Рассказал о том, как непринуждённо бюджетное учреждение социального обслуживания Калининградской области «Центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей, «Наш дом» освоило почти полтора миллиона рублей из казны, прикрываясь благими целями – здоровьем детей, оторванных от привычной семейной среды. За эти деньги ребят отправили в Польшу набираться сил для новых свершений. Что из этого вышло, стало известно только сейчас…

Публикация имела большой резонанс. Буквально на следующий день в редакции раздался звонок. Собеседник, представившийся сотрудником одного из министерств в правительстве Калининградской области, обвинил редакцию во лжи, в попытках опорочить «лично министра» и прочих смертных грехах. Войдя в раж, на том конце провода потребовали немедленно «опубликовать опровержение». Редакция гарантировала опубликование в ближайшем же номере, как только текст опровержения поступит из министерства.

Прошло три с половиной месяца. Ни слуху ни духу. Никаких опровержений в «Русский Запад» никто не присылал. Поневоле можно задаться вопросом: а было ли что опровергать?

Как выясняется сейчас, руководству и ответственным лицам и в детском доме, и в вышестоящей инстанции даже сейчас, более чем через полгода после завершения польских вояжей, есть что скрывать. «Русский Запад» приоткрывает завесу над тем, что произошло в Польше с зеленоградскими детьми.

Kraina Przygody = "земля приключений" по-польски. Вряд ли дети хотели бы переживать те "приключения", что с ними приключились ещё раз.

Трое на 43-х

ОльгаФ. (имя и инициал изменены. – Прим. «РЗ» ), сопровождавшая детей в первые дни после прибытия в лагерь отдыха «Лесные ворота» под Ольштыном (Польша), рассказывает в своём обращении к суду историю, которой, вероятно, могли заинтересоваться и правоохранительные органы России.

По её словам, в первые дни после приезда детей в «Лесных воротах» царила весьма непринуждённая атмосфера: «Пьяные крики польских гостей ночью после банкетов, распитие алкоголя и курение под балконами детей».

«Взрослые мужчины ночью пытались познакомиться с АльбинойИ. и СнежанойВ. (имена и инициалы в обоих случаях изменены. – Прим. «РЗ»), о чём я вынуждена была сделать им замечание», – пишет Ольга Ф.

Альбина И. (на тот момент ей было 12 лет) и Снежана В. – двое из 43 воспитанников детского дома, которые в Польше набирались сил после трудного учебного года в зеленоградском детском доме. Присматривать за всей детской компанией руководство «Нашего дома» отрядило… трёх педагогов. По условиям конкурса, по которому российские бюджетные рубли на безальтернативной основе отправились в Польшу, речь шла о несколько другом соотношении опекунов и детей, а именно «наличие одного воспитателя на группу не более 10 (десяти) человек». Здесь же на одного сотрудника пришлось по 14 не самых лёгких в присмотре детей.

«Катастрофа»

В суде, где рассматривалось дело по иску ОльгиФ., превалировала другая точка зрения на события в польском детском лагере в первых числах июня 2015 года. Руководство детского дома считает виновной как раз истицу. Это мнение выражено и в не вступившем в законную силу решении суда первой инстанции, которое ОльгаФ. в настоящий момент обжалует.

Из материалов судебного процесса следует, что показаниям польских свидетелей суд поверил больше. МарекФ. (имя и инициал изменены. – Прим. «РЗ» ), председатель правления компании-организатора отдыха в «Лесных воротах» рассказал, что «с первого дня начались проблемы с воспитателями». Марек, пожалуй, как никто другой, заинтересован в том, чтобы виноватыми в срыве первых дней отдыха была признана российская сторона. Именно его фирма является конечным получателем калининградских бюджетных средств, переведённых через зеленоградский детский дом в Польше на оплату отдыха ребят.

