Последний летний месяц богат христианскими праздниками, именно в августе верующие люди отмечают три Спаса, значение каждого из которых уникально. Однако, несмотря на различия, все они посвящены Спасителю, т.е. Иисусу Христу, в честь которого и названы эти праздники. Самым первым отмечают Медовый Спас , за ним следует Яблочный Спас и Ореховый. Яблочный Спас - праздник, известный с древнерусских времен, отмечается 19 августа и означает наступление осени и преображение природы. Другое название Яблочного Спаса - «первые осенины», т.е. встреча осени. На этот же день приходится православный праздник Преображение Господне, который посвящен воспоминаниям о Преображении Иисуса Христа перед своими учениками на горе Фавор, незадолго до распятия. Языческие традиции тесно переплелись с христианскими празднованиями, и теперь праздник Преображение больше известен как Яблочный Спас и перенял многие его традиции.

Итак, в народе праздник Преображение именуется Вторым Спасом или Яблочным Спасом. Это название праздник приобрел, поскольку именно в этот день, 19 августа поспевал и освящался виноград нового урожая, а в тех районах, где виноград не выращивали, освящали яблоки. При этом до Спаса яблоки и блюда из них есть не позволяется, в то время как на сам праздник и после него полагается собирать урожай, освящать его и употреблять в пищу. Этот праздник и по сей день призван напоминать людям о необходимости духовного преображения. Главной традицией Яблочного Спаса считается угощение всех родных и близких людей, а также сирот, больных и малоимущих яблоками свежего урожая в память о погибших предках и только после этого можно самому попробовать яблок.

Яблочный Спас приходится на короткий, но достаточно строгий Успенский пост, который разрешает включать в свой рацион только пищу растительного происхождения. Несмотря на то, что пост начинается с Медового Спаса, т.е. с 14 августа, свежие яблоки, а также другие фрукты и овощи нового урожая разрешается есть только с 19 августа. Также в этот день допускается рыба, растительное масло и вино. На Яблочный Спас пекут пироги с яблоками, начинают варить яблочное варенье, делать салаты и десерты на основе яблок, украшают ими свой праздничный стол и дарят каждому гостю. Считается, что чем щедрее человек в этот день будет угощать всех яблоками, тем добрее к его погибшим родственникам отнесется Бог. Действительность такова, что яблоки затмили собой настоящий смысл праздника, и Преображение Господне превратилось в массовое освящение яблок. Однако и у традиции освящения есть свои корни. Считается, что созревание плодов в конце лета - это своеобразная награда за целый год тяжелого труда, и, освящая плоды в день Преображения, Церковь тем самым освящает все земные труды Божией благодатью.

Считается, что после освящения яблок на Яблочный Спас они приобретают некую волшебную силу, и если загадать желание, откусывая первый кусочек от яблока нового урожая, то оно обязательно исполнится. С Яблочного Спаса принято не только начинать готовить всевозможные блюда на основе яблок, но и делать заготовки на зиму. Ниже представлены некоторые рецепты , по которым можно приготовить блюда для праздничного стола на Яблочный Спас, а также сделать вкусные и полезные заготовки .

Ингредиенты:
500 гр. муки,
200 мл молока,
2 яйца,
170 гр. сахара,
30 гр. сливочного масла,
1 кг свежих яблок,
300 гр. сметаны,
соль.

Приготовление:
Замесите тесто из муки, молока, 1 яйца, сливочного масла, 20 гр. сахара и соли. Яблоки очистите от кожуры и удалите у них сердцевину. Нарежьте яблоки мелкими ломтиками, добавьте 150 гр. сахара и немного воды. Поставьте яблоки на маленький огонь и варите до размягчения, затем охладите. Тонко раскатайте тесто, вырежьте из него кружочки, в центр каждого кружочка выложите начинку из яблок и сформируйте вареники. Вареники опускайте в кипящую подсоленную воду и варите на среднем огне в течение 5-8 минут. Перед подачей на стол полейте вареники сметаной.

Сельдь со сметаной и яблоками

Ингредиенты:
300 гр. слабосоленого филе сельди,
150 гр. кислых яблок,
100 гр. репчатого лука,
100 гр. жирной сметаны,
50 гр. маринованных огурцов,
молотая паприка,
10 гр. сахара.

Приготовление:
Сельдь нарежьте кусочками и выложите на блюдо. Лук очистите и очень мелко нарежьте, выложите его сверху на сельдь. Яблоки очистите от кожуры, удалите сердцевину и нарежьте мелкими кубиками. Выложите яблоки к рыбе. Маринованный огурец нарежьте мелкими кубиками и добавьте к яблокам. Смешайте сметану с паприкой и сахаром, получившимся соусом залейте рыбу и оставьте в холодильнике. Через 30-40 минут блюдо готово к употреблению.

Яблочное суфле

Ингредиенты:
250 гр. яблок,
12 яичных белков,
150 гр. сахара,
10 гр. сливочного масла,
20 гр. сахарной пудры.

Приготовление:
Яблоки вымойте в холодной воде и разрежьте на 4 части, удалите сердцевину, выложите на противень, добавьте немного воды и запекайте в духовке до готовности. Готовые яблоки охладите и протрите через сито, добавьте сахар и поставьте на огонь. Постоянно помешивая, варите до тех пор, пока яблочная масса не загустеет. Затем аккуратно смешайте яблоки со взбитыми в густую пену белками. Смажьте форму для запекания сливочным маслом и с помощью кондитерского шприца выложите белково-яблочную смесь. Выпекайте суфле в духовке при 150-200 °С. Готовое суфле украсьте сахарной пудрой.

Ингредиенты:
8 яиц,
2 ст. сахара,
3 крупных яблока,
2 ст. муки,
1 лимон,
сливочное масло.

