель»): «Сохранение уже существующих больших семей определяется социальным чувством, сохранение формы большой семьи определяется биологической концепцией и национальным характером. Большую семью необходимо сохранять… потому что она является важной и необходимой частью немецкого народа.

Большая семья важна и необходима не только потому, что только она может обеспечить сохранение населения в будущем, но еще и потому, что национальная мораль и национальная культура находят в ней самую сильную поддержку. Сохранение существующих больших семей и сохранение формы большой семьи суть две нераздельные проблемы. Сохранение формы большой семьи диктуется национальной, культурной и политической необходимостью… Прекращение беременности противоречит смыслу существования семьи, чья задача заключается в воспитании будущего поколения. Кроме того, прекращение беременности приведет к окончательному уничтожению большой семьи»168.

В этом отрывке мы видим обоснование того, почему национал-социалисты должны защищать патриархальную семью, и это общее обоснование консерваторов в разных странах. Ведь именно в ней будущее Германии (название страны можно менять произвольно, суть останется прежней), будущее – в прошлом, вот главный неформальный лозунг немецкой, русской, французской, любой другой консервативной революции.

В те же 30-е годы ХХ века талантливый русский философ религиозного, по определению консервативного, охранительного направления, П.?. Флоренский, говоря о будущем России, также видел его идеал в прошлом, и не в индивиде, но в семье: «Прежде всего требуется оздоровить семью. Вопреки взглядам, составляющим задний фон многих высказываний современности, общество слагается не из индивидов-атомов, а из семей-молекул. Единица общества есть семья, а не индивид, и здоровое общество предполагает здоровую семью. Распадающаяся семья заражает и общество. Государство должно обязательно (создать) наиболее благоприятные условия для прочности семьи, для (прочности) должна быть развита система мер, поощряющих крепкую семейственность. В качестве требуемых мер может быть проведен налог на холостяков в соответственный фонд каких-либо поощрительных мероприятий»169.

Мы полагаем, что проявления консервативного начала в сфере семьи и семейных отношений генеалогически восходят к глубокой древности, опираясь на могущество авторитарной социокультурной традиции, в рамках которой семья была агентом и продолжением государства/власти: «Авторитарная семья служит важнейшим источником воспроизведения всех видов реакционного мышления. По существу, она представляет собой своего рода предприятие по производству реакционных структур и идеологий. Поэтому первая заповедь любой реакционной политики в области культуры заключается в “защите семьи”, а именно большой авторитарной семьи. В принципе именно такой смысл таит в себе формулировка “защита государства, культуры и цивилизации”«170.

В истории наблюдается общая закономерность: чем более агрессивен данный политический режим, этнос, нация – тем в большей мере он приветствует и поддерживает большую патриархальную семью. Как только страна становится демократической, радикально повышается уровень жизни, так большая патриархальная семья становится исчезающим историческим анахронизмом. Абсолютно наглядным является сравнение семьи, семейных отношений и уровня рождаемости в национал-социалистическом Третьем рейхе и демократической ФРГ. Немцы стали в большей мере думать о своих личных интересах, а не об интересах нации, стали скорее гедонистами, а не милитаристами, одной из самых свободных в отношениях между полами страной в Европе. Сегодняшняя «реальность скачкообразно возросшего числа «незарегистрированных браков» (вероятно) далеко превосходит данные официальной статистики браков и разводов. По оценкам, в ФРГ ныне живут в незарегистрированном браке примерно 1–1,5 млн. человек171.

Но о немецкой семье мы еще поговорим в нашем следующем параграфе, сейчас же вернемся к эволюции советской семьи и семейных отношений в контексте нашей не столь далекой истории. Возвращение к некоторым элементам революционной политики 20-х годов мы видим уже после смерти И.В. Сталина в 1953 году. Н.С. Хрущев инициировал реформы, которые, в частности, привели к открытию большего количества новых школ, детских садов и к увеличению выплачиваемых государством субсидий на детей, в стране были вновь легализованы аборты.

Эти меры государственной поддержки человека, принимаемые вне зависимости от его семейного положения, в том числе и поддержка так называемых неполных семей, улучшение медицинского обслуживания и усиление социальной защиты, в том числе постепенное распространение пенсионной системы на крестьян-колхозников, вкупе с вовлечением в производственную сферу, науку, образование, здравоохранение огромного количества женщин – подорвали экономические и социальные функции патриархальной семьи в РСФСР.

И это начавшееся освобождение от груза авторитарно-патриархальной социокультурной традиции куда более длительной, чем несколько десятилетий советской власти, было воспринято советскими людьми вполне позитивно. Вспоминая атмосферу, царившую в советском обществе в 60-е годы ХХ века, П. Вайль и А. Генис обобщают свои воспоминания следующим образом: «Родина была абсолютно прекрасна. У нее не было пороков. Вся она была, как старший брат, как отец, как мать, как одна большая семья. И своя, личная, семья казалась всего лишь филиалом общегосударственного единства»172. По большому счету это и был тот желаемый результат, к которому стремилось советское руководство со времен Октябрьской революции.

