Цель управления является ведущим элементом в деятельности руководителя (менеджера). Целенаправленность предполагает осознанное движение к четкой и ясной цели, несмотря на все препятствия и даже вопреки им.

Под целью в общественной практике, в том числе в управлении, обычно понимают некоторый идеальный, заранее заданный результат, которого следует достичь.

Цель -- это субъективная конструкция, умозрительное построение, зависящее от общего уровня знаний и субъективных качеств «конструктора».

В производственной деятельности эта идеальная конструкция обычно характеризуется достаточно однозначно (например, уровнем разработки или объемом изготовления технической продукции). Однако чаще всего в управлении социально-экономическими процессами и системами цель не имеет четкой формальной выраженности, не поддается исчерпывающему описанию в виде цифр, терминов, схем, зависимостей, связей и т. д.

Всякая цель обладает двойственностью содержания. С одной стороны, цель вытекает из действия законов и закономерностей объективного мира, то есть она объективна.

С другой стороны, цель человека есть его идеальная, мысленная конструкция, субъективное построение, то есть она имеет субъективный характер. Именно в этом плане говорят о двойственности содержания, двойственности характера цели управления.

Если миссия задает общие ориентиры, направления функционирования организации, выражающие смысл ее существования, то конкретные конечные состояния, к которым стремится организация, фиксируются в виде ее целей, т.е. , говоря иначе, цели -- это конкретные состояние отдельных характеристик организации, достижение которых является для нее желательным и на достижение которых направлена ее деятельность.

Невозможно переоценить значимость целей для организации. Они являются исходной точкой планирования, цели лежат в основе построения организационных отношений; на целях базируется система мотивирования, используемая в организации, наконец, цели являются точкой отсчета в процессе контроля и оценки результатов труда отдельных работников, подразделений и организации в целом.

В зависимости от специфики отрасли, особенностей состояния среды, характера и содержания миссии в каждой организации устанавливаются свои собственные цели, особенные как по набору параметров организации (желательное состояние которых выступает в виде общих целей организации), так и по количественной оценке этих параметров. Однако, несмотря на ситуационность в выборе целей, выделяются четыре сферы, применительно к которым организации устанавливают цели, исходя из своих интересов. Этими областями являются:

• * доходы организации;
• * работа с клиентами;
• * потребности и благосостояние сотрудников;
• * социальная ответственность.

Как видно, эти четыре сферы касаются также интересов всех влияющих на деятельность организации субъектов, о которых говорилось ранее при обсуждении вопросов миссии организации.

В системе управления организацией цели выполняют ряд важных функций, на которых теперь необходимо остановиться:

Во-первых, цели отражают философию организации концепцию ее деятельности и развития. А поскольку виды деятельности лежат в основе общей и управленческой структуры, именно цели определяют в конечном счете ее характер и особенности

Во-вторых, цели уменьшают неопределенность текущей деятельности как организации, так и отдельного человека, становясь для них ориентирами в окружающем мире, помогают приспособиться к нему, сконцентрироваться на достижении желаемых результатов, каким то образом ограничивать себя, противостоять сиюминутным порывам и желаниям, регулировать собственные поступки и поведение в целом.

Это помогает действовать быстрее, с большим эффектом, добиваясь задуманного с минимальными затратами, а при тех же -- получать дополнительный выигрыш.

В-третьих, цели составляют основу критериев для выделения проблем, принятия решений, контроля и оценки результатов деятельности, направленной на их реализацию, а также материального и морального поощрения сотрудников организации, которые при этом в наибольшей степени отличились.

В-четвертых, цели, особенно великие, независимо от того, реальны они, или мнимы, иллюзорны, сплачивают вокруг себя энтузиастов, побуждают их брать на себя добровольно нелегкие обязанности и прилагать все возможные усилия для их выполнения.

Примеров этому достаточно, в том числе и в отечественной истории. Новостройки первых пятилеток, освоение целины, сооружение БАМа являлись результатом труда не только заключенных, но и комсомольцев тех лет, вдохновленных мечтами о светлом будущем, и вовсе не виновных в том, что эти мечты оказались обманом. Да и те же самые заключенные, у которых появлялась цель досрочно освободиться, проявляли повышенную активность в работе, многократно перекрывая производственные нормы.

