La douleur passe, la beauté reste (с) Pierre-Auguste Renoir

И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома.

Вий - в восточнославянской мифологии персонаж из преисподней, чей взгляд убивает. Его глаза обычно прикрыты огромными веками и ресницами, которые он не может поднять без посторонней помощи.
Этимология
Существует предположение о происхождении имени Вия от укр. вія, війка, белор. вейка - ресница. Или второе предположение: «виться», т.к. изображают образ Вия как растение, ноги переплетены корнями и покрыт он засохшими кусками земли.
Народный образ
По русским и белорусским сказкам, веки (ресницы, брови) Вия поднимали его помощники вилами. Человек, на которого посмотрел Вий, не выдерживал взгляд и умирал. Украинскую легенду пересказал Н. В. Гоголь в повести «Вий».
Своим взглядом Вий может не только убить человека, но и разрушить и обратить в пепел деревню или город.
Возможно соответствие образа Вия Кощею. В русской народной сказке «Иван Быкович» встречается упоминание о том, что Кощею Бессмертному поднимают веки железными вилами.
По мнению Е. Дмитриевой, на образ Вия перешли черты языческого Велеса, преследуемого церковью.
Мотив страшного взгляда в украинской традиции связан с двумя персонажами - св. Касьяном и шелудивым Буняком (половецким ханом). Св. Касьян в одном из полтавских поверий поднимает ресницы 29 февраля - и тогда «на что он тогда взглянет, всё погибает». Предводитель орды Буняк из неустановленной летописи, уничтожает город силой своего взгляда. Согласно белорусской легенде, Касьян сидит в пещере и не видит «божьего света» из-за ресниц, которые достигают его колен.
-
Вий - есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем называется у украинцев начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чём изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал.
- Примечание Н. В. Гоголя
Известна литературная обработка предания о Вие, сделанная Николаем Васильевичем Гоголем. Согласно исследованию Д. Молдавского, имя Вия возникло у Гоголя в результате фонетического смешения имени мифологического властителя преисподней Ния, укр. вія - ресница и повіка - веко.
В произведении Гоголя Вий приземистый, косолапый; с жилистыми, как крепкие корни руками и ногами; весь в чёрной земле; с железными пальцами и лицом; длинными веками, опущенными до земли. Его появление предваряется волчьим воем. Он не убивает взглядом, а скорее снимает действие всех оберегов от нечистой силы при взгляде на него. Он является как бы проводником, а не самим убийцей. И главный герой повести Хома умирает не от взгляда Вия, а от собственного страха. ©Википедия

Вий сам никогда не приходил и никогда сам не придет его вообще опасно будить и тревожить, и даже темные сущности лишний раз его не беспокоят и дело не только в его силе, его облике, даже у чертей вурдалаков, упырей, вызывает ужас и дрожат от страха пред ним….
Вий бездушное без эмоциональное существо он не имеет вообще ни каких чувств: злость, ненависть, гнев. В отличии от Панночки, когда она в своей ярости, злости и ненависти к Хоме крикнула: - позовите, Вийя! Все сущности, которых она вызвала, ужаснулись, как можно будить древнего Бога?! Но приказ панночки был исполнен – Вий пришел, что бы снять оберег, защит, где прятался Хома, указать путь.
..Выясняется, что Вий, сам не передвигается, не может сам себе открыть веки, за место рук и ног, корни, которые засыпаны землей. Его тащили вурдалаки, и поставили, возле круга и открыли ему "веки". Перст Вия указал на бедного Хому.
Так откуда же появился в славянской мифологии и фольклоре столь странный образ Вия?
Найти ответ помогают основные признаки нашего персонажа: волосатость, обладание стадами быков и причастность к подземному миру. Эти признаки заставляют вспомнить одного из древнейших и к тому же главных восточнославянских богов времен язычества - Велеса (Волоса). Вплоть до начала XX века сохранялся обычай после жатвы оставлять в поле пучок несжатых колосьев - "Велесу на бородку".
Несомненно родство образов славянского Велеса-Вия и балтского Велса, или Виелоны, - Бога Иного мира и одновременно Покровителя скота (ср. славянского Велеса - Скотьего Бога).
Виелона(Vielona), Велс (Wels), литовский Вельняс - литов. vйlnias, velinas
По сообщению немецкого автора XVII в. Эйнхорна, Велсу был посвящён месяц октябрь - Wälla-Mänes (ср. также латыш. Велю Мате - «Мать Мёртвых»).
Также известно название «окна» в болоте: литов. Velnio akis, латыш. Velna acis - буквально: «глаз Велняса».
Восточнославянский Велес (Волос) чрезвычайно близок балтскому Велсу (Велнясу). Он пользовался популярностью и считался богом “всей Руси” в противовес Перуну - покровителю княжеской дружины. В Киеве идол Перуна стоял на горе, а идол Велеса на Подоле, в нижней части города.