«То, что делали воспитатели, – было катастрофой, в Польше трогать детей нельзя, а они толкали детей, грубо с ними разговаривали, кричали, дети должны были ходить как солдаты», – излагаются показания Марека Ф. Обстановка, по его словам, изменилась только тогда, когда руководство «Нашего дома» приехало и «забрало воспитателей».

Детский дом в Зеленоградске "Наш дом". Государственное бюджетное учреждение. Так ли хорошо там детям?

По версии, принятой судом в качестве доказательства, 8 июня в адрес директора детдома поступило письмо от «организатора лагеря для детей и молодёжи с польской стороны и хозяйки лагеря». Термин «хозяйка» не разъясняется. Возможно, это собственница.

В письме, одним из подписантов которого называется как раз МарекФ., говорилось, что «с 3 июня 2015 года во время пребывания воспитанников Центра в лагере имели место многочисленные нарушения, связанные с опекой над детьми, в частности, воспитатели группы отдыхающих детей надменно, зачастую вульгарно и с применением физической силы (грубо хватая) обращались со своими подопечными, словесно оскорбляя их практически на каждом шагу». Тут же в тексте из Польши утверждалось, что в лагере произошло «избиение одного из подопечных воспитателем, о чём известно всем детям, которые очень сильно по этому поводу переживают».

Воспитатель ОльгаФ. считает, что письмо составлено задним числом, о чём, по её словам, свидетельствует литера «А», проставленная к входящему номеру письма, да и сама запись в журнале учёта «заполнена другим почерком». Но суд посчитал иначе. Поскольку в тот же день был составлен договор и акт выполненных работ по переводу, а также выполнен и сам перевод письма с польского языка на русский, сомнений у суда не осталось: письмо подлинное, от 8 июня.

Знал ли суд о том, что этим же числом, 8 июня 2015 года, датируется и первый акт выполненных работ с исполнителем ООО «Ваш ГИД»? Согласно акту, заказчик, то есть ГБУСО КО «Центр (…) «Наш дом», «претензий по объёму, качеству и срокам оказания услуг не имеет». Между прочим, услуги – это и есть тот самый отдых, который, согласно поступившему в этот же день письму из Польши, у детей был полностью сорван. Любопытная история: выходит, что, получив польское извещение о «катастрофе» у воспитанников в лагере «Лесные ворота», директор «Нашего дома» как ни в чём не бывало подписывает акт о том, что всё с отдыхом в порядке?!

Если директор сразу поверила польским партнёрам, которые свалили вину на российских воспитателей, то почему?

Да и как же она сама, пребывая в добром здравии и в полном рассудке, откомандировала этих воспитателей в Польшу своим приказом буквально двухнедельной давности (от 25 мая 2015 года), доверив им 43 детей.

Таких щекотливых моментов в истории немало.

Некорректное поведение

9 июня 2015 года директор детдома Берта Травничек издала приказ о служебном расследовании. В нём уже говорилось, помимо польской версии, и о «поступивших сообщениях от воспитанников Центра» (интересно как? Через социальные сети?), из которых следовало, что в лагере сложилась «неблагополучная обстановка». На расследование были отведены ровно сутки. В Польшу срочно наведалась высокая комиссия из Зеленоградска.

Проверяющие, впрочем, не стали общаться с ОльгойФ. (в материалах дела причиной указывается «состояние её здоровья»). Главной виновницей ситуации она – довольно неожиданно и для неё самой – стала спустя недели и месяцы.

А в тот день комиссия, помимо опроса коллег-педагогов, провела «анонимное анкетирование детей». Именно из него был сделан вывод, что «в отношении некоторых воспитанников допускалось рукоприкладство». 10 июня 2015 года комиссия после ночного заседания отозвала из Польши трёх педагогов, включая ОльгуФ., посчитав, что «факты, изложенные в поступившем письме, в частности, некорректное отношение к воспитанникам – в целом нашли своё подтверждение».

Любопытно, что «рукоприкладство» (установленное анонимным анкетированием) было предусмотрительно переформулировано комиссией в «некорректное поведение». Потому что и по польским, и по российским законам «рукоприкладство» – тем более в отношении детей – уголовно наказуемое деяние. А значит, следовало бы и по закону, и по совести обратиться в правоохранительные органы, а не менять формулировок.