Приготовление:
Яблоки вымойте, разрежьте на 4 части и выньте сердцевину. Мякоть нарежьте тонкими кусочками, выложите в миску и полейте лимонным соком. Яйца взбейте в пену и, не прекращая взбивать, тонкой струей всыпьте сахар. Добавьте к яичной массе муку и аккуратно перемешайте. Форму для выпечки смажьте сливочным маслом и слегка присыпьте мукой. Выложите в форму половину теста, сверху выложите нарезанные яблоки и оставшееся тесто. Выпекайте в разогретой духовке 35-40 минут.

Ингредиенты:
6 яблок,
120 гр. муки,
250 мл молока,
125 мл. воды,
150 гр. сахара,
2 яйца,
1 лимон,
½ ч.л. корицы,
2 ст.л. сливочного масла,
250 мл сметаны,
3 ст.л. сахарной пудры,
соль.

Приготовление:
В глубокой миске смешайте муку, воду, молоко, яйца, 50 гр. сахара и соль. Венчиком взбейте всё до однородной массы, чтобы не было комочков. Из получившегося теста испеките блины. Сделайте начинку. Для этого очистите от кожуры яблоки, удалите у них сердцевину и нарежьте мелкими кубиками. К яблокам добавьте цедру лимона, лимонный сок, 30 гр. сахара и корицу. Сделайте карамель. В сковороде растопите сливочное масло, добавьте 70 гр. сахара и постоянно помешивая, приготовьте карамель. Когда сахар станет карамельного цвета, снимите его с огня, добавьте в карамель яблоки и снова поставьте на огонь. Постоянно помешивайте до тех пор, пока карамель не пропитает яблоки, затем снимите с огня. Смешайте сметану с сахарной пудрой. Каждый блинчик наполните яблочной начинкой и сверху полейте сметаной.

Ингредиенты:
1 кг яблок,
750 гр. сахара,
½ ст. воды.

Приготовление:
Яблоки вымойте, очистите от кожуры и натрите на средней терке. В это же время смешайте воду и сахар и поставьте кастрюлю на огонь. Как только сироп закипит, добавьте в него тертые яблоки и варите около часа на среднем огне, периодически помешивая. За это время джем станет густым. После варки остудите джем, выложите в банку и храните в холодильнике.

Ингредиенты:
3 кг яблок,
1 кг сахара,
1 упаковка ванильного сахара,
1 ч.л. корицы,
лимонный сок.

Приготовление:
Яблоки вымойте, очистите от кожуры и семян и нарежьте ломтиками. В кастрюлю выложите половину яблок и засыпьте их половиной сахара, сверху снова яблоки и сахар. Оставьте стоять на пару часов. Затем поставьте на огонь и варите в течение 20 минут. Остудите варенье и еще 2 раза повторите процедуру варки. В конце последней варки добавьте лимонный сок, корицу и ваниль. Горячее варенье разлейте по банкам и закатайте крышкой.

Ингредиенты:
1,5 кг яблок,
1 лимон,
1,5 л. воды,
2-3 бутона гвоздики,
250 гр. сахара.

Приготовление:
Яблоки вымойте, очистите от кожуры, разрежьте на 4 части и удалите сердцевину. Выложите яблоки в миску и полейте соком, выжатым из 1 лимона, перемешайте и накройте крышкой. Кожуру от яблок выложите в кастрюлю, залейте водой и доведите до кипения, затем добавьте сахар, перемешайте и варите 5 минут. Снимите кастрюлю с огня, процедите содержимое через сито. Яблоки выложите в чистую сухую банку, добавьте к ним сироп, накройте крышкой и остудите. Аккуратно перелейте сироп в сотейник и прокипятите его. Гвоздику обдайте кипятком и положите к яблокам. Залейте яблоки кипящим сиропом так, чтобы до верха банки оставалось около 2 см. поставьте банку в кастрюлю с кипящей водой на 20 минут, после чего герметично закройте крышкой, переверните банку вверх дном и в таком состоянии остудите до комнатной температуры. Храните компот в темном прохладном месте.

До наступления Яблочного Спаса верующие не едят свежих яблок, зато с наступлением праздника они появляются на каждом столе. Яблоки едят просто так, добавляют в выпечку, салаты, делают соки, компоты и всевозможные заготовки . После Второго Спаса разрешается включать в свой рацион любые свежие фрукты и овощи, освященные в церкви, поэтому именно с этого дня пост переносится особенно легко. В современном мире вряд ли кто-нибудь станет освящать в церкви весь свой урожай, выращенный на даче, так или иначе, но часть традиций, связанных с Яблочным Спасом, постепенно забывается. Однако даже в наше время каждая хозяйка всё еще может испечь вкусный пирог, сварить яблочное варенье , приготовить компот, пригласить гостей и угостить их этими ароматными лакомствами!

Алёна Карамзина

– пекут пироги, освящают в церкви яблоки и виноград. В церквях праздник отмечается как Преображение Господне и накануне во всех храмах проходят Всенощные бдения, а священники облачаются в белые одежды.

Согласно евангелиям, в конце пути земной жизни Иисус Христос открыл своим ученикам, что ему надлежит пострадать за людей, умереть на Кресте и воскреснуть. После этого Он возвел трех апостолов - Петра, Иакова и Иоанна - на гору Фавор и преобразился пред ними: лицо Его просияло, а одежды сделались ослепительно белыми. Два пророка Ветхого Завета - Моисей и Илия - явились Господу на горе и беседовали с ним. И раздался голос: «Сей есть Сын Мой возлюбленный; Его слушайте» . То был голос Бога Отца из светлого облака, осенившего гору.