Очень похоже, что Вий у Гоголя является квинтэссенцией природных «подземных» сил. Железный палец и железное лицо его принадлежат не цивилизации, а рудам в тайниках земли, недаром Вий – «начальник гномов». Это, так сказать, злая сторона прекрасного природного мира, точно такая же, как и ведьминская изнанка красавицы-Панночки. Не случайно два персонажа породнены сверхъестественным зрением – одна глядит сквозь закрытые глаза, другой видит через магический круг.
-
Мотив зрения и слепоты, связывающий всех персонажей – и Вия, и Панночки, и Брута (а что, разве более прозорлив Хома, чем его древний однофамилец?) – возникает всякий раз при их приближении к границе. Границе между двух пространств, двух миров – мира этого и мира иного, мира живых и мира мертвых. И не всегда понятно, какой из этих миров чей. Подобное является общим местом для эпоса большинства народов мира. «Черти не видят казака. Черти, могущие видеть живых, это как бы шаманы среди них, такие же, как живые шаманы, видящие мертвых, которых не могут видеть обыкновенные смертные люди. Такого шамана они и зовут. Это – Вий». Но необходимо подчеркнуть, что Вий даже с поднятыми веками не в состоянии увидеть живого Хому. Он может сделать это лишь тогда, когда тот сам взглянет в его глаза, то есть, как бы переступит незримую грань между живыми и мертвыми, умрет душой.
-
Эту особенность зрения и слепоты Вия как персонажа (о его значении скажем чуть позже) Гоголь скрыл в самом его имени. Кто же такой Вий? Исследователи нашли немало прототипов. Существуют две основные версии, и ни одной из них нельзя отдать полного предпочтения. Многие исследователи полагают, что имя Вия – фантастического подземного духа – было придумано Гоголем в результате контаминации имен властителя преисподней в украинской мифологии «железного Ния», способного взглядом убивать людей и сжигать города (вероятно, это его свойство отождествлялось с извержениями вулканов и землетрясениями), и украинских слов «вия», «вийка» - ресница (вспомним, кстати, постоянное обращение внимания на длинные ресницы Панночки). В составленном Гоголем «Лексиконе малороссийском», например, читаем: «Вирлоокий - пучеглазый». Отсюда – длинные веки гоголевского персонажа. Если принять эту версию, то получается, что Вий в том виде, в каком мы узнаем его сегодня – целиком плод гоголевской фантазии – железное существо с длинными, до земли, веками. Действительно, в известных сказках, равно как и в других фольклорных произведениях украинцев и других славянских народов, персонажа по имени Вий нет. За одним замечательным исключением. Правда, известный собиратель и исследователь фольклора А.Н.Афанасьев в своей книге «Поэтические воззрения славян на природу» утверждал, что в славянской мифологии не только есть сходный образ, но и само название фантастического существа – Вий – рассматривалось как вполне традиционное. В поисках аналогов гоголевскому образу были обнаружены восточнославянские фольклорные соответствия Вию. Более того, у этого божества обнаружились и индо-иранские корни. Так, лингвист и фольклорист В.И.Абаев сопоставил Вия с иранским Ваю и осетинскими вайюгами. Ваю (особенно в злой ипостаси) – бог не только ветра, но и смерти, неодолимый и безжалостный. А вайюги – одноглазые великаны, стражи царства мертвых.
Вий у Гоголя – повелитель подземного царства, хозяин земных недр. Неудивительно, что у него железное лицо и железные пальцы. В народном сознании земные недра ассоциировались, прежде всего, с железной рудой – именно этот минерал люди начали добывать прежде всего. У Гоголя сила Вия скрыта за сверхдлинными веками, и он не может использовать её без посторонней помощи. Писатель совместил белорусского Кощея с украинским железным Нием. Кто-то из прочей нечисти должен поднять веки Вию. Иносказательно это можно истолковать в том смысле, что нечистой силе должен помогать сам человек – своим страхом. Именно страх Хомы в конце концов губит его. Вий забирает его душу к себе, в царство мертвых.
-
Давайте внимательнее вглядимся в место действия, где происходит отпевание, эта великая битва между христианским и языческим началом.
«Церковь деревянная, почерневшая, убранная зеленым мохом, с тремя конусообразными куполами, уныло стояла почти на краю села. Заметно было, что в ней давно уже не отправлялось никакого служения. (…) Посредине стоял черный гроб. Свечи теплились пред темными образами. Свет от них освещал только иконостас и слегка середину церкви. Отдаленные углы притвора были закутаны мраком. Высокий старинный иконостас уже показывал глубокую ветхость; сквозная резьба его, покрытая золотом, ещё блестела одними только искрами. Позолота в одном месте опала, в другом вовсе почернела; лики святых, совершенно потемневшие, глядели как-то мрачно».
«Мрачные лики святых»… Как страшно сказано! Доминирующие определения в этом описании Божьего храма – «почерневшая», «черный», «потемневшие» в приложении к «мраку» и «ветхости». Что-то с детства знакомое слышится в этих словах. До того знакомое, что спросишь, а о церкви ли здесь идет речь?
Нет. Не о церкви. Вернеё, не о ней одной.
Божий храм для христиан является не только местом совместной молитвы, но и вратами, входом, соединяющим этот мир и мир иной, мир Вечной Жизни. Вот отчего храм радостен, светел. Лишь во дни постов он «темнеет», чтобы напомнить идущим вслед Спасителю, что лишь страдания приводят к блаженствам иного мира. И…наоборот.
Не то у Гоголя. У него храм «темный» не от поста, а оттого, что страшно запущен, что в нем давно не служили. Это неудивительно, если принять во внимание натуру сотниковой дочки. Однако и он, этот развалившийся храм, является входом. В повести есть на этот счет одно подтверждение. Описывая селение сотника, Гоголь указывает, в частности, что большую часть его занимает старый сад.
«Этот сад, по обыкновению, был страшно запущен и, стало быть, чрезвычайно способствовал всякому тайному предприятию. Выключая только одной дорожки, протоптанной по хозяйственной надобности, все прочеё было скрыто густо разросшимися вишнями, бузиною, лопухом, просунувшими на самый верх свои высокие стебли с цепкими розовыми шишками. Хмель покрывал, как будто сетью, вершину всего этого пестрого собрания дерев и кустарников и составлял над ним крышу, напялившуюся на плетень и спадавшую с него вьющимися змеями вместе с дикими полевыми колокольчиками».
А вот ещё одно описание деревенского пейзажа, более короткое:
«За воротами находились две ветряные мельницы. Позади дома шли сады, и сквозь верхушки дерев видны были одни только темные шляпки труб, скрывавшихся в зеленой гуще хат».
Однако есть в селе место, где пейзаж разительным образом меняется. Там даже поставлен, как на границе разных государств, некий опознавательный столб. И этим столбом у Гоголя служит… церковь и церковный двор! Что же открывается за ними?
«Мрак под тыном и деревьями начинал редеть; место становилось обнаженнеё. Они вступили наконец за ветхую церковную ограду в небольшой дворик, за которым не было ни деревца и открывалось одно пустое поле да поглощенные ночным мраком луга».
Разница в двух пейзажах, как говорится, вопиет. В одном случае мы сталкиваемся с запущенным природным великолепием сада, с островками хат, которые еле выглядывают из зелени, в другом – с пустотой, с «пустым полем» и «поглощенными ночным мраком лугами». Мы можем предположить, что в поэтике повести данная церковь является входом не в Жизнь Вечную, а в небытие, в пустоту. В вечную смерть.
Интересно, что был в нашей культуре человек, обнаруживший подобный проход, подобный тоннель в русских народных сказках. Это академик В.Я.Пропп, который, исследуя морфологию русской сказки, показал, что избушка на курьих ножках является крепостью, форпостом, отделяющим царство живых (то место, откуда приходит добрый молодец) от царства мертвых (там, где находится похищенная красна девица). Баба Яга в подобной избушке – пограничное существо, не живое и не мертвое, оно и вводит добра молодца (Орфея, Одиссея) в иной, потусторонний мир.
Николай Васильевич это знал. Гоголевская Панночка столь же амбивалентна, как и Баба Яга. Она тоже знакомит философа Хому с иным миром, точнее, с иной стороной мира. С той лишь разницей, что, в отличие от доброго молодца, Бруту никогда не вырваться, никогда не возвратиться оттуда. Можно только лишний раз поразиться многомерности гоголевских образов и объектов, которые, несмотря на смысловые раздвоения, все-таки сохраняют диалектическую целостность и органичность. Андрей Тихоновский: Панночка
***
Всего полтора десятка строк посвятил Н. В. Гоголь в своей повести Вию. Но кто хоть раз в жизни прочел их, уже никогда не забудет столь яркий, необычный, впечатляющий образ. Возможно, одна из причин здесь кроется в особой загадочности, непонятности Вия. Как возник этот образ, откуда появился? Кто он - Вий и что мы знаем о нем?
Сего славяне признавали подземным богом, коего место занимал у древнейших Плутон, царь адский.
М. Д. Чулков. "Абевега русских суеверий"
Для начала процитируем Гоголя: "- Приведите Вия! Ступайте за Вием! - раздались слова мертвеца.
И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь, длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома.
- Подымите мне веки: не вижу! - сказал подземным голосом Вий, - и все сонмище кинулось подымать ему веки.
"Не гляди!" - шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул.
- Вот он! - закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный, грянулся он о землю, и тут же вылетел дух из него от страха".
Трудно найти в произведениях русских классиков персонаж более впечатляющий и загадочный, чем гоголевский Вий. Явно относясь к героям фольклорным и сказочным, он и среди них выделяется своей особой эффектностью и необъяснимой, скрытой мощью. "Вий - есть колоссальное создание простонародного воображения, - писал Николай Васильевич Гоголь в примечании к своей повести. - Таким именем назывался у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал". Если учитывать, что в 1835 году, когда была написана повесть, славянская фольклористика как наука еще только зарождалась и о своей собственной мифологии мы знали не больше, чем, например, о китайской, то нет ничего удивительного, что Гоголь не дал более содержательного пояснения относительно "начальника" малороссийских "гномов".
Сегодня мы можем уже без страха взглянуть в глаза Вию и рассказать о нем все то, чего не знал даже его литературный отец.