Примечательно, что руководство зеленоградского «Нашего дома» не сделало этого ни тогда, ни до сих пор.

Летний лагерь "Лесные ворота" к юго-западу от Ольштына (Польша). Здание, где всё произошло? Иллюстрация: lesne-wrota.pl.

«Взяла за волосы»

16 июня директор продлила служебное расследование. Комиссия вновь съездила в Польшу 20 июня, сделав там выводы «о благоприятных условиях для отдыха и оздоровления детей». К этому моменту «рукоприкладство» из «некорректного поведения» было вновь переформулировано. Теперь уже оно проходило как «аморальный проступок». К этому же моменту слабеет и первоначальная польская версия, утверждавшая, что детей толкали «воспитатели» – во множественном числе. Почему-то, поверив сразу и безоговорочно польским коллегам, российская сторона стала искать не «воспитателей», а одного воспитателя, и одного же потерпевшего. Так, наверное, проще. В быту это называется некрасивым выражением «искать козла отпущения».

7 сентября 2015 года из Польши вновь пришло письмо. В нём теперь уже значилось, что «рукоприкладство» относится к ОльгеФ., а пострадавшей была названа АльбинаИ.Ни у кого даже не возникло вопроса, каким образом польским товарищам удалось «установить истину» спустя почти три месяца после происшествия, когда зеленоградские дети покинули «Лесные ворота» ещё 23 июня 2015 года.

В суд была вызвана АльбинаИ. «По результатам анкетирования, [она] имеет выраженный уровень нервно-психической напряжённости», – отметил суд. В инстанции девочке, правда, в присутствии педагога, «консультанта отдела опеки и попечительства Комитета социальной защиты», была нанесена ещё одна травма – душевная. Ей снова напомнили о тех событиях и попросили прямо в суде рассказать как есть. Дословно она поведала, что «Ольга Ф. взяла её за волосы, она упала, всё это было резко».

Стоит ещё раз вспомнить, что первоначальное «толкали детей» (из первого польского письма) сначала переросло в «рукоприкладство», потом смягчилось до «некорректного поведения» и «аморального поступка». Теперь же, по рассказу уже самой пострадавшей (наверняка находившейся под сильным давлением со стороны взрослых, которые ждали от неё строго определённых слов в защиту их позиций), осталось только «взяла за волосы».

При этом надо понимать, что АльбинаИ. – ребёнок, которому предстоит ещё долго общаться и с неуволенными воспитателями, и с директором детского дома, от которых она зависит во всех смыслах. И девочка это прекрасно понимает. Вряд ли она могла сказать в суде то, что не хотели бы слышать в детдоме, где ей дальше жить.

«Была рада видеть»

Сама ОльгаФ. не считает себя ни виновной, ни совершившей аморального проступка, отрицает и взятие ребёнка за волосы. По её версии, первое письмо из Польши (датированное судом 8 июня) было зачитано коллективу на самом деле только 26 августа 2015 года. Спустя короткое время после поступления в августе же, а не в июне. На просьбу коллектива вызвать поляков, чтобы разобраться, по словам Ольги, руководство не отреагировало.

В своём обращении в суд воспитатель ОльгаФ. пишет, что за пять первых дней «в корпусе с детьми проживали участники свадеб и банкетов без соблюдения детского режима дня, шеф-повар был уволен за алкоголь, мешал организации языковой барьер». Последний довод отчасти подтверждается: ведь письмо из Польши в Зеленоградске пришлось переводить при помощи сторонней организации. А если бы оттуда написали о более серьёзном событии, как долго реагировала бы директор «Нашего дома»? Только после составления акта выполненных работ и оплаты перевода с польского?

По словам ОльгиФ., воспитанница АльбинаИ., вернувшись из Польши, бросилась в её объятия, потому что «была рада её видеть». Что, разумеется, мало вяжется с версией о совершении аморального проступка.