Потому в строгом соответствии с этим текстом Преображение Господне еще называлось в народе Спасом на горе. И все же чаще его именовали Яблочным Спасом, потому что к этому времени поспевают яблоки.

Сушеные яблоки Фото: www.globallookpress.com

По традиции, на Преображение Господне в конце Божественной литургии совершается освящение яблок и других плодов. Поэтому в народе этот день называют вторым, или Яблочным Спасом.

История Яблочного спаса

До Преображения на Руси особенно строго запрещалось есть яблоки, вообще старались не есть никаких плодов, кроме огурцов. А с этого дня начинали есть плоды и фрукты. «Второй Спас яблочком разговляется». Именно 19 августа на Руси было принято срывать и освящать яблоки и другие фрукты нового урожая. Вкушать яблоки до Преображения считалось великим грехом.

Яблочный Спас ещё называют «первыми осенинами», то есть встречей осени. Считается, что этот праздник призван напомнить людям о необходимости духовного преображения. По традиции в этот день люди должны угощать яблоками родных, близких, а также сирот, неимущих, не забывая и про уснувших вечным сном предков.

В старину все верующие люди непременно праздновали Яблочный Спас, пекли пироги с яблоками, варили яблочное варенье и угощали им друг друга. А вечером все выходили в поле, чтобы с песнями проводить закат солнца, а с ним и лето.

19 августа в православных храмах проходит традиционный обряд освящения плодов: кроме яблок, окропляются также виноград, груши, сливы и т.д. Эта традиция была установлена еще в Иерусалиме в начале нашего века. Согласно ей, все в мире – от человека до растений – должно быть посвящено Богу.

Побалуйте близких выпечкой из яблок. Фото: www.russianlook.com

С Яблочного Спаса в садах начинается горячая пора. Яблоки заготавливаются впрок по различным рецептам: их сушат, замачивают, консервируют. Люди верят и в то, что на Преображение яблоки становятся волшебными. Откусив яблочка, можно загадать желание, и оно обязательно сбудется. Считается также, что с Яблочным Спасом приходят первые холода. Потому-то в старину и существовал обычай – гулять в поле, провожать песнями закат первого осеннего солнца.

Яблочный спас пришел к нам из языческой Руси. Это праздник сбора урожая яблок. Все обряды этого праздника и еще двух других Спасов, были посвящены Богам Спасам, которые имеют языческие корни. В древние времена таких праздников было множество, они посвящались урожаям каждого плода и перед употреблением их обязательно освещали. Были, например, такие Спасы, как хлебный, ягодный, грибной и другие. Кроме освящения плодов в эти дни поминали души погибших воинов. Праздник совпал с днем Преображения Господня. Так что церковь решила соединить эти два праздника.

Спас отмечается церковью с IV века 19 августа, после того как Святая Елена возвела на горе Фавор храм в честь Преображения. Этот день принадлежит к двунадесятым праздникам. Если верить Евангелию, Преображение произошло за сорок дней до Пасхи, церковь же перенесла этот праздник на август для того, чтобы праздник не совпадал Великим постом.

Яблочный Спас, согласно Православному календарю, приходится на Успенский пост, но, начиная с этого дня, разрешается есть яблоки и другие фрукты, которые были освещены во время праздничной литургии.

Из трех Спасов – Медового, Яблочного и Орехового, этот считается самым главным.

19 августа в день Яблочного Спаса совершается божественная литургия, на ней читают паремии и поют канон, в котором говорится о великом Преображении. Все одеваются в белые одежды – это цвет данного праздника.

Многие страны считают яблоко чудодейственным плодом. Существовали гадания на яблочной кожуре, для определения имени суженого. А от французского названия яблока – pomme, произошло теперь всем известное слово «помада».

Обряд освещения плодов в Яблочный Спас не сводился только к окроплению яблок, в этот день освещали также и остальные фрукты, согласно этой традиции, все, что живет и растет в мире, от человека до растений, должно быть посвящено Богу.

Многие люди верят, что в Преображение Господне можно съесть плод и загадать желание, которое обязательно сбудется. Есть поверье, что после Яблочного Спаса начинаются холода.

Обычай имеет и назидательное значение: вначале плоды зелены, незрелы, но по мере развития наливаются соком, созревают. Так и человек в земной жизни может быть некрасив, греховен, но по мере нравственного развития преображается, проникается светом Божиим. Самый же главный плод - наше духовное преображение.

В день Яблочного Спаса и сегодня пекут яблоки, блины, пироги с яблоками, грибами и ягодами, всем, чем одаривает сад, огород, лес.

В этот праздник вспоминают приметы: Каков второй Спас, таков и январь.

На второй Спас бери голицы про запас.

Со второго Спаса засевай озими.

Завтра — Преображение, а послезавтра меня повезут куда-то к Храму Христа Спасителя, в огромный розовый дом в саду, за чугунной решеткой, держать экзамен в гимназию, и я учу и учу «Священную Историю» Афинского. «Завтра» — это только так говорят, — а повезут годика через два-три, а говорят «завтра» потому, что экзамен всегда бывает на другой день после Спаса-Преображения. Все у нас говорят, что главное — Закон Божий хорошо знать. Я его хорошо знаю, даже что на какой странице, но все-таки очень страшно, так страшно, что даже дух захватывает, как только вспомнишь. Горкин знает, что я боюсь. Одним топориком он вырезал мне недавно страшного «щелкуна», который грызет орехи. Он меня успокаивает. Поманит в холодок под доски, на кучу стружек, и начнет спрашивать из книжки. Читает он, пожалуй, хуже меня, но все почему-то знает, чего даже и я не знаю. «А ну-ка, — скажет, — расскажи мне чего-нибудь из божественного...» Я ему расскажу, и он похвалит:

— Хорошо умеешь, — а выговаривает он на «о», как и все наши плотники, и от этого, что ли, делается мне покойней, — не бось, они тебя возьмут в училищу, ты все знаешь. А вот завтра у нас Яблошный Спас... про него умеешь? Та-ак. А яблоки почему кропят? Вот и не так знаешь. Они тебя вспросют, а ты и не скажешь. А сколько у нас Спасов? Вот и опять не так умеешь. Они тебя учнуть вспрашивать, а ты... Как так у тебя не сказано? А ты хорошенько погляди, должно быть.