Итак, кто же такой Вий? Если, по словам Гоголя, он - герой народных преданий, то его образ должен встречаться в произведениях фольклора. Однако сказочного героя с таким именем не существует. Да откуда взялось и само имя - Вий? Обратимся к словарю. В украинском языке имя персонажа малороссийских преданий Вий идет, видимо, от слов "вия", "вийка" - ресница (а "повико" - веко). Ведь самая запоминающаяся и характерная черта Вия - огромные веки, поэтому вполне естественно, что имя его произошло как раз от них.
И хотя ни в украинских, ни в белорусских, ни в русских сказках Вия как такового нет, но достаточно часто встречаются образы, практически полностью совпадающие с гоголевским описанием Вия: приземистый, дюжий, а значит, сильный, покрытый землей, будто достали его черти из подземелья. В сказке про Ивана Быковича, записанной известным собирателем и исследователем славянского фольклора A. Н. Афанасьевым, рассказывается, что после того, как Иван сначала победил на реке Смородине трех многоголовых чудищ, а потом уничтожил их жен, некая ведьма, лишившись теперь своих дочерей и зятьев, утащила Ивана к хозяину подземного царства, своему мужу:
"На тебе, говорит, нашего погубителя!" - И в сказке перед нами предстает тот же Вий, но в подземном царстве, у себя дома:
"Старик лежит на железной кровати, ничего не видит: длинные ресницы и густые брови совсем глаза закрывают. Позвал он двенадцать могучих богатырей и стал им приказывать:
- Возьмите-ка вилы железные, подымите мои брови и ресницы черные, я погляжу, что он за птица, что убил моих сыновей".
И у Гоголя, и в сказке, записанной Афанасьевым, не удивительно присутствие железных атрибутов. У гоголевского Вия - железное лицо, железный палец, у сказочного - железная кровать, железные вилы. Железная руда ведь добывается из земли, а значит, владыка подземного царства, Вий, был своего рода хозяином и покровителем земных недр и их богатств. Видимо, поэтому Н. В. Гоголь причисляет его к европейским гномам, хранителям подземных сокровищ. Для древнего человека в пору складывания славянской мифологии железо, прочный металл, трудно добываемый и трудно обрабатываемый, незаменимый в хозяйстве, представлялся величайшей ценностью.
Сказочный герой Афанасьева с его длинными бровями и ресницами полностью соответствует облику Вия. Однако в славянской мифологии для хозяина подземного царства наличие именно длинных бровей или ресниц было, видимо, необязательно. Его отличительная черта - просто длинные волосы, а что это, ресницы, брови или борода, - не суть важно. Можно предположить, что непомерные веки - позднейшее искажение народного предания. Главное не веки, а просто длинные ресницы, волосы. В одной из белорусских сказок описывается "царь Кокоть, борода с локоть, семьдесят аршин железный кнут, из семидесяти воловьих шкур сумка" - образ, аналогичный хозяину подземного царства. Известен также и сказочный старичок "Сам с ноготок, борода с локоток", обладатель непомерной силы и огромного стада быков. В услужении у него находился трехглавый змей, а сам он скрывался от преследовавших его богатырей под землей. Но есть среди белорусских сказок и такая, где Кощею, так же как и Вию, служанка поднимала веки, "по пять пудов каждое". Этот Кощей "как поглядит на кого - так уж тот от него не уйдет, хоть и отпустит - все равно каждый придет к нему обратно".
Значит, оттого нельзя смотреть Вию в глаза, что заберет, утянет к себе в подземелье, в мир мертвых, что, собственно, и произошло с беднягой Хомой в гоголевском "Вие". Наверное, поэтому в христианских апокрифических легендах с Вием отождествлялся святой Касьян, которого в народе считали воплощением високосного года и олицетворением всяких несчастий. Думали, что Касьян, так же как и хозяин подземного царства, живет глубоко под землей, в пещере, куда не проникает дневной свет. Взгляд Касьяна губителен для всего живого и влечет за собой беды, болезни, а то и смерть. Некоторыми чертами Вия наделялся и апокрифический Иуда Искариот, который в наказание за предательство Иисуса Христа якобы потерял зрение из-за чрезмерно разросшихся век.
Так откуда же появился в славянской мифологии и фольклоре столь странный образ Вия? Найти ответ помогают основные признаки нашего персонажа: волосатость, обладание стадами быков и причастность к подземному миру. Эти признаки заставляют вспомнить одного из древнейших и к тому же главных восточнославянских богов времен язычества - Велеса (Волоса). До того как люди научились обрабатывать землю, он покровительствовал охотникам, помогал добывать зверя, что, по мнению многих исследователей, обусловило имя божества. Оно происходит от слова "волос", то есть мех, шкура охотничьей добычи. Велес олицетворял также и духов убитых зверей. Отсюда представление, что божество это связано со смертью, миром мертвых. "Первоначально, в далеком охотничьем прошлом, Велес мог означать духа убитого зверя, духа охотничьей добычи, то есть бога того единственного богатства первобытного охотника, которое олицетворялось тушей побежденного зверя". Так писал о Велесе-Волосе академик Б. А. Рыбаков.
Но прошло время, и неотъемлемой частью хозяйства древних людей стали земледелие и скотоводство. Охота утратила былое значение, Велес же стал покровителем домашнего скота. Вот почему у старичка "Сам с ноготок, борода с локоток" бычьи стада, и всякий, посягнувший на них, рискует испытать на себе дюжую силу хозяина стада. Количество скота в древности - главный показатель богатства семьи. Скот давал человеку практически все необходимое: это и тягловая сила, это и мех, кожа, шерсть для одежды и других хозяйственных нужд, молоко, молочные продукты и мясо для пропитания. Не случайно обычай измерять богатство в "головах" скота дожил до Средневековья. Словом "скот" обозначалась не только собственно скотина, но и все имущество, богатство семьи. Слово "скотолюбие" употреблялось в значении "корыстолюбие", "жадность". Пост финансового чиновника, стоящего между посадником и старостой, назывался "скотник", поскольку "скотница" - это казна (отсюда еще одно значение Велеса как божества: ведающий доходом и богатством).
Не случайно поэтому Велес противопоставлялся Перуну - богу небес, грозы и войны. Ведь богатство, достаток и война, влекущая разорение, несовместимы. Податель гроз Перун обитал на небе, в заоблачном царстве богов. Велес же связывался с подземным миром мертвых, "тем светом". Вплоть до начала XX века сохранялся обычай после жатвы оставлять в поле пучок несжатых колосьев - "Велесу на бородку". Крестьяне надеялись заслужить этим благосклонность покоящихся в земле предков, от которых зависел урожай следующего года. Деревья, кусты, травы назывались в народе "волосами земли". Таким образом, неудивительно, что хозяин подземного царства Велес, чье имя через века оказалось забыто, изображался в виде волосатого старика и получил впоследствии из-за этого имя Вий. (Впрочем, имя Вий по происхождению аналогично имени Велес: и то и другое произошли от слов "волосы", "ресницы".)
С наступлением поры христианства роль покровителя скота Велеса перешла к святому Власию (скорее всего, из-за созвучия имен), день которого приходился на 11 февраля (24-е по новому стилю). Во многих местах России Власьев день отмечали как большой праздник. Например, в Вологодской губернии на празднество съезжались жители соседних волостей, служили торжественный многолюдный молебен, во время которого освящали караваи хлеба. Дома хозяйки скармливали ломти освященного хлеба скоту, надеясь тем самым уберечь его от болезней на весь год. С этого дня на базарах начинались торги скота. К святому Власию обращались с молитвой о сохранности и здоровье скота: "Святой Власий, дай счастья на гладких телушек, на толстых бычков, чтобы со двора шли-играли, а с поля шли-скакали". Иконы святого вешали в коровниках и хлевах для защиты скота от всевозможных несчастий.
А вот функцию Велеса, главенствующего в преисподней, видимо, взял на себя образ Вия - персонажа сугубо отрицательного, "нечистой силы". Иначе говоря, с принятием христианства образ языческого Велеса постепенно разделился на две ипостаси: положительную - святой Власий, покровитель скота и отрицательную - Вий, злобный грозный дух, хозяйничающий в преисподней, олицетворение смерти и могильного мрака, предводитель нечисти.
"Раздался петуший крик. Это был уже второй крик; первый прослышали гномы. Испуганные духи бросились, кто как попало, в окна и двери, чтобы поскорее вылететь, но не тут-то было: так и остались они там, завязнувши в дверях и окнах. Вошедший священник остановился при виде такого посрамленья божьей святыни и не посмел служить панихиду в таком месте. Так навеки и осталась церковь с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами, обросла лесом, корнями, бурьяном, диким терновником; и никто не найдет теперь к ней дороги". Так заканчивает свою повесть "Вий" Николай Васильевич Гоголь.
***
Иоанн Кассиан или Иоанн Массалийский (лат. Ioannes Cassianus; Ioannes Massiliensis, ок. 360-435) - христианский монах и богослов, один из основателей монашества в Галлии, видный теоретик монашеской жизни.
- В народном представлении образ «Святого Касьяна», несмотря на всю праведность жизни реального человека, рисуется как отрицательный. Суеверие доходило до того, что в некоторых сёлах он даже не признавался за святого, а само имя его считалось позорным.
- В образе св. Касьяна, известном по восточнославянским легендам и сказкам, присутствуют демонические черты: несоразмерно большие веки, смертоносный взгляд («Касьян на что ни взглянет, всё вянет»), косоглазие («Касьян глазом косит»), дурной характер, злобность, связь с дьяволом и демонами, которыми он был украден в детстве (Касьян - сторож ада), а также завистливость, склочность, маленький рост (болг.) и др.
В одной из легенд говорилось, что Касьян был светлым ангелом, но предал Бога, рассказав дьяволу о намерении Господа изгнать с небес всю сатанинскую силу. Совершив предательство, Касьян раскаялся, Бог пожалел грешника и дал ему сравнительно лёгкое наказание. Он приставил к нему ангела, который бил Касьяна по лбу молотом подряд три года, а на четвёртый год давал ему отдых.
Другая легенда рассказывает, что Касьян стоял на страже у ворот ада и только раз в году имел право оставить их и явиться на землю.
По народным представлениям, «Святой Касьян» недоброжелателен, корыстен, скуп, завистлив, злопамятен и приносит людям одни несчастья. Внешний облик Касьяна неприятен, особенно поражают его косые глаза с несоразмерно большими веками и мертвящим взглядом. Русские люди верили, что «Касьян на что ни взглянет, всё вянет», «Касьян всё косой косит», «Касьян на траву взглянет - трава вянет, на скот - скот дохнет, на дерево - дерево сохнет. На народ взглянет - народу тяжело» и «Худ приплод на Касьянов год». В Сибири считали, что Касьян любит «заворачивать» головы цыплят, после чего они дохнут или становятся уродами. В свой праздник Касьян развлекается тем, что смотрит на окружающий мир: посмотрит на людей - будет мор, на скот - падёж, на поля - неурожай. Кроме того, считалось, что Касьяну подвластны все ветры.