Дети, вовлечённые в инцидент, по версии ОльгиФ., вообще не общались с авторами писем из Польши. Тогда откуда они могли узнать о произошедшем?

Увольнение без основания?

Ладно Ольга Ф. – она защищает себя, пытаясь восстановить своё имя, и излагает субъективную точку зрения.

Но и в самом решении суда отсутствует важнейшая и очевидно совершенно необходимая информация об «аморальном проступке»: ни даты, ни времени, ни даже более-менее точного места, где он совершён. Речь идёт просто о «коридоре». Это опять же наводит на мысли о том, что кто-то хочет скрыть правду. Или, например, не дать возможности более компетентным правоохранительным органам её выяснить.

ОльгуФ. уволили из зеленоградского детского дома 17 сентября 2015 года. Причём в суде подтвердилось главное: зеленоградское руководство не хотело выносить сора из избы. Воспитателей формально изгнали из Польши не за «рукоприкладство», а «чтобы не доводить ситуацию до международного скандала». При этом, даже приняв за истину историю с «аморальным проступком», директор «Нашего дома» почему-то поначалу предложила ОльгеФ. «уволиться по собственному желанию». Выглядит как попытка спасти честь мундира, а не защитить ребёнка и воздать должное тем, кто его обидел.

Крайне интересны показания ещё четырёх членов комиссии, которые прибыли вместе с директором Бертой Травничек в Польшу 9 июня 2015 года.

«В ходе проведения проверки выяснили факт рукоприкладства со стороны ОльгиФ. по отношению к АльбинеИ., – сообщили они суду почти единогласно, а дальше: – Указанное вызвало недоумение, поскольку Альбина не тот ребёнок, который может спровоцировать конфликт».

То есть у членов комиссии сам по себе «факт рукоприкладства» не вызвал недоумения. Они удивились, что это случилось именно с Альбиной. Можно даже подумать, что в отношении другого ребёнка (который, например, как раз может спровоцировать) они вполне могли бы себе это представить, принять и… простить?!

В суде же выяснилось, что Мареку, автору первого письма в детский дом, дети из России «не хотели ничего говорить» (языковой барьер). С детьми «говорили аниматоры». Аниматор Малгожата (имя изменено. – Прим. «РЗ» ) рассказала: «О том, что ОльгаФ. ударила Альбину, ей стало известно от детей». Уровень доказательств поразит любого юриста своим низким качеством. Это признал и суд, изложив, что «данные пояснения не отвечают требованиям свидетельских показаний». Но тут же косвенно признал их таковыми, упомянув, что они «подтверждают» то, что было написано той же Малгожатой в письме 7 сентября. На просьбу «Русского Запада» прокомментировать события с российскими детьми летом 2015 года Малгожата не откликнулась.

Суд признал законным увольнение ОльгиФ., посчитав доказанным совершение ею «аморального проступка», правда, так и не пояснив с достаточной точностью, в чём же он состоял – в рукоприкладстве, толкании детей или хватании АльбиныИ. за волосы.

Не усмотрел суд ничего необычного и в том, что в приказе о прекращении действия трудового договора с ОльгойФ. не указана самая малость – документ, послуживший основанием для увольнения (суд: «Ошибка носит формальный характер»). С учётом того, что точная дата совершения «аморального поступка» в решении также не фигурирует, это уже не удивляет.

О чём они молчат?

Готовя публикацию «Отдых в Польше за бюджетный счёт», «Русский Запад» приложил немало усилий, чтобы найти фотографии отдыха детей из «Нашего дома» в «Лесных воротах». Попытки не увенчались успехом. При этом обо всех остальных местах отдыха детей сам детский дом в Зеленоградске выложил в Интернете обширные отчёты.

При всей общительности детей они тоже не спешат делиться своими впечатлениями о том отдыхе в соцсетях.