— Да нету же ничего... — говорю я, совсем расстроенный, — написано только, что святят яблоки!

— И кропят. А почему кропят? А-а! Они тебя вспросют, — ну, а сколько, скажут, у нас Спасов? А ты и не знаешь. Три Спаса. Первый Спас — загибает он желтый от политуры палец, страшно расплющенный, — медовый Спас, Крест выносят. Значит, лету конец, мед можно выламывать, пчела не обижается... уж пошабашила. Второй Спас, завтра который вот, — яблошный, Спас-Преображение, яблоки кропят. А почему? А вот. Адам-Ева согрешили, змей их яблоком обманул, а не ведено было, от греха! А Христос возшел на гору и освятил. С того и стали остерегаться. А который до окропенья поест, у того в животе червь заведется, и холера бывает. А как окроплено, то безо вреда. А третий Спас называется орешный, орехи поспели, после Успенья. У нас в селе крестный ход, икону Спаса носят, и все орехи грызут. Бывало, батюшке насбираем мешок орехов, а он нам лапши молочной — для розговин. Вот ты им и скажи, и возьмут в училищу.

Преображение Господне... Ласковый, тихий свет от него в душе — доныне. Должно быть, от утреннего сада, от светлого голубого неба, от ворохов соломы, от яблочков грушовки, хоронящихся в зелени, в которой уже желтеют отдельные листочки, — зелено-золотистый, мягкий. Ясный, голубоватый день, не жарко, август. Подсолнухи уже переросли заборы и выглядывают на улицу, — не идет ли уж крестный ход? Скоро их шапки срежут и понесут под пенье на золотых хоругвях. Первое яблочко, грушовка в нашем саду, — поспела, закраснелась. Будем ее трясти — для завтра. Горкин утром еще сказал:

— После обеда на Болото с тобой поедем за яблоками.

Такая радость. Отец — староста у Казанской, уже распорядился:

— Вот что, Горкин... Возьмешь на Болоте у Крапивкина яблок мер пять-шесть, для прихожан и ребятам нашим, «бели», что ли... да наблюдных, для освящения, покрасовитей, меру. Для причта еще меры две, почище каких. Протодьякону особо пошлем меру апортовых, покрупней он любит.

— Ондрей Максимыч земляк мне, на совесть даст. Ему и с Курска, и с Волги гонят. А чего для себя прикажете?

— Это я сам. Арбуз вот у него выбери на вырез, астраханский, сахарный.

— Орбузы у него... рассахарные всегда, с подтреском. Самому князю Долгорукову посылает! У него в лобазе золотой диплом висит на стенке под образом, каки орлы-те!.. На всю Москву гремит.

После обеда трясем грушовку. За хозяина — Горкин. Приказчик Василь-Василич, хоть у него и стройки, а полчасика выберет — прибежит. Допускают еще, из уважения, только старичка-лавочника Трифоныча. Плотников не пускают, но они забираются на доски и советуют, как трясти. В саду необыкновенно светло, золотисто: лето сухое, деревья поредели и подсохли, много подсолнухов по забору, кисло трещат кузнечики, и кажется, что и от этого треска исходит свет — золотистый, жаркий. Разросшаяся крапива и лопухи еще густеют сочно, и только под ними хмуро; а обдерганные кусты смородины так и блестят от света. Блестят и яблони — глянцем ветвей и листьев, матовым лоском яблок, и вишни, совсем сквозные, залитые янтарным клеем. Горкин ведет к грушовке, сбрасывает картуз, жилетку, плюет в кулак.

— Погоди, стой... — говорит он, прикидывая глазом. — Я ее легким трясом, на первый сорт. Яблочко квелое у ней... ну, маненько подшибем — ничего, лучше сочком пойдет... а силой не берись!

Он прилаживается и встряхивает, легким трясом. Падает первый сорт. Все кидаются в лопухи, в крапиву. Вязкий, вялый какой-то запах от лопухов, и пронзительно едкий — от крапивы, мешаются со сладким духом, необычайно тонким, как где-то пролитые духи, — от яблок. Ползают все, даже грузный Василь-Василич, у которого лопнула на спине жилетка, и видно розовую рубаху лодочкой; даже и толстый Трифоныч, весь в муке. Все берут в горсть и нюхают: ааа... гру-шовка!..

Зажмуришься и вдыхаешь, — такая радость! Такая свежесть, вливающаяся тонко-тонко, такая душистая сладость- крепость — со всеми запахами согревшегося сада, замятой травы, растревоженных теплых кустов черной смородины. Нежаркое уже солнце и нежное голубое небо, сияющее в ветвях, на яблочках...