Кратко рассмотрев эволюцию семьи, нравов, демографических особенностей в Советской России, подведем теперь некоторые итоги. В результате революционных преобразований советской эпохи были решены некоторые проблемы, стоявшие перед Россией, проведены индустриализация, урбанизация, совершен переход от патриархальной к эгалитарной семье, в том числе и демографический переход, достигнут невероятный прогресс в обеспечении всеобщей грамотности, медицине, социальной сфере вообще. Но цена революционного пути для страны оказалась невероятно высокой, свершения в своей основе амбивалентны, достигнуты на основе мобилизации, перенапряжения всех жизненных сил общества, что во многом предопределило цивилизационный слом постсоветской эпохи.

Прежде чем перейти к условиям вступления в брак рассмотрим понятие самого брака в Советской России. Но, перед тем как обратиться к самому понятию, нужно добавить, что самого понятия брака как такого в законах не было, но оно существовало в литературе.

Брак в СССР есть свободный, равноправный, пожизненный союз мужчины и женщины, заключенный с соблюдением условий и порядка, установленными в законе, направленный на создание социалистической семьи и порождающий у них личные и имущественные права и обязанности. Бошко В. И. Очерки советского семейного права. Киев, 1952. С. 104

В ст. 53 Конституции СССР закреплены принципы брачных отношений в СССР: «Брак основывается на добровольном согласии женщины и мужчины; супруги полностью равноправны в семейных отношениях». Зайков Ф. И. Новая Конституция СССР о браке, семье и воспитании детей. Фрунзе, 1981. С. 40

Условиям вступления брак выделяется ст. 15 в главе третьей второго раздела в Кодексе о Браке и Семье РСФСР.

Вопрос об условиях вступления в брак имел очень большое значение, как для молодоженов, так и для всего общества. Эти условия были предусмотрены советским брачно-семейным законодательством. Советское законодательство о браке и семье призвано активно содействовать окончательному отношению семейных отношений от материальных расчётов, устранению остатков неравного положения женщины в быту и созданию коммунистической семьи, в которой найдут своё полное удовлетворение наиболее глубокие чувства людей. Кодекс о Браке и Семье РСФСР, 1969 Отсутствие условий препятствовало заключению брака.

Самым важным условием было взаимное согласие жениха и невесты, так как в Советской России брак был добровольным союзом. Вступающие в брак должны были понимать и принимать на себя все последствия, права и обязанности которые вытекали из заключения брака. Мужчина и женщина, желающие вступить в брак по собственной воле, должны были лично подавать заявления в органы ЗАГС. В период советов в России признавался брак, заключенный только в органах ЗАГСа. Добровольный характер брака был важным аспектом для института советского брака. С течением времени всё больше девушек вступают в брак под натиском жениха или из-за угроз родителей, не смотря на то, что закон прописывает правила, которые не задевали бы свободу личности. С моральной точки зрения, желание вступить в брак, безусловно, должно было быть подлинным, не мнимым намерением создать семью и получить права и обязанности, возникающие по факту заключения брака.

Следующим условием признавалось достижение лицами, вступающими в брак, брачного возраста. Устанавливался брачный возраст в восемнадцать лет одинаково, как для мужчин, так и для женщин. Но были отдельные исключительные случаи, когда исполнительные комитеты районных (городских) Советов депутатов трудящихся могли снижать брачный возраст, но не более чем на 2 года. Например, исключительным случаем могла быть беременность несовершеннолетней и рождение ею ребёнка, но закон предусматривал и обратную ситуацию, то есть если отец ребёнка был младше положенного возраста. Так же возрастной предел мог быть снижен и в союзных республиках, но опять не более чем на 2 года. Но именно этот возрастной предел существовал не всегда. После установления советской власти, в 1918 году был принят Кодекс, в котором брачный возраст для мужчин и женщин был разным. Для мужчин возрастным пределом было 18 лет, а для женщин 16 лет. Таким образом, можно видеть, что брачный возраст был оставлен таким, как и в дореволюционной России. Но было установлено, что более низкий возрастной предел у женщин, чем у мужчин мешал женщинам осуществлять своё право на образование, препятствовал приобретению квалификации и, самое главное, противоречил практическому осуществления принципа равноправия полов. Поэтому брачный возрастной предел у женщин был поднят до 18 лет.

Таковыми были немногочисленные условия, с которыми советское законодательство связывало заключение брака. При нарушении одного или всех вышеперечисленных условий брак признавался недействительным.