По официальным данным самого детского дома, 22 из 43 воспитанников согласились принять участие в анкетировании по итогам отдыха в «Лесных воротах». 21 из них сказал, что отдыхом довольны, один написал «скучно». На просьбу указать недостатки шестеро ответили «мало интересных мероприятий», один указал на «плохие условия проживания», а 15 ответили «всё хорошо».

О чём промолчала вторая половина отдохнувших в Польше ребят из зеленоградского детского дома?

Смотрю я на таблицу чемпионата и задаюсь вопросом: откуда столько страстей? Ну, допустим, считают нужным в нашем чемпионате шесть клубов (может, и больше, мне считать лень) объявить целью сразу золото. Ну, предположим, эти слова болельщики и считают за отправную точку. А что, боление у нас ведь тоже путают с росписью по простыням и хоровым пением. Сходил человек, попел надсадно, как солдат на плацу – в общем, как в кружок – и домой. Нет, правда, я когда оказываюсь поблизости от поющих и прыгающих секторов, то постоянно отвечаю на вопросы типа – кто именно бил, кто пасовал. Люди заняты, и отказывать им в информации некрасиво.

В общем, ничего удивительного, что по прошествии восьми туров публика отталкивается не от игровых впечатлений, а от предсезонных слов. А другая ее часть пробует примирять в себе сугубо игровое опять-таки с предсезонными спичами. Об игре как таковой – никто не говорит. Почти.

Тут я сделаю отступление.

А откуда нашим болельщикам иметь иные склонности? Футбол игра, конечно, простая – открылся и отдал, но то ведь слова Стрельцова и основывающиеся на его, стрельцовском опыте. Об игре в футбол по-человечески, чтобы что-то стало понятно, у нас способны поговорить единицы. Ну, чтобы были желание понять и радение объяснить.

Как любые уникумы, эти сведущие доступные люди смертельно надоели всему футбольному миру. В том числе болельщикам. Но и футбольные люди смотрят на разговорчивых, исторически близких себе собратьев как на дурачков. Я не далее как вчера, после игр тура, сидел в отличной, поголовно футбольной компании, которую душевно люблю. Нет, правда, коллектив подобрался покладистый, душевный, можно сказать, с огоньком. Вместе мы смотрели предспартаковский эфир на второй «России», где так или иначе фигурировали известные телефутбольные люди. Их появление встречалось в лучшем случае мрачно. Не слова, не мнения – само появление. Считается – и не кем-то конкретно, а вот так, безлично – что на телевидении или в газетах регулярно могут говорить или писать только больше ни к чему не способные люди.

Доходит ведь до смешного. Вот совсем недавно уехал я в Севилью. Там ЦСКА играл. И перед отъездом мы планировали с коллегами послематчевый эфир на НТВ. Нам его впервые выдали, к слову, для внепланового, не оговоренного от сих до сих жесткими рамками какого-либо контракта разговора. Мы обсудили, какого рода футбольных людей хорошо было бы позвать.

Ведущий эфира Денис Казанский позвонил мне в день перед игрой и сообщил, что пять кандидатов, которых мы наметили, чтобы пригласить двоих, слетели. Причем один только уезжал, а у других на это время были назначены встречи (полпервого ночи, среда). Мы обсудили еще людей. Казанский перезвонил по-московскому уже заполночь и сообщил, что еще семеро наметили встречаться в эти поздние часы. Мы тихо порадовались, что как минимум демографическая угроза футболу не страшна.

Так продолжалось до обеда среды. К этому моменту мы связались с сорока двумя футбольными специалистами. Прийти в этот час не мог никто. Тенденция поздних встреч продолжилась неукоснительно.
И это повторилось еще дважды – после обоих матчей с Интером. Мне вообще с тех пор трудно бороться с ощущением, что все наши потенциальные гости встречались на самом деле друг с другом. И, наверное, для высокопрофессионального обсуждения в своем кругу тех же самых итогов игры. Как-то мы выкрутились. Смотрелись передачи, во всяком случае, отлично.