И теперь еще, не в родной стране, когда встретишь невидное яблочко, похожее на грушовку запахом, зажмешь в ладони зажмуришься, — и в сладковатом и сочном духе вспомнится, как живое, — маленький сад, когда-то казавшийся огромным, лучший из всех садов, какие ни есть на свете, теперь без следа пропавший... с березками и рябиной, с яблоньками, с кустиками малины, черной, белой и красной смородины, крыжовника виноградного, с пышными лопухами и крапивой, далекий сад... — до погнутых гвоздей забора, до трещинки на вишне с затеками слюдяного блеска, с капельками янтарно-малинового клея, — все, до последнего яблочка верхушки за золотым листочком, горящим, как золотое стеклышко!.. И двор увидишь, с великой лужей, уже повысохшей, с сухими колеями, с угрязшими кирпичами, с досками, влипшими до дождей, с увязнувшей навсегда опоркой... и серые сараи, с шелковым лоском времени, с запахами смолы и дегтя, и вознесенную до амбарной крыши гору кулей пузатых, с овсом и солью, слежавшеюся в камень, с прильнувшими цепко голябями, со струйками золотого овсеца... и высокие штабеля досок, плачущие смолой на солнце, и трескучие пачки драни, и чурбачки, и стружки...

— Да пускай, Панкратыч!.. — оттирает плечом Василь-Василич, засучив рукава рубахи, — ей-Богу, на стройку надоть!..

— Да постой, голова елова... — не пускает Горкин, — побьешь, дуролом, яблочки...

Встряхивает и Василь-Василич: словно налетает буря, шумит со свистом, — и сыплются дождем яблочки, по голове, на плечи. Орут плотники на досках: «эт-та вот тряхану-ул, Василь-Василич!» Трясет и Трифоныч, и опять Горкин, и еще раз Василь-Василич, которого давно кличут. Трясу и я, поднятый до пустых ветвей.

— Эх, бывало, у нас трясли... зальешься! — вздыхает Василь-Василич, застегивая на ходу жилетку, — да иду, черрт вас..!

— Черкается еще, елова голова... на таком деле... — строго говорит Горкин. — Эн еще где хоронится!.. — оглядывает он макушку. — Да не стрясешь... воробьям на розговины пойдет, последышек.

Мы сидим в замятой траве; пахнет последним летом, сухою горечью, яблочным свежим духом; блестят паутинки на крапиве, льются-дрожат на яблоньках. Кажется мне, что дрожат они от сухого треска кузнечиков.

— Осенние-то песни!.. — говорит Горкин грустно. — Прощай, лето. Подошли Спасы — готовь запасы. У нас ласточки, бывало, на отлете... Надо бы обязательно на Покров домой съездить... да чего там, нет никого.

Сколько уж говорил — и никогда не съездит: привык к месту.

— В Павлове у нас яблока... пятак мера! — говорит Трифоныч. — А яблоко-то какое... па-влов-ское!

Меры три собрали. Несут на шесте в корзине, продев в ушки. Выпрашивают плотники, выклянчивают мальчишки, прыгая на одной ноге:

Крива-крива ручка,

Кто даст — тот князь,

Кто не даст — тот собачий глаз.

Собачий глаз! Собачий глаз!

Горкин отмахивается, лягается:

— Махонькие, что ли... Приходи завтра к Казанской — дам и пару.

Запрягают в полок Кривую. Ее держат из уважения, но на Болото и она дотащит. Встряхивает до кишок на ямках, и это такое удовольствие! С нами огромные корзины, одна в другой. Едем мимо Казанской, крестимся. Едем по пустынной Якиманке, мимо розовой церкви Ивана Воина, мимо виднеющейся в переулке белой — Спаса в Наливках, мимо желтеющего в низочке Марона, мимо краснеющего далеко, за Полянским Рынком, Григория Неокессарийского. И везде крестимся. Улица очень длинная, скучная, без лавок, жаркая. Дремлют дворники у ворот, раскинув ноги. И все дремлет: белые дома на солнце, пыльно-зеленые деревья, за заборчиками с гвоздями, сизые ряды тумбочек, похожих на голубые гречневички, бурые фонари, плетущиеся извозчики. Небо какое-то пыльное, — «от парева», — позевывая, говорит Горкин. Попадается толстый купец на извозчике, во всю пролетку, в ногах у него корзина с яблоками. Горкин кланяется ему почтительно.

— Староста Лощенов с Шаболовки, мясник. Жа-дный, три меры всего. А мы с тобой закупим боле десяти, на всю пятерку.

Вот и Канава, с застоявшейся радужной водою. За ней, над низкими крышами и садами, горит на солнце великий золотой купол Христа Спасителя. А вот и Болото, по низинке, — великая площадь торга, каменные «ряды», дугами. Здесь торгуют железным ломом, ржавыми якорями и цепями, канатами, рогожей, овсом и солью, сушеными снетками, судаками, яблоками... Далеко слышен сладкий и острый дух, золотится везде соломкой. Лежат на земле рогожи, зеленые холмики арбузов, на соломе разноцветные кучки яблока. Голубятся стайками голубки. Куда ни гляди — рогожа да солома.

— Бо-льшой нонче привоз, урожай на яблоки, — говорит Горкин, — поест яблочков Москва наша.

Мы проезжаем по лабазам, в яблочном сладком духе. Молодцы вспарывают тюки с соломой, золотится над ними пыль. Вот и лабаз Крапивкина.

— Горкину-Панкратычу! — дергает картузом Крапивкин, с седой бородой, широкий. — А я-то думал — пропал наш козел, а он вон он, седа бородка!