Некоторые легенды объясняли зловредность Касьяна тем, что он в младенчестве был похищен у благочестивых родителей бесами, которые и воспитали его в своём доме. Кроме того, в них рассказывалось, что Святой Василий Великий, повстречавшись с Касьяном, наложил ему на лоб крестное знамение, после этого Касьян стал обладать способностью сжигать приближающихся к нему демонов. Однако всё это не могло обелить святого, и для всех он продолжал оставаться Касьяном Немилостливым, Касьяном Завистником, Касьяном Грозным, Касьяном Скупым. День памяти Святого Касьяна отмечают один раз в четыре года (так как 29 февраля бывает только в високосном году). Русские люди объясняли это тем, что Бог лишил его ежегодных именин за недоброжелательность к бедным людям. Об этом рассказывает легенда, связанная со «Святым Касьяном» и Николаем Угодником:
Однажды у мужика увяз воз в дороге. Мимо шёл Касьян-угодник. Мужик его не узнал и попросил вытащить воз. «Поди ты! - сказал ему Касьян,- есть мне, когда с вами валяндаться!». И пошёл дальше своей дорогой. Через некоторое время идёт Никола-угодник. «Батюшка, - завопил мужик, - Помоги мне воз вытащить». Никола-угодник и помог ему.
Пришли святые в рай. «Где ты был, Касьян-угодник?» - спросил Бог. «Я был на земле,- отвечал тот,- прилучилось мне идти мимо мужика, у которого воз завяз; он просил меня. Помоги, говорит, воз вытащить; да я не стал марать платья».- «Ну, а ты где так выпачкался?» - спросил Бог у Николы-угодника. «Я был на земле; шёл по той же дороге и помог мужику вытащить воз»,- отвечал Никола-угодник. «Слушай, Касьян! - сказал тогда Бог,- не помог ты мужику - за то будут тебе через три года служить молебны. А тебе, Никола-угодник, за то, что помог мужику воз вытащить - будут служить молебны два раза в год». С тех пор Касьяну только в високосный служат молебны, а Николе - два раза в год.
Касьянов день в России
День памяти Святого Касьяна считался одним из самых плохих, опасных, демонических дней народного календаря. Крестьяне верили, что все каким-либо образом причастное к этому дню обречено на неудачу. Если человек в этот день выйдет на улицу, то он рискует заболеть или умереть, если захочет поработать, то работа не будет спориться - всё будет валиться из рук.
Человека, родившегося в этот день, ждёт печальная судьба: он будет всю жизнь несчастен, его ждёт ранняя смерть, тяжёлая болезнь или увечье.
Святой Касьян распространяет свою зловредность и на весь год: «Пришёл Касьян, пошёл хромать да на свой лад всё ломать». Високосный год у русских считался опасным годом. По поверьям, в этот год всё «уродливо и неспоро». У коров пропадает молоко; домашний скот не даёт приплода, а если и даёт, то нежизнеспособный: «Худ приплод в високосный год»; урожаи обычно низкие; брак, заключенный в этот год, всегда неудачен. Верили, что в Касьянов год женщины чаще, чем обычно, умирают от родов, а мужики от запоя.
По народным представлениям, противоречащим православию, считалось, что молебен перед образом Касьяна в день памяти святого поможет защититься от его козней. Кроме того, чтобы благополучно провести этот страшный день и «не попасть на глаз Касьяну», рекомендовалось не выходить на улицу, не выпускать со двора скот и птицу и отказаться от всех работ.
Такой отрицательный образ Святого Касьяна и дня его памяти сформировался под влиянием дохристианских представлений о «плохом» и «хорошем» времени. «Хорошим» временем считалось такое, когда мир устойчив, упорядочен. «Плохое» - это время перехода от одной реальности к другой (от зимы к лету, от старого года к новому), время деструкции и хаоса (весна и осень, рубеж старого и нового годов). День Святого Касьяна приходился на самый страшный с мифологической точки зрения момент времени: последний день зимы и последний день старого года (в древности год начинался 1 марта).
***
Объяснение традиционного взгляда на 29 февраля как на опасный день имеет место в легендах, где образ св. Касьяна соотнесен с чертями и пространством ада. По одной из легенд, Касьян является стражником ада, и лишь раз в четыре года Господь дает Касьяну отпуск; 29 февраля, пока Касьян находится на земле, его работу стража выполняют 12 апостолов. По другой легенде, Касьян почти беспрерывно бьет по голове дьявола; лишь 29 февраля в честь именин Касьян свободен от работы, но как раз в этот день сатана и успевает напустить невзгоды и болезни на людей; после празднования именин Касьян возвращается к своему занятию.
Мотив битья дьявола связывает образ св. Касьяна с комплексом традиционных представлений о кузнице как творце, преобразователе, сдерживателе злых сил. Эти представления нашли отражение в повествовательных жанрах русского фольклора (сказке, легенде), в святочных играх (игра в кузнецов, перековывающих старых на молодых, и др.). Мотив выпускания дьявола на волю в определенное время (29 февр.) сближает эту легенду с другой, относящейся к времени Святок, по которой Господь забывает в Рождество закрыть врата ада, и нечистая сила на весь святочный период выходит на землю. Типологическая близость этих легенд не случайна: и Святки, и Касьянов день, по традиционным представлениям, отмечены признаками хаотичности, стихийности, опасности как периоды перехода от старого к новому (независимо от отказа празднования Нового года в марте, конец февраля в крестьянском быту продолжал осмысляться как граница между временами года - зимой и весной).
По преданию из Пермской губ., не Касьян бьет дьявола, а черти бьют Касьяна молотом; только 29 февраля ему дают возможность взглянуть на белый свет; и на что он не взглянет, то повянет.
Легенды, повествующие о длительном пребывании Касьяна в аду и об однодневном выходе на землю в течение четырех лет, проливают свет на записанные В.И. Далем поговорки об этом святом, в которых он предстает как источник смертоносной силы: "Касьян на скот взглянет - скот валится; на дерево - дерево сохнет"; "Зинул Касьян на крестьян"; "Касьян на что взглянет - все вянет"; "Касьян на народ - народу тяжело; Касьян на траву - трава сохнет; Касьян на скот - скот дохнет". Не трудно заметить, что вредоносной силой обладает конкретно взгляд Касьяна. Зависимость "дурного глаза" от почти беспрерывного пребывания Касьяна в аду подтверждается традиционными представлениями о разном качестве видения живых и мертвых (или потусторонних сил). Последние нередко, по поверьям, обладают губительным для всего живого взглядом: в быличке, например, умершая мать возвращается с того света покормить своего грудного ребенка, но от взгляда мертвой младенец умирает. В этом плане показательны также традиционные представления о том, что человек, напускающий сглаз, связан с нечистой силой; а любая патология глаз у человека (слепота, одноглазость, "мясное" (большое) третье веко и проч.) является признаком причастности к "иному" миру или свидетельствует о близости перехода в другой мир. Неслучайно Касьян в народном определении - косоглазый. Прикрепление этого эпитета к образу Касьяна, возможно, связано со звуковой близостью самих слов "Касьян" - "косой".
Необычность глаз Касьяна и их мертвящий взгляд нашли отражение в украинской легенде, по которой он неподвижно сидит на стуле с опущенными ресницами, длина которых достигает коленей и не дает возможности Касьяну видеть Божьего света. Лишь в високосный год, 29 февраля, утром он поднимает ресницы и оглядывает мир; на что он в этот момент взглянет, то погибает. Подобное описание Касьяна сближает его с персонажами украинской демонологии - Буняком и Вием. Основной чертой внешнего облика последних являются закрывающие глаза веки (брови) до земли, которые ни тот, ни другой не в силах поднимать самостоятельно. Народные рассказы о Вие легли в основу известной одноименной повести Н.В. Гоголя.
Несколько особняком от отмеченных народных представлений стоит народно-книжная повесть о Касьяне, относящая его рождение ко времени царствования Константина Великого. Особенность "книжной" судьбы Касьяна отмечена и необычным рождением "по сновидению" (т. е. рождению предшествовал вещий сон), и тем, что в младенчестве его украли и воспитали в своем жилище бесы. Но однажды в церкви во время литургии служивший ее Василий Великий заметил Касьяна в бесовских одеждах и ударил его крестом по голове. На челе Касьяна запечатлелось крестное знамение, которое с тех пор стало жечь бесов, как только Касьян приближался к ним. По молению св. Василия Бог дал Касьяну человеческую речь, после чего он стал чтецом, а впоследствии достиг епископского сана. Книжная версия, как и устно-поэтическая, сближает образ Касьяна с миром бесов, но его губительный взгляд заменяет крестным знамением, сила которого направляется против демонов.
Сложные представления о Касьяне, отразившиеся в фольклорных жанрах, книжных источниках, поверьях, отчасти проясняют сведения о дополнительных, кроме 29 февраля, поминовениях этого святого в русской календарной обрядности. Это три четверга: на масляной, пасхальной и семицкой неделях, объединяющим стержнем которых является принятое в народной традиции поминовение покойников, связанное с верой в их магическую силу. Эту силу с помощью почитания, выражавшегося в ритуалах кормления умерших, посещения кладбищ, крестьяне старались направить для достижения своего благополучия, в частности - в сфере земледелия. Прикрепленность образа св. Касьяна к дням поминовения покойников еще раз указывает на сложившуюся в традиционном сознании связь этого святого с потусторонним миром, что обусловливало восприятие его как опасной силы. Одна из конкретных форм этого восприятия - представление о том, что св. Касьян повелевает ветрами, которые он держит на двенадцати цепях за двенадцатью замками, и в его власти спустить ветер на землю и наслать мор как на людей, так и на скот.
Широко распространенной мерой безопасности от "Касьянова глаза" у русских было стремление 29 февраля не выходить из дома, особенно до восхода солнца; в Орловской и Рязанской губерниях крестьяне, пережидая опасное время, старались спать до обеда.
День недели, на который приходился Касьян, по народным представлениям, считался несчастливым; поэтому в течение трех лет в этот день не начинали никаких работ.