Вы не подумайте, что я в этом длинном отступлении хочу кого-то в чем-то упрекнуть. Я просто констатирую, что разговаривать о футболе с простой публикой у нас не сделалось принято. На пути к этому простому и увлекательному делу выстроились десятки табу.

Так стоит ли удивляться, что зритель у нас ходит на стадион петь песни? А к восьмому туру даже и не приступает к заинтересованному разбору собственно игровых впечатлений? В массе-то своей?

А я вот в ту субботу сказал себе, что пора уже мне побольше времени уделить чемпионату России. Поработал я в субботу Спартак с Нальчиком. Нули. Потом поехал смотреть Зенит с Тереком: нули. Переехал быстро к товарищу и за стаканчиком доброго бонбона мы посмотрели еще и Рубин с Анжи. Нули, которых уже хватило, и последний матч я смотреть уже не стал.

В пятницу я внимательно посмотрел четвертую подряд нулевую ничью – играли Анжи и Крылья. В субботу, погуляв по городу, бесстрашно вернулся прямо к началу игры Терека с Локомотивом – вы знаете счет, конечно. На первый тайм игры Нальчика с «Динамо у меня еще хватило сил (0:0), а дальше нет. С утра я присовокупил к впечатлениям поединок Сибири с Ростовом и тоже после перерыва отправился на стадион в Химки, работать.

Так я посмотрел 12 таймов подряд без голов. 9 часов жизни.

И вот вспоминаю я те своеобразные впечатления, потом смотрю на турнирную таблицу и думаю: откуда у болельщиков одних команд берется уверенность, что чемпионство от них в этом году уже никуда не денется, а у других – что все пропало и вот-вот запылает синим пламенем? Потому что Локомотив, сотрясаемый неверием болельщиков и ехидством прессы, вообще-то отстает от лидера на семь только очков. И при этом на протяжении двух туров мы практически не видим матчей, в которых одна команда заметно превосходила бы другую.

Эх! Об игре опять не удалось толком поговорить, а место уже кончилось. Да и почему я, собственно? Мне давно послушать хочется тех, кто играет. Вот сами. Вот сейчас. Совсем еще недавно тренеры регулярно в газетах статьи писали – сами объясняли, какие идеи пробуют, что не получается… Я бы почитал.

Это моя ежевторничная колонка в газете «Советский Спорт». Чтите по вторникам и пятницам!

Коллеги характеризовали Николая, помощника врача одного из оршанских учреждений здравоохранения, как грамотного и ответственного специалиста. Коммуникабельный, доброжелательный, всегда поможет в беде. В общем, положительный персонаж, правда, с одним «но» - 45-летий медик придерживался нетрадиционной сексуальной ориентации. Об этом в райцентре знали, но в личную жизнь старались не лезть. Да и что обсуждать, если человек хороший. По крайней мере, таким казался. До тех пор, пока соседи не обратили внимание на странное обстоятельство: к Николаю частенько стали заходить в гости мальчики. Порой по одному, бывало, и целыми компаниями. Что могло быть общего у детей и подростков со взрослым мужчиной?..

Тревожный сигнал поступил в отделение по наркоконтролю и противодействию торговле людьми Оршанского РОВД в начале 2016 года. Тот факт, что в двушке медика постоянно собираются школьники, заставил правоохранителей пристально взглянуть на его личность. Догадки догадками, однако фактов нетрадиционного общения с детьми на руках не было. Ни заявлений от пострадавших, ни обращений в милицию родителей… К тому же вряд ли можно было ожидать, что сами мальчики захотят придавать щепетильный вопрос огласке. Действовать нужно было осторожно. Николая взяли в разработку. Во время оперативно-разыскной деятельности стали вскрываться весьма пикантные подробности личной жизни медика… Подозрения о том, что между ним и школьниками не просто дружба, подтвердились.