Наконец, в пятых, официально провозглашенные цели служат оправданием в глазах общественности необходимости и законности существования данной организации, особенно если ее деятельность вызывает неблагоприятные последствия, например, загрязнение окружающей среды.

Целеполагание- процесс обоснования и формирования целей развития управляемого объекта на основе анализа общественных потребностей в его продукции и услугах и исходя из реальных возможностей их наиболее полного удовлетворения.

|С точки зрения логики осуществления действий, выполняемых при установлении целей, можно считать, что процесс целеполагания организации состоит из трех последовательных стадий. На первой стадии происходит осмысление результатов анализа среды, на второй- выработка соответствующей миссии и, наконец, на третьей стадии непосредственно вырабатываются цели организации.

Правильно организованный процесс выработки целей предполагает прохождение четырех фаз:

• Ш выявление и анализ тех тенденций, которые наблюдаются в окружении;
• Ш установление целей для организации в целом;
• Ш построение иерархии целей;
• Ш установление индивидуальных целей.

Первая фаза. Влияние среды сказывается не только на установлении миссии организации. Цели также сильно зависят от состояния среды. Ранее, когда обсуждался вопрос о требованиях к целям, говорилось, что они должны быть гибкими, чтобы их можно было менять в соответствии с изменениями, происходящими в среде.

Однако из этого никак не следует делать заключения, что цели должны быть привязаны к состоянию среды только путем постоянной корректировки и приспособления к тем изменениям, которые происходят в среде.

При правильном подходе к установлению целей руководство должно стремиться предвидеть то, в каком состоянии окажется среда, и устанавливать цели в соответствии с этим предвидением.

Для этого очень важно выявлять тенденции, характерные для процессов развития экономики, социальной и политической сфер, науки и техники Конечно, правильно предусмотреть все невозможно. Более того, иногда в окружении могут происходить изменения, которые никак не вытекают из обнаруженных тенденций.

Поэтому менеджеры должны быть готовы к тому, чтобы ответить на неожиданный вызов, который им может бросить среда. Тем не менее, не абсолютизируя ситуации, они должны формулировать цели, чтобы ситуационные составляющие нашли в них свое отражение.

Вторая фаза. При установлении целей для организации в целом важно определить, что из широкого круга возможных характеристик деятельности организации следует взять за основу.

Далее выбирается определенный инструментарий количественного расчета величины целей. Особое значение имеет система критериев, которыми пользуются при определении целей организации. Обычно эти критерии выводятся из миссии организации, а также из результатов анализа макроокружения, отрасли, конкурентов и положения организации в среде.

При определении целей организации учитывается то, какие цели она имела на предыдущем этапе и насколько достижение этих целей способствовало выполнению миссии организации. Наконец, решение по целям всегда зависит от тех ресурсов, которыми обладает организация.

Третья фаза. Установление иерархии целей предполагает определение таких целей для всех уровней организации, достижение которых отдельными подразделениями будет приводить к достижению общеорганизационных целей. При этом иерархия должна строиться как по долгосрочным, так и по краткосрочным целям.

Четвертая фаза. Для того чтобы иерархия целей внутри организации обрела свою логическую завершенность и стала реально действующим инструментом достижения целей организации, она должна быть доведена до каждого отдельного работника.

В этом случае реализуется одно из самых важных условий успешной деятельности организации: каждый работник как бы включается через свои персональные цели в процесс совместного достижения конечных целей организации.

Сотрудники организации в такой ситуации получают оставление не только о том, что им предстоит достичь, но и о том, результаты их труда скажутся на конечных результатах функционирования организации, как и в какой мере их труд будет способствовать достижению целей организации. Установленные цели должны иметь статус закона для организации для всех ее подразделений и для всех членов.

Мне все равно, что такое мир.
Все, что я хочу знать – это как в нем жить.