Вий - Владыка Подземья

- Приведите Вия! Ступайте за Вием! - раздались слова мертвеца.

И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжёлые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в чёрной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землёю ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь, длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо на нём железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома.

- Подымите мне веки: не вижу! - сказал подземным голосом Вий, - и всё сонмище кинулось подымать ему веки.

«Не гляди!» - шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул.

- Вот он! - закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный, грянулся он о землю, и тут же вылетел дух из него от страха.

(Н.В. Гоголь, «Вий»)

1. Вий (один из Тёмных Ликов Велеса/Волоса, Волохатого Бога) - Владыка Подземья, Нижнего мира (Нави) у восточных славян, Чей смертоносный взгляд скрыт под огромными веками или ресницами (ср. укр. вiя , вiйка , белорус. вейка - «ресница»). По русским и белорусским сказкам, веки, ресницы или брови Вия поднимают вилами Его помощники. Обычный человек, на которого посмотрел Вий, не выдерживает Его взгляда и умирает. Посмотреть в глаза Вию (и выдержать Его взгляд) - на тайном языке волхвов означает «пройти Посвящение», «при жизни во плоти пресуществиться в Духе».

2. Многие исследователи Славянских Древностей отождествляют Вия с Нием, или Нияном, неоднократно упоминаемым в письменных источниках. Так, например, в «Истории Польши» Длугоша (XV в.) читаем: «Плутона прозывали Ния (Nya); его считали богом подземного мира, хранителем и стражем душ, покинувших тела, и просили у него после смерти провести в лучшие места преисподней, и поставили ему главное святилище в городе Гнезно, куда сходились изо всех мест ».

3. Мацей Стрыйковский в «Хронике польской, литовской и всей Руси» в 1582 г. писал: «Плутона же, бога пекельного, которого звали Ния, почитали вечером, просили у него по смерти лучшего, усмирения непогоды ».

4. Михаил Иванович Попов (1742 - ок. 1790, по др. данным 1781), автор «Краткого описания Славенскаго баснословия», впервые изданного в 1768 г., а затем переизданного в 1772 г. (в сборнике «Досуги, или собрание сочинений и переводов Михаила Попова») под полным названием: «Краткое описание древняго Славенскаго языческаго баснословия, собранного из разных Писателей, снабденнаго примечаниями, и в азбучный порядок приведеннаго; Издание второе, с поправлением и умножением перваго», писал: «Ния. По сказанию сего же Писателя (Мавроурбина) признавался, от некоторых Славенских Племен, Подземным Богом, коего степень занимал у Греков и Римлян Плутон, адский Царь. Г. Эрмин, ссылаяся на Польских летописцов, называет сего Нию Ниямом ».

5. «Ния, или Ниян - идола этого славяне признавали богом или царём адским », - говорится в книге, изданной в Москве в 1786 г. под названием: «АБеВеГа русских суеверий, идолопоклоннических жертвоприношений, свадебных простонародных обрядов, колдовства, шаманства и проч., сочинённая М.Ч.», автором которой является Михаил Дмитриевич Чулков (1740 - 1793).

6. «Славяне полагали (по примеру многих других народов) место казни для беззаконников внутри земли. Судьею и исполнителем казней определили им особенного неумолимого и безжалостного бога Ния... » - писал в своей «Древней религии славян», вышедшей в свет в Митаве в 1804 г., Григорий Андреевич Глинка (1776 - 1818).

7. Встречается образ Ния и в русской литературе. Так, например, Василий Трофимович Нарежный (1780 - 1825) в своих «Славянских вечерах» писал: «...Мгно­венно дверь хижины растворяется, - и, при бес­прерывном блеске молнии, я зрю юного витязя, в броне серебряной, опоясанного мечом грозным. Ни сам свирепый Ний не потряс бы толико робкого сердца моего своим появлением ».

8. В современном Родноверии достаточно распространённым является мнение, что Вий и Ний - два разных Лика Велеса, но если Вий является Владыкой Подземья, то Ний - Владыкой Морских глубин (ср. Морской Царь русских народных сказок и былин). Родноверческое Звездознатство (Астрология ) почитает Вия Божественным Покровителем планеты Плутон , а Ния - Покровителем планеты Нептун (впрочем, это мнение разделяется далеко не всеми современными родноверами).

9. Несомненно родство образов славянского Велеса-Вия и балтийского Велса , или Виелоны , - Бога Иного мира и одновременно Покровителя скота (ср. славянского Велеса - Скотьего Бога) . Польский автор XVI в. Я. Ласицкий описывал Виелону как «Бога душ», Которому приносили жертвы, чтобы Он охранял («пас») души умерших. (Ср. литов. vele - «душа».)

10. В XVII в. Г. Стендер сообщал о Велсе - Боге мёртвых, Которому были посвящены дни мёртвых - Welli . Велс был связан со скотом и другими животными - у Стендера упоминаются «божьи кони », «божьи быки » и «божьи птицы ».

11. От имени Велса-Виелоны происходит балтийское имя чёрта - Велняс (литов. Vel n i a s , Vel i n a s , латыш. Velns ). При этом Велняс (как и славянский Велес) связан с музыкой, танцами и наделён мудростью, а также обладает «скотьими» атрибутами - рогами и копытами.

12. По сообщению немецкого автора XVII в. Эйнхорна, Велсу был посвящён месяц октябрь - Wälla-Mänes (ср. также латыш. Велю Мате - «Мать Мёртвых»). Связь Велса со скотом очевидна в ритуале литовского праздника Скерстувес , когда совершалось заклание свиньи и произносилось приглашение Виелоне-Езагулису прийти за стол с мёртвыми и принять участие в трапезе. Достоверность этого свидетельства подтверждается сведениями об обряде «кормления» мёртвых в день поминовения усопших - литов. Velienes , Veliai , латыш. Velu laiks . На том же празднике сжигались кости животных.

13. В балтийской традиции существуют особые приметы и поверья о так называемой «мёртвой кости», латыш. vela kaulis (ср. слав. навья косточка ). Само название и ритуальное использование этой кости связывают Бога мёртвых Велса , покойника и скот.

14. Также известно название «окна» в болоте: литов. Velnio akis , латыш. Velna acis - буквально: «глаз Велняса ». (Здесь же заметим, что глубины Вод на тайном языке волхвов означают «глубины подсознания», а также «Глубинную (неконцептуализированную) Мудрость». Ср. Велесово Око Мудрости - «третий глаз», узел яри в тонком теле человека на уровне межбровья.)

15. Согласно мифологическим реконструкциям учёных, Велс /Виелона выступает как противник Бога-Громовержца Перкунаса . Ближайшие мифологические соответствия образу Велса - это, как уже указывалось выше, славянский Велес, противостоящий Богу-Громовнику Перуну, а также ведийские Вала и Вритра - противники Громовержца Индры . (Заметим, что миф о «противоборстве» Велеса и Перуна принимается далеко не всеми современными родноверами.)

16. Однако, вернёмся к рассмотрению образа Вия. «Вий - есть колоссальное создание простонародного воображения , - писал Николай Васильевич Гоголь в примечании к своей одноимённой повести. - Таким именем назывался у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чём изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал » .

17. В эпоху двоеверия на Руси образ Вия отчасти «наложился» на образ св. Касьяна (подробнее о сём - см. «Кощеев/Касьянов день »). Согласно украинским легендам, Касьян покрыт шерстью, имеет веки до земли, которые поднимает ему «нечистая сила»; по другим представлениям, Касьян сидит неподвижно и не видит белого света из-за ресниц, которые достигают его колен. В одной белорусской сказке служанка поднимает веки Кощею - «по пять пудов каждое ». Кощей «как поглядит на кого - так уж тот от него не уйдёт, хоть и отпустит - всё равно каждый придёт к нему обратно ».

18. Кощея/Касьяна и Вия также объединяет их близость к земле: по разным вариантам легенды, Касьян либо живёт в пещере, куда не проникает свет, либо лежит в яме, засыпанный землёй. Вий (по Гоголю) также является «весь в чёрной земле», имеет «подземный голос». Но основное, что сближает образы Касьяна и Вия, - это губительный для человека (растений, животных) взгляд: «Касьян на что ни взглянет - всё вянет », «Касьян на скот взглянет - скот валится, на дерево - дерево сохнет »,«Касьян на народ - народу тяжело, Касьян на траву - трава сохнет, Касьян на скот - скот дохнет », «Касьян всё косой косит » и т.п. (Ср. также общеславянское верование в «дурной глаз» и общеиндоевропейские представления о существах, наделённых смертоносным взглядом, вроде кельтского Балора .)

19. В восточно-славянском фольклоре существуют и другие персонажи, обладающие сходными с Вием признаками. Так, например, в сказке про Ивана Быковича, записанной известным собирателем и исследователем славянского фольклора Aлександром Николаевичем Афанасьевым (1826 - 1871), рассказывается, что после того, как герой победил на реке Смородине трёх многоголовых чудищ (змеев), их мать-ведьма смогла обмануть Ивана и «утащила его в подземелье, привела к своему мужу - старому старику.

- На тебе, - говорит, - нашего погубителя.