Оказалось, под видом посиделок он склонял ребят к интимной близости. Причем проявлялась она в разных формах, самая безобидная из которых - массаж. Как ему удавалось входить в доверие к школьникам, среди которых были мальчики от 10 до 16 лет? Николай располагал к себе: казался им общительным и компанейским, своим. Знал, чем завлечь: взрослая атрибутика - сигареты и пиво, которые покупал, прибавляли ощущение настоящей мужской дружбы. Если нужно, помогал деньгами. Одному добавил на спортивный костюм, другому дал денег на билет. Правда, взамен ненавязчиво выдвигал и требования.

Разговоры о добром дяде Коле стали ходить в мальчишеских кругах: постепенно в компании появлялись все новые и новые ребята. Сам Николай просчитывал шаги наперед: видел, кто может стать потенциальным объектом для сексуальных утех. Если понимал, что парни на контакт не идут, ничего не предлагал.

В этом, считает начальник отделения по наркоконтролю и противодействию торговле людьми криминальной милиции
Оршанского РОВД Дмитрий Савенок, и заключалась сложность дела:

Сами мальчики порой до конца не понимали, что происходит что-то плохое. Ведь фигурант был латентным - каких-то грубых призывов к сексу не выдвигал. В итоге ребята молчали, родители ни о чем не подозревали. Чтобы вывести его на чистую воду, понадобилось несколько месяцев. За это время были добыты достаточные основания для его задержания. После того как изучили личность оршанца, опросили подозреваемого и потерпевших, выяснили, что «дружеский» круг оказался довольно большим. По фактам насильственных и развратных действий сексуального характера возбуждено более 40 уголовных дел.

Что могло подтолкнуть вменяемого взрослого человека на такие действия? Оршанские правоохранители, которые вплотную работали с обвиняемым, сами не решаются делать однозначные выводы. Ведь предпосылок для такого поведения, по сути, не было. Николай воспитывался в обычной сельской семье в Толочинском районе, получил среднее специальное медобразование, работал сперва в ФАПе, затем дорос до помощника врача. От родителей досталась квартира в Орше. В начале 90-х годов даже был женат. Правда, брак продлился всего два года. Причины стандартны, как позже объяснял сотрудникам милиции, - не сошлись характерами. Хорошая работа, жилье, знакомые - вроде все предпосылки для нормальной жизни. Но нетрадиционная ориентация не давала покоя. Казалось, даже с таким положением дел можно найти себе вторую половинку. Но здесь нужно учитывать факт, что в райцентре спутника, подходящего по возрасту, встретить нелегко. Куда проще с детьми…

Сейчас Николай ожидает приговора. Санкции статей, которые ему вменяются, подразумевают лишение свободы до 13 лет.

Подобный случай в практике оршанской милиции, можно сказать, первый. Да, факты педофилии на территории района встречались, но не такого масштаба. Во многом изобличить преступника помогло то, что сейчас отделение по наркоконтролю и противодействию торговле людьми работает по новому принципу. Раньше отталкивалось в основном от факта. Когда, скажем, о посягательствах сексуального характера на своих детей узнавали родители, били тревогу и обращались с заявлением. Сейчас работа направлена на выявление.

Такая тенденция прослеживается и в областных структурах. За десять месяцев этого года в Придвинье зафиксировано 120 преступлений против половой неприкосновенности детей, в прошлом их было на треть меньше. Всплеск?

Заместитель начальника управления по наркоконтролю и противодействию торговле людьми криминальной милиции УВД Витебского облисполкома Олег Горбачев с такой формулировкой не согласен: педофилия была, есть и, к сожалению, будет. Просто выявлять преступления научились лучше. Выработана специальная методика, задействованы педагоги, медики, сотрудники прокуратуры, участковые инспектора милиции. Это приносит свои плоды. Один из недавних примеров: учитель одной из школ Дубровенского района при стандартном психологическом тестировании ученицы младших классов обратила внимание на сексуализированность ее рисунков и сообщила об этом в милицию. В результате оперативники вышли на след серийника-педофила, который в том числе надругался и над этой школьницей.