Здороваются за руку. Крапивкин пьет чай на ящике. Медный зеленоватый чайник, толстый стакан граненый. Горкин отказывается вежливо: только пили, — хоть мы и не пили. Крапивкин не уступает: «палка на палку — плохо, а чай на чай — Якиманская, качай!» Горкин усаживается на другом ящике, через щелки которого, в соломке глядятся яблочки. — «С яблочными духами чаек пьем!» — подмигивает Крапивкин и подает мне большую синюю сливу, треснувшую от спелости. Я осторожно ее сосу, а они попивают молча, изредка выдувая слово из блюдечка вместе с паром. Им подают еще чайник, они пьют долго и разговаривают как следует. Называют незнакомые имена, и очень им это интересно. А я сосу уже третью сливу и все осматриваюсь. Между рядками арбузов на соломенных жгутиках-виточках по полочкам, над покатыми ящичками с отборным персиком, с бордовыми щечками под пылью, над розовой, белой и синей сливой, между которыми сели дыньки, висит старый тяжелый образ в серебряном окладе, горит лампадка. Яблоки по всему лабазу, на соломе. От вязкого духа даже душно. А в заднюю дверь лабаза смотрят лошадиные головы — привезли ящики с машины. Наконец подымаются от чая и идут к яблокам. Крапивкин указывает сорта: вот белый налив, — «если глядеть на солнышко, как фонарик!» — вот ананасное-царское, красное, как кумач, вот анисовое монастырское, вот титовка, аркад, боровинка, скрыжапель, коричневое, восковое, бель, ростовка-сладкая, горьковка.

— Наблюдных-то?.. — показистей тебе надо... — задумывается Крапивкин. — Хозяину потрафить надо?.. Боровок крепонек еще, поповка некрасовита...

— Да ты мне, Ондрей Максимыч, — ласково говорит Горкин, — покрасовитей каких, парадных. Павловку, что ли... или эту, вот как ее?

— Этой не-ту, — смеется Крапивкин, — а и есть, да тебе не съесть! Эй, открой, с Курска которые, за дорогу утомились, очень хороши будут...

— А вот, поманежней будто, — нашаривает в соломе Горкин, — опорт никак?..

— Выше сорт, чем опорт, называется — кампорт!

— Ссыпай меру. Архирейское, прямо... как раз на окропление.

— Глазок-то у тебя!.. В Успенский взяли. Самому протопопу соборному отцу Валентину доставляем, Анфи-теятрову! Проповеди знаменито говорит, слыхал небось?

— Как не слыхать... золотое слово!

Горкин набирает для народа бели и россыпи, мер восемь. Берет и притчу титовки, и апорту для протодьякона, и арбуз сахарный, «каких нет нигде». А я дышу и дышу этим сладким и липким духом. Кажется мне, что от рогожных тюков, с намазанными на них дегтем кривыми знаками, от новых еловых ящиков, от ворохов соломы — пахнет полями и деревней, машиной, шпалами, далекими садами. Вижу и радостные «китайские», щечки и хвостики их из щелок, вспоминаю их горечь-сладость, их сочный треск, и чувствую, как кислит во рту. Оставляем Кривую у лабаза и долго ходим по яблочному рынку. Горкин, поддев руки под казакин, похаживает хозяйчиком, трясет бородкой. Возьмет яблоко, понюхает, подержит, хотя больше не надо нам.

— Павловка, а? мелковата только?..

— Сама она, купец. Крупней не бывает нашей. Три гривенника полмеры.

— Ну что ты мне, слова голова, болясы точишь!.. Что я, не ярославский, что ли? У нас на Волге — гривенник такие.

— С нашей-то Волги версты до-лги! Я сам из-под Кинешмы.

И они начинают разговаривать, называют незнакомые имена, и им это очень интересно. Ловкач-парень выбирает пяток пригожих и сует Горкину в карманы, а мне подает торчком на пальцах самое крупное. Горкин и у него покупает меру.

Пора домой, скоро ко всенощной. Солнце уже косится. Вдали золотеет темно выдвинувшийся над крышами купол Иван-Великого. Окна домов блистают нестерпимо, и от этого блеска, кажется, текут золотые речки, плавятся здесь, на площади, в соломе. Все нестерпимо блещет, и в блеске играют яблочки.

Едем полегоньку, с яблоками. Гляжу на яблоки, как подрагивают они от тряски. Смотрю на небо: такое оно спокойное, так бы и улетел в него.

Праздник Преображения Господня. Золотое и голубое утро, в холодочке. В церкви — не протолкаться. Я стою в загородке свечного ящика. Отец позвякивает серебрецом и медью, дает и дает свечки. Они текут и текут из ящиков изломившейся белой лентой, постукивают тонко-сухо, прыгают по плечам, над головами, идут к иконам — передаются — к «Празднику!». Проплывают над головами узелочки — все яблоки, просвирки, яблоки. Наши корзины на амвоне, «обкадятся», — сказал мне Горкин. Он суетится в церкви, мелькает его бородка. В спертом горячем воздухе пахнет нынче особенным — свежими яблоками. Они везде, даже на клиросе, присунуты даже на хоругвях. Необыкновенно, весело — будто гости, и церковь — совсем не церковь. И все, кажется мне, только и думают об яблоках. И Господь здесь со всеми, и Он тоже думает об яблоках: Ему-то и принесли Их — посмотри, Господи, какие! А Он посмотрит и скажет всем: «ну и хорошо, и ешьте на здоровье, детки!» И будут есть уже совсем другие, не покупные, а церковные яблоки, святые. Это и есть — Преображение.