Старик лежит на железной кровати, ничего не видит: длинные ресницы и густые брови совсем глаза закрывают. Позвал он тогда двенадцать могучих богатырей и стал им приказывать:

- Возьмите-ка вилы железные, поднимите мои брови и ресницы черные, я погляжу, что он за птица, что убил моих сыновей. Богатыри подняли ему брови и ресницы вилами: старик взглянул... »

20. Заметим, кстати, что и у Гоголя, и в сказке, записанной Афанасьевым, присутствуют железные предметы. У гоголевского Вия - железное лицо, железный палец, у Старика из сказки Афанасьева - железная кровать, железные вилы. Железная руда добывается из-под земли, а значит, Владыка Подземья является также Хозяином и Покровителем земных недр и сокрытых в них богатств. Возможно, именно поэтому Н.В. Гоголь называет Вия «начальником гномов », хранителей подземных сокровищ в западно-европейских верованиях. (Ср. образ кузнеца Велунда , или Вёлюнда , из «Старшей Эдды», повелителя альвов , в том числе - так называемых тёмных альвов , живущих в земле.)

21. Старый старик (Старый Велес) устраивает Ивану Быковичу (Молодому Велесу) испытание с похищением для него невесты. А затем соревнуется с ним, балансируя над огненной ямой, стоя на доске. Старый старик проигрывает испытание и низвергается в огненную яму, т.е. в самую глубь своего царства - Нижнего мира. (Ср. юж.-слав. новогодний (Колядный) обряд со сжиганием Бадняка - украшенного полена, олицетворяющего собой старый год, взамен которого приходит год новый: на смену Старому Богу нарождается Его преемник - Божич.)

22. В одной из белорусских сказок описывается «царь Кокоть, борода с локоть, семьдесят аршин железный кнут, из семидесяти воловьих шкур сумка » - образ, аналогичный Хозяину Подземного мира. Известен также сказочный старичок «», обладатель непомерной силы и огромного стада быков. В услужении у него находился трёхглавый змей, а сам он скрывался от преследовавших его богатырей под землёй.

23. Мотив век, поднимаемых вилами (лопатой, крючками), широко распространён в восточно-славянских сказках. Так, например, на Волыни часто упоминается чародей Шелудивый Буняка , или Шолудивый Боняк ; веки его столь длинны, что их поднимают вилами. Иногда он является в образе «страшного истребителя, взглядом убивающего человека и превращающего в пепел целые города, счастье только то, что этот убийственный взгляд закрывают прильнувшие веки и густые брови ». В поверьях Подолии он известен как Солодивий Бунио , взглядом уничтоживший целый город; его веки также поднимаются вилами.

24. Длинные веки в народных представлениях являются признаком «демонического» существа. Болгарская секта богомилов описывает Дьявола , как превращающего в пепел всех, кто посмеет взглянуть ему в глаза . (Ср. также распространённые в Древней Руси обереги-змеевики с изображением змеевласой головы Медузы Горгоны , обладавшей, по греческим мифам, смертоносным взглядом .) Украинская легенда о происхождении чая повествует, что, соблазняя пустынника, Дьявол начал ему «вии (веки) напускать », пока стало невозможно старцу глянуть на свет; пустынник веки оторвал и закопал в землю; из них вырос чай. «Длинные брови до носа » в Сербии, Хорватии и Чехии, а также в Польше - являются одной из характерных черт Моры , или Зморы , женского злого духа, почитаемого воплощением ночного кошмара . В быличках из белорусского Полесья Смерть описывается как чудовищная женщина с огромными веками. Представление о глазах, скрытых огромными веками, встречается также в одной западно-украинской рукописи XVI в., описывающей последние дни жизни евангельского Иуды : веки его столь разрослись, что лишили его зрения.

25. Как мы убедились, сказочный герой Афанасьева с его длинными бровями и ресницами полностью соответствует облику Вия. Однако в славянской мифологии для Владыки Нижнего мира (Подземья) наличие именно длинных бровей или ресниц - необязательно. Его отличительная черта - просто длинные волосы , а что это - ресницы, брови, борода (или всё это вместе), - не суть важно, ибо именно волосы как таковые являются неизменным атрибутом Великого Бога-Властителя Нави - Велеса/Волоса. (Ср. обычай, сохранившийся вплоть до XX в.: после жатвы оставлять в поле пучок несжатых колосьев - «Велесу на бородку », дабы заслужить благосклонность покоящихся в земле предков, от которых зависит будущий урожай, а также народное название деревьев, кустов и трав - «волосы Земли ».)

26. По мнению академика Бориса Александровича Рыбакова (1908 - 2001), ещё до того, как люди научились обрабатывать землю, Велес/Волос покровительствовал охотникам, помогал добывать зверя: «Первоначально, в далёком охотничьем прошлом, Велес мог означать духа убитого зверя, духа охотничьей добычи, то есть бога того единственного богатства первобытного охотника, которое олицетворялось тушей побежденного зверя ». Само Имя Бога, по Рыбакову, происходит от слова «волос», то есть мех, шкура охотничьей добычи. Позднее, когда земледелие и скотоводство заняли в жизни славян главенствующее положение, а охота утратила былое значение, Велес стал почитаться ими, прежде всего, как Покровитель домашнего скота. Вот почему у старичка «сам с ноготок, борода с локоток » - бычьи стада, и всякий, посягнувший на них, рискует испытать на себе дюжую силу Хозяина стада...

Слава Роду!

Ср. также: Вейовис - древнеримский Бог Подземного мира. Заметим, что статуя Вейовиса в храме изображала вооружённого стрелами Юношу с козой (хтоническим животным) у ног.

Драгоманов М . Малорусские народные предания и рассказы. Киев, 1876, стр. 224; а также: И. Ичиро . Общеславянский фольклорный источник гоголевского Вия // Известия АН СССР, сер. лит. и русского яз. №5, 1989.

Ревинг смотрел на свое отражение в луже крови и по его красному ирокезу, черному плащу и лицу текли холодные капли дождя, вбирая в себя золотой свет ночного города малознакомой ему планеты Голдр-1. Над ним, в красном мундире с золотыми знаками отличия, стоял генерал Дид – ветеран войны с преступностью. В прошлом он истреблял сотнями преступников и маньяков, и было немало среди них простых жителей. Его методы борьбы со злом были спорными, но эффективными.

Он стоял над Ревингом. Тот пытался встать, но не мог – удар, смертельный для человека, выбил из строя Ревинга, который, подобно Богу, бродил по Вселенной и наблюдал. На этой Голдре-1 Рев оказался случайно: его привлекла красота города, украшенный золотыми огнями. Путешествую по городу, Ревинг увидел солдат, тащивших девушку за волосы в темный переулок. Рев хотел было вмешаться, но удар по затылку сшиб его с ног.

– Думаешь ты крутой? – Дид подправил перчатку. – Ты мусор, инородное тело общества. Мне все равно, чего стоят мои деяния, главное результат. Ты просто идиот. – Он наклонился над Ревингом. – Посмотри на меня. Ты видишь это железное лицо?! Лица меня лишили вы.

Капитан достал шокер и вырубил девушку. Ревинг стоял на коленях и смотрел то на свои ярко-зеленые глаза в отражении, то на девушку, которую волоком тащили солдаты. Дид и его люди ушли. Ревинг встал и посмотрел вслед уходящим солдатам.

Когда генерал распрощался с капитаном и сел в автомобиль, Ревинг уже стоял на крыше со снайперской винтовкой. Оружие он достал из корабля, стоявшего неподалеку. Солдаты не учли одного факта – Ревинг сверхчеловек, рожденный в лабораторных условиях. И когда он встал на одно колено и направил прицел на солдат, и свет золотых огней в эту дождливую ночь ударил ему в спину, то у них просто не было шансов убежать. Прозвучали выстрелы. Несколько гильз свалились с крыши и со звоном ударились о мокрой асфальт.

На следующее утро Дид сидел в своем роскошном кабинете, с огромным окном, открывавшим великолепную панораму города. В кабинете было тихо, на столе дымился горячий кофе, цифровые портреты генералов изредка покачивались, огромная рыба в аквариуме поедала рыбу поменьше, и странная тень растянулась до самой двери. Дид обернулся. За окном стоял Ревинг, с пистолетом. Рев одним ударом разбил стекло, оставив в окне огромное отверстие. По кабинету разлетелись бумаги. Ревинг приставил пистолет ко лбу Дида.

– Генерал, вы были неправы. Нельзя бить сверхчеловека, да еще мешать его действиям. И тем более, вы погубили девушку, которая явно ничего плохого обществу не сделала.

В воздухе повисло молчание. Ревинг не мог оторвать взгляд от двух лампочек, вставленных вместо глаз генерала. И на его железное лицо, сделанное наподобие лица человеческого. Очевидно, у генерала не было денег на нормальный протез.

– Генерал, ответьте.

– Я много о тебе слышал. Ты ценный экземпляр, единственный. – Генерал задумался. – Ты идеален, как и твои побуждения. Но ты не видишь самого главного – реальности. А реальность далека от идеала. Ты думаешь, что девушку не стоило трогать, но на самом деле она убийца. Убийца своих детей, своей жизни, своих друзей. Это лишь так кажется, что один укол ничего не сделает, но ведь она превращается в эпицентр катастрофы, понимаешь? От этого все проблемы.

– Вы не совсем правы...