Э.Хемингуей

Помните прекрасную притчу Б.Хеллингера, которую я часто рассказываю на своих семинарах, и даже конспективно опубликовал в статье «Четыре шага к взрослости» книги «Очерки эффективности и благополучия»? О том, что чисто психологически существует не одна, а четыре разных свободы: точнее четыре разных уровня ее репрезентации (представления, выражения…)

Первый – глупость (в притче – лошади, стремящейся сбросить с себя всадника, дабы вкусить этакого освобождения, но в результате получающей только узду покрепче и шенкеля поострее…) Второй – сожаление (пассажиров и матросов тонущего корабля, упрямо цепляющихся за обломки и оттого даже не плывущих к спасательным шлюпкам). Третья – надежда (маленькой былинки, упрямо цепляющейся за скалу и вырастающей в огромное дерево только потому, что она покорно склонялась перед всеми, кто сильнее ее, но распрямлялась при любой на то возможности). И четвертый – следование Мировой Душе (пловца, который перестал бороться с непосильной бурной рекой, и которого она, как бы в благодарность за веру и принятие свободно и спокойно вынесет к желанному берегу…)

Так что, рассматривая в плане свободы современный мир, мы видим в нем безбрежность воинствующей глупости; широкую распространенность всяческих сожалений об утраченном и несбывшемся; некую, но довольно уже малую толику активных и упрямых надежд на лучшее; и совсем уж жалкие остатки стремления следовать Мировой Душе…

Именно в этой статье я описал некую реальную альтернативу вышеизложенному, предложив для скорейшего достижения подлинной свободы ради и для, заменить глупость осознанием; сожаление – спонтанностью ; надежду – интимностью (никакого секса, ибо в транзактном анализе под этим подразумевается просто-напросто способность открыто говорить о своих потребностях и нуждах); а следование Мировой Душе – тотальным отказом от любых сценариев : деятельности в частности и жизнедеятельности в целом. Дабы с полным осознанием; весьма даже спонтанно; открыто (и интимно…) заявляя о своем; отказаться от всех навязанных обществом и обществами рамок и клише, обретя, если и не истинную, то хотя бы разумную свободу подлинной Взрослости…

Речь тогда шла, как вы, наверное, поняли, о некоторых условиях или предпосылках достижения подлинной, а не мнимой свободы. Однако вопрос о, простите, психологическом содержании (и структуре) этого прекрасного понятия, рассматриваемого уже как феномен, как бы остался «за кадром». Но всем нам, истово и неистово стремящемся к освобождению от любых уз и пут, просто крайне необходимо не догадываться, но буквально знать признаки подлинной свободы. Дабы опять не погнаться за ее призраком, отчетливо проявляющимся во всяких там бунтах: бессмысленных и беспощадных (А. Пушкин)…

Для тех, кто не совсем «врубился» в мои литературные экзерсисы, скажу проще и резче. Скажите, а как – по каким таким критериям – вы узнаете, что достигли освобождения? И сможете ли вы об этом узнать, если не будете знать признаков этой самой подлинной свободы? Именно поэтому я и поднял (перед самим собой…) этот вопрос. И даже как-то сумел получить на него вполне пристойный ответ – который, конечно же, не является истиной в последней инстанции (хотел бы я увидеть такую истину…), но вполне может явиться основой для моделирования (и проверки «на вшивость»…) всяких там освобождений и свобод пусть даже самого демократического вида и толка…

Так вот, на мой взгляд, истинная свобода состоит из двух составляющих. Первая, из которых, уж извините, дарована всем без исключения Создателем. А вторая передана для реализации уже людьми, (и предполагает, что для осуществления свободы, данной Богом, люди тоже, ну просто как бы даже обязаны кое-что сделать сами). Или, точнее: им просто стоит это делать, именно и только так — не «надо», а «стоит»…

То, что даровал нам Всевышний, можно в данном (свободы) плане свести к двум незыблемым правам и одной, простите, обязанности, человека:

— права на свободное волеизъявление (та самая пресловутая, свобода воли…)

— права выбора и

— обязанности быть ответственным за свои действия и их последствия.

Ну а то, что человек должен осуществлять сам «свободы для», включает в себя три почти психологические характеристики:

— осознанность , как способность аналитически и/или интуитивно осознавать подлинные мотивы, условия и обстоятельства своей жизнедеятельности

— целенаправленность, как сознательный выбор в качестве приоритетных экологичных и релевантных ситуаций целей и намерений

— целеустремленность, как способность достигать выбранных целей, несмотря на «террор среды» и сопротивление самого себя и своего окружения.