Еще один вопиющий факт произошел в Полоцке. Там катализатором стала срочная госпитализация ребенка - у девочки медики зафиксировали разрыв половых органов. О случае сообщили в милицию. Оказалось, такие травмы ребенку нанес... собственный отец. Но и это еще не все. После разбирательства выяснилось, что много лет назад первыми жертвами «приличного» семьянина стали его старшие дочери, которым сейчас уже больше 20 лет. Все эти годы они молчали.

Шокирующий случай произошел и в Витебске. Правоохранители задержали двоих мужчин солидного возраста (обоим - за 50), которые насиловали родных внуков одного из них. Каждые выходные ребята приезжали в гости к деду, где их ждали совсем не детские «развлечения». Присматривая за малышами, взрослые устраивали настоящие оргии: не только вступали в половую связь с внуками, друг с другом на глазах у них, но и записывали все на камеру. Это продолжалось более двух лет, пока обо всем не стало известно родителям малышей, а потом и сотрудникам органов внутренних дел. Позже выяснилось, что подельник «дедушки» еще в начале 2000-х насиловал детей соседей по общежитию, а потом и внучку своей сожительницы. Дети молчали, воспринимая все как должное. Тем более их каждый раз щедро угощали шоколадом и конфетами. Жертвами любвеобильных друзей стали семеро мальчиков и три девочки. Сейчас задержанным грозит до 13 лет лишения свободы.

Много это или мало? Можно утверждать однозначно - насилие не проходит бесследно. Как потом жить с такой травмой ребенку? В какой-то степени предупреждение таких случаев лежит на близком окружении - родственниках, педагогах, соседях. Если заметили, что ваш знакомый слишком обходителен с чужими или собственными детьми, обратите на него внимание пристальнее. Лучше беду предупредить, нежели пропустить.

Р. S. Имя обвиняемого изменено.

Школа №57 с тремя филиалами в центре Москвы считается одним из лучших в России учебных заведений с математическим уклоном. Тем больший общественный резонанс вызвал разгоревшийся вокруг нее скандал: журналистка Екатерина Кронгауз на своей странице в Facebook написала, что работавший там учитель истории на протяжении 16 лет «крутил романы» с ученицами. Разгорелся скандал, по итогам которого учебное заведение покинули его директор и ряд других преподавателей. В подробностях истории, которой уже занялось следствие, разбиралась «Лента.ру».

Шок на первое сентября

«У меня преподавала его (Меерсона) жена, Любовь Игоревна, о которой у меня остались исключительно теплые и приятные воспоминания. О самом Борисе Марковиче (он иногда редактировал школьные капустники) я знаю только со слов других - что преподаватель он был очень хороший, больше ничего не знаю. Если какие-то слухи и ходили по школе, ходили они мимо меня. Скандал раздут из сплетен, слухов и постов в фейсбуке. И всем этим скандалящим наверняка не дает покоя содержание школы - и этническая составляющая, и долгая история школы (…) Вся эта истерика за три дня уже порядком намозолила глаза. Педофилии там нет. Уголовного преступления, как я вижу, тоже», - рассказала 19-летняя Стефания.

Второго сентября скандал вокруг школы №57 набирал обороты. В Facebook появилась запись Елены Пенской - первое подтверждение, что родители писали жалобы о том, что творилось в школе: «Хочу пояснить и напомнить, что в 2005 году у меня был разговор с руководством. Все детали "истории с историками" 2003-2004 годов, известные мне (в эти годы в школе училась моя дочь), я сообщила Б.М. Давидовичу. После этой встречи мне стало известно, что мое сообщение на узком совете администрация школы приняла решение считать непроверенным слухом и шантажом. Один из учителей - Петроковский - подал заявление об уходе, но его не подписали. Другой фигурант - Меерсон - стал выполнять обязанности заместителя директора по внеклассной работе. Хорошо бы учесть мой опыт тем, кто сейчас начнет диалог с дирекцией».

Позже преподаватель школы №57, учитель русского языка Сергей Волков