Приходит Горкин и говорит: «пойдем, сейчас окропление самое начнется». В руках у него красный узелок — «своих». Отец все считает деньги, а мы идем. Ставят канунный столик. Золотой-голубой дьячок несет огромное блюдо из серебра, красные на нем яблоки горою, что подошли из Курска. Кругом на полу корзинки и узелки. Горкин со сторожем тащат с амвона знакомые корзины, подвигают «под окропление, поближе». Все суетятся, весело, — совсем не церковь. Священники и дьякон в необыкновенных ризах, которые называются «яблочные», — так говорит мне Горкин. Конечно, яблочные! По зеленой и голубой парче, если вглядеться сбоку, золотятся в листьях крупные яблоки и груши, и виноград, — зеленое, золотое, голубое: отливает. Когда из купола попадает солнечный луч на ризы, яблоки и груши оживают и становятся пышными, будто они навешаны. Священники освящают воду. Потом старший, в лиловой камилавке, читает над нашими яблоками из Курска молитву о плодах и винограде, — необыкновенную, веселую молитву, — и начинает окроплять яблоки. Так встряхивает кистью, что летят брызги, как серебро, сверкают и тут, и там, отдельно кропит корзины для прихода, потом узелки, корзиночки... Идут ко кресту. Дьячки и Горкин суют всем в руки по яблочку и по два, как придется. Батюшка дает мне очень красивое из блюда, а знакомый дьякон нарочно, будто, три раза хлопает меня мокрой кистью по голове, и холодные струйки попадают мне за ворот. Все едят яблоки, такой хруст. Весело, как в гостях. Певчие даже жуют на клиросе. Плотники идут наши, знакомые мальчишки, и Горкин пропихивает их — живей проходи, не засть! Они клянчат: «дай яблочка-то еще, Горкин... Мишке три дал!..» Дают и нищим на паперти. Народ редеет. В церкви видны надавленные огрызочки, «сердечки». Горкин стоит у пустых корзин и вытирает платочком шею. Крестится на румяное яблоко, откусывает с хрустом — и морщится:

— С кваском... — говорит он, морщась и скосив глаз, и трясется его бородка. — А приятно, ко времю-то, кропленое...

Вечером он находит меня у досок, на стружках. Я читаю «Священную Историю».

— А ты небось, ты теперь все знаешь. Они тебя вспросют про Спас, или там, как-почему яблоко кропят, а ты им строгай и строгай... в училищу и впустят. Вот погляди вот!..

Он так покойно смотрит в мои глаза, так по-вечернему светло и золотисто-розовато на дворе от стружек, рогож и теса, так радостно отчего-то мне, что я схватываю охапку стружек, бросаю ее кверху, — и сыплется золотистый, кудрявый дождь. И вдруг, начинает во мне покалывать — от непонятной ли радости, или от яблоков, без счета съеденных в этот день, — начинает покалывать щекотной болью. По мне пробегает дрожь, я принимаюсь безудержно смеяться, прыгать, и с этим смехом бьется во мне желанное, — что в училище меня впустят, непременно впустят!

Яблочный Спас - народный праздник, приуроченный к православному торжеству Преображения Господня. Этот день является одним из значимых церковных праздников и приходится на строгий Успенский пост.

Яблочный Спас каждый год празднуется 19 августа. В этот день православные христиане отправляются в церковь, чтобы освятить яблоки и другие плоды нового урожая, в том числе и хлебные колосья, которые становятся сильным домашним оберегом.

История праздника

Языческий праздник перешел в христианскую религию, и традиции наших предков тесно переплелись с церковными канонами и обычаями. Освященные в этот день яблоки, по поверьям, обладали исключительной силой, способной возвратить красоту, здоровье и счастье каждому человеку.

Церковный праздник Преображения Господня называют Спасом на горе. Именно в этот день, ровно за 40 дней до распятия, Иисус с учениками поднялся на гору Фавор. Иисус начал молиться, и его лицо осветилось неземным светом, а одежды преобразились в белоснежные. Так Иисус преобразился перед своими учениками, открыв им свое истинное предназначение.

Возвратившись к людям, Иисус запретил рассказывать своим последователям о произошедшем чуде и повелел начинать сбор яблок, которые необходимо было освятить пред лицом Господа.

Традиции дня

Начинается Яблочный Спас с утренней службы в церкви. Во время службы священники выносят в центр храма крест, чтобы все желающие смогли поклониться и отдать дань уважения Господу. Затем совершается крестный ход и освящение плодов нового урожая. Прихожане на службу облачаются в белые одежды — символ преображения и начала нового этапа жизненного пути.

В день праздника все хозяйки пекут сладкие угощения с использованием яблок, которые после службы ставились на праздничный стол. В этот день начинали заготавливать варенье и сухофрукты.

Одной из главных традиция Яблочного Спаса является угощение нуждающихся яблоками. Обязательным было и посещение кладбища, где родственники оставляли фрукты на могилах своих близких.

Яблочный Спас в народных традициях означал начало осени и сопровождался сбором урожая пшеницы, заготовками лекарственного сырья на зиму. В этот день ясная погода предвещала суровую зиму, а дождь — промозглую, холодную осень.

Успенский пост , во время которого отмечается Яблочный Спас — время строгости и духовного роста. Используйте этот период для очищения души от негатива с помощью воздержания и искренних молитв. Желаем вам счастья и благополучия, и не забывайте нажимать на кнопки и

14.08.2017 06:58

День Преображения Господа — светлый праздник, который отмечается ежегодно 19 августа. Узнайте какие традиции несет в себе этот...

В последний месяц лета, православные верующие отмечают три крупных праздника, три Спаса — Медовой, Яблочный и Хлебный. Узнайте, ...

Яблочный Спас — народный праздник, приуроченный к православному торжеству Преображения Господня, в котором тесно переплелись церковные и народные традиции - в 2018 году, как и ежегодно, празднуют 19 августа.

В древние времена праздновали несколько Спасов, которые были приурочены ко времени созревания зерновых культур, овощей, фруктов и других даров земли - по сей день сохранились Медовый, Яблочный и Ореховый, которые отмечают в августе.

В церковном календаре все три Спаса связаны с Иисусом Христом и с его деяниями — слово "Спас" сокращенная форма от слова Спаситель.

Второй Спас или Спас на горе

Яблочный Спас, который также называют Второй Спас, Праздник первых плодов, Средний Спас, Горохов день, Первые осенины и так далее, напоминает о великой силе природы и ее неоценимых дарах.