– Ты не видишь главного: город нужно чистить, иначе все кончено! Ты, видно, не местный, так вот: раньше банды ходили днем и грабили и убивали днем, не ночью! Люди боялись выйти из дома. А сейчас все счастливы, и я обязан поддерживать порядок.

Ревинг хотел было выстрелить, но генерал выбил пистолет у него из рук. Завязалась драка. Дид отшвырнул Рева и добрался до шкафчика с оружием. Он схватил дробовик и открыл огонь. Ревинг спрятался за стол. Он протянул руку, и через секунду пистолет оказался у него в руке. В кабинет ворвались охранники.

Все были в привычной красной военной форме, с автоматами наперевес. Ревинг стал стрелять по ним. Потом он резко вскочил, обернулся, выстрелил генералу в лицо и подбежал к нему, снова спрятавшись за стол. Генерал с криком упал, схватившись за железное лицо, а солдаты начали судорожно искать укрытие, перешагивая через своих убитых товарищей.

– Убейте его! Ценой моей жизни! Выполнять! – Дид кричал, пытаясь нащупать дробовик, который уже давно перезаряжал Ревинг. Лицо генерала было разбито в дребезги, искрилось, сыпалось. Теперь он ничего не видел и был оглушен. По злой иронии он вновь лишился лица.

– Сдавайтесь! Или мы откроем огонь!

Ревинг выглянул из-за укрытия и выстрелил пару раз. В кабинет вбежал солдат с гранатометом. Ревинг выскочил из-за стола, прыгнул на солдата и, в прыжке, несколько раз выстрел. Солдат упал. Рев перехватил у него гранатомет и выстрелил из него в кучку солдат, отстреливавшихся из дверного проема.

От взрыва солдат отбросило в разные стороны. Ревинг несколько раз выстрелил из дробовика в окно и прыгнул в него. Через мгновение в воздух поднялся корабль Ревинга, которым управляла девушка с фиолетовыми волосами и голубыми глазами. Рев поставил управление на автопилот, закрыл двери корабля и вместе с ней он стал наслаждаться уединением, принимая благодарность от спасенной прошлой ночью девушки. В окно светило оранжевое солнце, а генерал, собирая обломки лица, пытался что-то крикнуть, но не мог.

Ревинг оставил ее в пустыне, недалеко от ближайшего города. Получив горстку золотых монет и камень (главная валюта в галактике, огромные деньги), она отправилась странствовать по планете. Он смотрел на нее со своего корабля, смотрел, как она идет по пустыне и думал о том, как такой маленький человек может кому-то помешать.

Е. ДМИТРИЕВА, историк

Всего полтора десятка строк посвятил Н. В. Гоголь в своей повести Вию. Но кто хоть раз в жизни прочел их, уже никогда не забудет столь яркий, необычный, впечатляющий образ. Возможно, одна из причин здесь кроется в особой загадочности, непонятности Вия. Как возник этот образ, откуда появился? Кто он - Вий и что мы знаем о нем?

Сего славяне признавали подземным богом, коего место занимал у древнейших Плутон, царь адский.
М. Д. Чулков. "Абевега русских суеверий"

Обитателей мира мертвых, духов, враждебных всему живому, мертвецов называли в Древней Руси навиями.

Так называемый Збручский идол. Он отражает устройство Вселенной по представлениям древних славян.

Изображение Велеса в Дмитровском соборе XII века (консоль колонны) во Владимире.

Хоровод не просто народный танец, а языческий обряд-заклинание. Народное гуляние. Литография мастерской Ивана Голышева. Мстера. 1871 год.

Святой Власий со стадами скота и святой Спиридоний. Новгородская икона ХVI века.

Следы языческих верований, в частности культа Велеса, прослеживались в народной культуре и фольклоре вплоть до начала XX века. Так, например, трава, кусты, деревья и прочая растительность назывались в народе "волосами земли".

Для начала процитируем Гоголя: "- Приведите Вия! Ступайте за Вием! - раздались слова мертвеца.

И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь, длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома.

Подымите мне веки: не вижу! - сказал подземным голосом Вий, - и все сонмище кинулось подымать ему веки.

"Не гляди!" - шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул.

Вот он! - закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный, грянулся он о землю, и тут же вылетел дух из него от страха".

Трудно найти в произведениях русских классиков персонаж более впечатляющий и загадочный, чем гоголевский Вий. Явно относясь к героям фольклорным и сказочным, он и среди них выделяется своей особой эффектностью и необъяснимой, скрытой мощью. "Вий - есть колоссальное создание простонародного воображения, - писал Николай Васильевич Гоголь в примечании к своей повести. - Таким именем назывался у малороссиян начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли. Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в такой же простоте, как слышал". Если учитывать, что в 1835 году, когда была написана повесть, славянская фольклористика как наука еще только зарождалась и о своей собственной мифологии мы знали не больше, чем, например, о китайской, то нет ничего удивительного, что Гоголь не дал более содержательного пояснения относительно "начальника" малороссийских "гномов".

Сегодня мы можем уже без страха взглянуть в глаза Вию и рассказать о нем все то, чего не знал даже его литературный отец.

Итак, кто же такой Вий? Если, по словам Гоголя, он - герой народных преданий, то его образ должен встречаться в произведениях фольклора. Однако сказочного героя с таким именем не существует. Да откуда взялось и само имя - Вий? Обратимся к словарю. В украинском языке имя персонажа малороссийских преданий Вий идет, видимо, от слов "вия", "вийка" - ресница (а "повико" - веко). Ведь самая запоминающаяся и характерная черта Вия - огромные веки, поэтому вполне естественно, что имя его произошло как раз от них.

И хотя ни в украинских, ни в белорусских, ни в русских сказках Вия как такового нет, но достаточно часто встречаются образы, практически полностью совпадающие с гоголевским описанием Вия: приземистый, дюжий, а значит, сильный, покрытый землей, будто достали его черти из подземелья. В сказке про Ивана Быковича, записанной известным собирателем и исследователем славянского фольклора A. Н. Афанасьевым, рассказывается, что после того, как Иван сначала победил на реке Смородине трех многоголовых чудищ, а потом уничтожил их жен, некая ведьма, лишившись теперь своих дочерей и зятьев, утащила Ивана к хозяину подземного царства, своему мужу:

"На тебе, говорит, нашего погубителя!" - И в сказке перед нами предстает тот же Вий, но в подземном царстве, у себя дома:

"Старик лежит на железной кровати, ничего не видит: длинные ресницы и густые брови совсем глаза закрывают. Позвал он двенадцать могучих богатырей и стал им приказывать:

Возьмите-ка вилы железные, подымите мои брови и ресницы черные, я погляжу, что он за птица, что убил моих сыновей".

И у Гоголя, и в сказке, записанной Афанасьевым, не удивительно присутствие железных атрибутов. У гоголевского Вия - железное лицо, железный палец, у сказочного - железная кровать, железные вилы. Железная руда ведь добывается из земли, а значит, владыка подземного царства, Вий, был своего рода хозяином и покровителем земных недр и их богатств. Видимо, поэтому Н. В. Гоголь причисляет его к европейским гномам, хранителям подземных сокровищ. Для древнего человека в пору складывания славянской мифологии железо, прочный металл, трудно добываемый и трудно обрабатываемый, незаменимый в хозяйстве, представлялся величайшей ценностью.

Сказочный герой Афанасьева с его длинными бровями и ресницами полностью соответствует облику Вия. Однако в славянской мифологии для хозяина подземного царства наличие именно длинных бровей или ресниц было, видимо, необязательно. Его отличительная черта - просто длинные волосы, а что это, ресницы, брови или борода, - не суть важно. Можно предположить, что непомерные веки - позднейшее искажение народного предания. Главное не веки, а просто длинные ресницы, волосы. В одной из белорусских сказок описывается "царь Кокоть, борода с локоть, семьдесят аршин железный кнут, из семидесяти воловьих шкур сумка" - образ, аналогичный хозяину подземного царства. Известен также и сказочный старичок "Сам с ноготок, борода с локоток", обладатель непомерной силы и огромного стада быков. В услужении у него находился трехглавый змей, а сам он скрывался от преследовавших его богатырей под землей. Но есть среди белорусских сказок и такая, где Кощею, так же как и Вию, служанка поднимала веки, "по пять пудов каждое". Этот Кощей "как поглядит на кого - так уж тот от него не уйдет, хоть и отпустит - все равно каждый придет к нему обратно".

Значит, оттого нельзя смотреть Вию в глаза, что заберет, утянет к себе в подземелье, в мир мертвых, что, собственно, и произошло с беднягой Хомой в гоголевском "Вие". Наверное, поэтому в христианских апокрифических легендах с Вием отождествлялся святой Касьян, которого в народе считали воплощением високосного года и олицетворением всяких несчастий. Думали, что Касьян, так же как и хозяин подземного царства, живет глубоко под землей, в пещере, куда не проникает дневной свет. Взгляд Касьяна губителен для всего живого и влечет за собой беды, болезни, а то и смерть. Некоторыми чертами Вия наделялся и апокрифический Иуда Искариот, который в наказание за предательство Иисуса Христа якобы потерял зрение из-за чрезмерно разросшихся век.

Так откуда же появился в славянской мифологии и фольклоре столь странный образ Вия? Найти ответ помогают основные признаки нашего персонажа: волосатость, обладание стадами быков и причастность к подземному миру. Эти признаки заставляют вспомнить одного из древнейших и к тому же главных восточнославянских богов времен язычества - Велеса (Волоса). До того как люди научились обрабатывать землю, он покровительствовал охотникам, помогал добывать зверя, что, по мнению многих исследователей, обусловило имя божества. Оно происходит от слова "волос", то есть мех, шкура охотничьей добычи. Велес олицетворял также и духов убитых зверей. Отсюда представление, что божество это связано со смертью, миром мертвых. "Первоначально, в далеком охотничьем прошлом, Велес мог означать духа убитого зверя, духа охотничьей добычи, то есть бога того единственного богатства первобытного охотника, которое олицетворялось тушей побежденного зверя". Так писал о Велесе-Волосе академик Б. А. Рыбаков.

Но прошло время, и неотъемлемой частью хозяйства древних людей стали земледелие и скотоводство. Охота утратила былое значение, Велес же стал покровителем домашнего скота. Вот почему у старичка "Сам с ноготок, борода с локоток" бычьи стада, и всякий, посягнувший на них, рискует испытать на себе дюжую силу хозяина стада. Количество скота в древности - главный показатель богатства семьи. Скот давал человеку практически все необходимое: это и тягловая сила, это и мех, кожа, шерсть для одежды и других хозяйственных нужд, молоко, молочные продукты и мясо для пропитания. Не случайно обычай измерять богатство в "головах" скота дожил до Средневековья. Словом "скот" обозначалась не только собственно скотина, но и все имущество, богатство семьи. Слово "скотолюбие" употреблялось в значении "корыстолюбие", "жадность". Пост финансового чиновника, стоящего между посадником и старостой, назывался "скотник", поскольку "скотница" - это казна (отсюда еще одно значение Велеса как божества: ведающий доходом и богатством).

Не случайно поэтому Велес противопоставлялся Перуну - богу небес, грозы и войны. Ведь богатство, достаток и война, влекущая разорение, несовместимы. Податель гроз Перун обитал на небе, в заоблачном царстве богов. Велес же связывался с подземным миром мертвых, "тем светом". Вплоть до начала XX века сохранялся обычай после жатвы оставлять в поле пучок несжатых колосьев - "Велесу на бородку". Крестьяне надеялись заслужить этим благосклонность покоящихся в земле предков, от которых зависел урожай следующего года. Деревья, кусты, травы назывались в народе "волосами земли". Таким образом, неудивительно, что хозяин подземного царства Велес, чье имя через века оказалось забыто, изображался в виде волосатого старика и получил впоследствии из-за этого имя Вий. (Впрочем, имя Вий по происхождению аналогично имени Велес: и то и другое произошли от слов "волосы", "ресницы".)

С наступлением поры христианства роль покровителя скота Велеса перешла к святому Власию (скорее всего, из-за созвучия имен), день которого приходился на 11 февраля (24-е по новому стилю). Во многих местах России Власьев день отмечали как большой праздник. Например, в Вологодской губернии на празднество съезжались жители соседних волостей, служили торжественный многолюдный молебен, во время которого освящали караваи хлеба. Дома хозяйки скармливали ломти освященного хлеба скоту, надеясь тем самым уберечь его от болезней на весь год. С этого дня на базарах начинались торги скота. К святому Власию обращались с молитвой о сохранности и здоровье скота: "Святой Власий, дай счастья на гладких телушек, на толстых бычков, чтобы со двора шли-играли, а с поля шли-скакали". Иконы святого вешали в коровниках и хлевах для защиты скота от всевозможных несчастий.

А вот функцию Велеса, главенствующего в преисподней, видимо, взял на себя образ Вия - персонажа сугубо отрицательного, "нечистой силы". Иначе говоря, с принятием христианства образ языческого Велеса постепенно разделился на две ипостаси: положительную - святой Власий, покровитель скота и отрицательную - Вий, злобный грозный дух, хозяйничающий в преисподней, олицетворение смерти и могильного мрака, предводитель нечисти.

"Раздался петуший крик. Это был уже второй крик; первый прослышали гномы. Испуганные духи бросились, кто как попало, в окна и двери, чтобы поскорее вылететь, но не тут-то было: так и остались они там, завязнувши в дверях и окнах. Вошедший священник остановился при виде такого посрамленья божьей святыни и не посмел служить панихиду в таком месте. Так навеки и осталась церковь с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами, обросла лесом, корнями, бурьяном, диким терновником; и никто не найдет теперь к ней дороги". Так заканчивает свою повесть "Вий" Николай Васильевич Гоголь.

ОКТЯБРЬ 2015 года

Закрыть окно

ТАЙНЫ ПОВЕСТЕЙ ГОГОЛЯ

«Читал (смотрел) “Вия”? Реально страшно!» — говорят подростки о повести и фильме по гоголевскому «Вию». Что там самое страшное в «Вие»? Наверное, сам Вий!

«…вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное.

— Подымите мне веки: не вижу! — сказал подземным голосом Вий, — и все сонмище кинулось подымать ему веки.

“Не гляди!” — шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул.

— Вот он! — закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный, грянулся он о землю, и тут же вылетел дух из него от страха».

Да! От такого страшилищи может и дух вылететь! Но вот интересно, откуда Вий взялся — такой ужасный? Гоголь пишет сноску: «Вий — есть колоссальное создание простонародного воображения. Таким именем называется у малороссиян (украинцев. — Наше примечание.) начальник гномов, у которого веки на глазах идут до самой земли». А дальше начинается интересное! Смотрим (нет — не в глаза Вию!), а в украинские сказки и легенды и… не находим Вия в них нигде! Вообще — ни в одной сказке, ни в одной легенде! А как же «создание простонародного воображения»?!

«Покопаемся» в русских сказках! (Русские и украинцы — родственные народы!) Вия там тоже нет! Наваждение какое-то! Вий — призрак!

А! Есть еще белорусские сказки… Может быть, в них найдем Вия или каких-нибудь его «родственников», кого-нибудь, хоть немного похожего на кошмарного начальника гномов? Вот! Нашли! В одной из белорусских сказок Кощею, так же как и Вию, служанка поднимала веки, «по пять пудов каждое». Этот Кощей «как поглядит на кого — так уж тот от него не уйдет, хоть и отпустит — все равно каждый придет к нему обратно».

У Вия железное лицо и железные пальцы. Кажется, это нам знакомо… Точно! — части тела из железа есть у славянских демонов!

Например, у банника (демона, обитающего в бане), по вологодским поверьям — железные руки. Железные пальцы на руках — у западно-украинского «чорта» . Железные зубы «выросли» у русских шуликунов (сезонных духов, которые накануне Рождества выходят из воды на землю, а после Крещения уходят обратно в проруби). Кстати, эти шуликуны бегают по улицам с горячими углями на железной сковородке и железным каленым крюком в руках, которым они могут захватить людей («закрючить и сжечь»!).

А еще на севере Руси рассказывают легенды о еретике железнозубом — страшном колдуне, поднимающемся из могилы каждую ночь! (Помните «Страшную месть» Гоголя? Тоже рекомендуем эту повесть любителям ужаса и мистики!) А вот железного лица ни у одной фольклорной (народной) «нечисти» нет!

Говоря о железе, мы вдруг вспомнили, что Вий — «начальник» гномов! А гномы — кто это? В основном — рудокопы! Добывающие железную руду! Совпадение неслучайное?.. Вообще, легенд про гномов на Украине не рассказывают. Гномы — персонажи фольклора Европы!

И само слово «начальник» по отношению к чудищу немного смешное, что ли… Начальников у Гоголя в произведениях предостаточно. Только все они — чиновники в департаментах (министерствах, по-нашему).

Но больше ничего на Вия нет! (Говоря языком детективов.) Согласитесь, что данных маловато, и «рассыпаны» они по разным персонажам, не собравшись ни в ком одном. Читал ли Гоголь белорусскую сказку, слышал ли легенды о шуликунах и еретике с железными зубами? Возможно. Точно неизвестно.

Так кто же придумал Вия? Как же быть со словами великого Гоголя, что Вий — создание простонародного воображения? Кажется, Николай Васильевич пофантазировал. Придумал Вия САМ! И имя — тоже! По-украински Вий значит — «веко». Ну, это, вы сами понимаете, неслучайно — ему же огромные веки поднимали!

Р. S. В глаза Вию смотреть все же можно! Только не надо бояться! Ведь Хома Брут погиб не от того, что взглянул Вию в очи, а от страха!

Но на этом загадки «Вия» не кончаются! Есть ли у Вия душа? Есть ли «в арсенале» Гоголя чудища пострашнее Вия (или хотя бы столь же ужасные)? А вы как думаете?

Евгений СЛАВУТСКИЙ,
журналист, преподаватель литературы
московской школы-лицея «Венда»

Глеб БУЧНЕВ, 6 класс, школа «Венда»