Праздник плодородия в дохристианские времена отмечали в середине августа, на который приходилось окончание сбора урожая. В благодарность земле за хороший урожай люди приносили богам в жертву плоды и устраивали веселые народные гулянья с песнями и танцами.

С принятием христианства церковь связала это народное торжество с праздником Преображения Господня. Согласно Писанию, Иисус полностью преобразился, когда молился на горе Фавор со своими учениками — лицо Его просияло, а одежды стали ослепительно белыми.

© photo: Sputnik / Grigory Sisoev

Благодаря этому божественному явлению праздник стали называть - Спас на горе. Глубокий смысл этого праздничного дня заключен в соединении воедино божественной и человеческой сущности Иисуса Христа.

В Яблочный Спас каждому следует задуматься о праведности своей жизни, постараться преобразиться к лучшему.

Традиции и обычаи праздника

Во всех действующих православных храмах в этот день проходят праздничные службы — верующие идут в церковь для исповеди и причащения. Люди издавна считали, что в Яблочный Спас Бог посылает на людей Свое благословение.

После Богослужения освящаются фрукты - этот обычай восходит к Ветхому Завету, когда люди несли в храм гроздья винограда и злаки для благословения и в знак благодарности Богу.

На Руси виноград рос далеко не везде, поэтому традиция преобразовалась, и стали освящать яблоки, сбор которых приходился на Яблочный Спас. Соответственно яблоки, которые олицетворяют достаток и благополучие, стали главным символом праздника.

По традиции, прихожане по сей день несут в церковь корзинки с виноградом, яблоками и другими плодами, которые можно употреблять в пищу, только после проведения торжественного обряда освящения.

© photo: Sputnik / Alexander Kondratyuk

По древнему поверью, на Яблочный Спас ангелы на небесах, угощают души детей яблоками, а женщина, вкусившая плод раньше наступления праздника, лишала душу ребенка угощения. Поэтому после освящения плодов в церкви, родители, потерявшие детей, шли на кладбище и часть яблок оставляли на могилах или раздавали угощение в храме.

В наши дни после церковной службы принято идти на кладбище, чтобы почтить помять всех почивших родственников, а не только детей.

Чтобы благословить посев, люди часто приглашали священника и на поля.

На праздник запрещаются любые работы по дому, шитье, стирка и строительные работы — дозволяется только приготовление пищи и сбор урожая.

На Спас, пекут пироги, чаще всего используют начинку из яблок, добавляют мед и грецкие орехи. На столах, также присутствуют блинчики с различными начинками, сладкие каши, пирожки, печеные яблоки, компот из свежих фруктов. Угощали по традиции всех друзей и соседей, а вечером шли в поле и с песнями провожали лето.

Поскольку во время Яблочного Спаса продолжается Успенский пост, запрещена любая пища животного происхождения, но в праздник Преображения Господня - 19 августа церковный устав допускает вкушение рыбы и немного вина.

По старинному обычаю, в этот день хозяйки совершали ритуал очищения дома, для которого использовали яблоки и восковую церковную свечу. В частности, яблоко разрезали на две половинки и доставали сердцевину - в одну половинку ставили свечу и с ней обходили дом, читая молитвы и прося Господа защитить жилье от невзгод, а семье даровать мир и согласие.

© photo: Sputnik / Сергей Пятаков

Икона "Спас Нерукотворный"

Затем воск со свечи перекладывали в другую половинку яблока, крепко связывали две половинки плода веревкой, уносили подальше от дома и закапывали в земле. Завершив обряд очищения, хозяйки начинали готовить угощения.

В Яблочный Спас устраивались торги, на которых выставляли целые телеги с яблоками, а люди, имевшие сады, считали своим долгом в этот день угостить плодами больных, нищих и сирот.

Приметы и поверья

С Яблочным Спасом связано очень много примет и поверий, которые сохранились до наших дней.

Так, по народному поверью, первое съеденное яблоко, расскажет, чего ожидать от судьбы в ближайшем году. Если яблоко будет кислым, то впереди ждут неприятности, а вот если окажется сладким, то и жизнь будет полна радости и счастья. Кисло-сладкий плод всегда означал - крепкую семью, покой и уют в доме.

Девушки, съедая первое яблочко, часто обмакивали его в мед и загадывали свое самое заветное желание. В старину считали, что загаданное обязательно исполнится, если помыслы чисты и просьба идет от сердца.

Много примет связано было и с погодой — дождь на Второй Спас сулил мокрую и холодную зиму. А вот солнце и тепло в праздник - обещали снежную зиму, без сильных морозов.

Люди верили, что в этот день нельзя прогонять мух, если они садятся на руку — можно спугнуть счастье, поэтому нужно было подождать, пока она сама улетит.

Колосья пшеницы уродятся крупные, если во время посева дует северный ветер.

Если пчелы собираются в рой, и начался мелкий дождь, скоро наступит холодная и дождливая осень, а если на мед слетаются пчелы, то достаток в доме обеспечен.

Если листья на деревьях пожелтели на Яблочный Спас, значит в скором времени сильно похолодает.

Кто занимается шитьем на праздник — будет лить слезы всю жизнь.

Много скворцов на деревьях - к суровому январю.

Жениться и выходить замуж в этот день, как и в другие дни Успенского поста, категорический запрещалось, так как это считалось большим грехом. Есть поверье, что молодые, обручившиеся в дни Успенского поста, никогда не будут счастливыми.

По народным приметам, Яблочный Спас означает наступление осени и преображение природы. Принято считать, что ночи после 19 августа становятся намного холоднее.

Материал подготовлен на основе открытых источников