В «гексаграммическом» отображении это принимает следующий вид:

Что следует из всего вышеизложенного? Ну, во-первых, наверное, то, что никто, нигде и никогда не имеет права отнимать у других их свободу воли и право же на свободное волеизъявление. Ибо еще даровано и заповедовано Богом, и поступать так, либо открыто, либо прикрываясь фиговыми листками демократии и либерализма, абсолютно безнравственно и совершенно бездуховно…

Во-вторых, одного только права на свободное волеизъявление недостаточно для возникновения истинной свободы. Потому что необходимо еще реальное (а не декларируемое…) право выбора, а также ответственность: как за первое, так и за второе. И право же жаль, что ежели с точки зрения этих уже критериев присмотреться к сегодняшнему миру, то окажется, что реально и полно, Божьему замыслу свободы не соответствует ни одна страна. Потому что даже в самых «продвинутых» из них волеизъявление никак не заканчивается выбором. А ответственность каждого и всех подменена безответственностью «молчаливого большинства» и фальшивым народовластием, прикрывающем на самом деле звериный оскал действительно «имущих власть» транснациональных корпораций и их политических прислужников.

Ну, а в-третьих – уже без всякой политики – вышеприведенная гексаграмма на уровне внутренних связей демонстрирует любопытные вещи. То, что воля свободы волеизъявления, является основой целеустремленности (а, значит, если нет первой, не жди второй…). Что ответственность возможна только в условиях полной осознанности. А целенаправленность и прямо, и косвенно, предполагает наличие права на выбор: как необходимого, а возможно, и достаточного условия.

В завершение – о заявленной в начале формуле истинной свободы все, так сказать, математическом выражении (как говаривал Станиславский, ружье, висящее на стене в первом акте, в акте третьем или в конце, следовательно, должно обязательно выстрелить…).

Истинная свобода = (Воля × Выбор × Ответственность) + (Осознанность × Целенаправленность × Целеустремленность).

Так что еще раз подчеркну, что ни один из компонентов истинной свободы не может быть «опущен» без тотального ее разрушения. Ибо, если вы нечто, пусть даже самое разумное, доброе и вечное, умножите на ноль, нулем же оно и обернется.

Поэтому, например, Воля и Выбор без Ответственности превращается не в дарованную Богом свободу, а в своеволие. Выбор Ответственность без права на Волеизъявления превращается в красивую — декоративную и декларативную — «пустышку». А Воля и Ответственность без возможностей выбора становиться никчемной идеологической «игрушкой», годной только для внутренних, не уж никак ее для жизненных игр…

Аналогично Осознанность и Целенаправленность без Целеустремленности оборачивается бесплодным прожектерством. Осознанность и Целеустремленность без должной Целенаправленности способны, ну очень далеко завести человека – вот только, скорее всего уводя от подлинных его целей. А Целенаправленность и Целеустремленность без Осознанности способны породить чудовищные злодеяния: «по несознательности», как принято говорить в подобных случаях…

Остается добавить, что подлинная свобода – это всегда ДЛЯ, а не ОТ. То есть не от чего-то, а для чего-то, по возможности достойного. Но этому вопросу – смыслов, ценностей, мотивов и потребностей человеческой жизнедеятельности на различных стадиях и уровнях жизни будет посвящена отдельная статья…

Упражнение

1. Проанализируйте, что внутри и вне вас желает вам осуществить свободу волеизъявления, право выбора и обязанности ответственности. С внутренним поработайте как с СЕС, а внешнее выведите за пределы вашей личности пространства. Вообще-то это совет для тех, кто хоть в какой-то степени знаком с базовыми психотехнологиями ИНП, так что, если это не про вас, просто постарайтесь контролировать проявление внутренних факторов, и как-то лимитировать – вплоть до устранения – факторов внешних.
2. Поработайте над развитием своей Осознанности, Целенаправленности и Целеустремленности. Для первой хорошо подойдет практика самонаблюдения. Для второй – составление списка краткосрочных, среднесрочных и даже долгосрочных целей с анализом их важности, значимости и приоритетности. Ну, а для третьего просто разбейте (разделите) «дорогу» достижения этих целей на маленькие, не ежедневные шаги. Каковые делайте регулярно, себя же в этом и контролируя…

17. С трудом понимает учебное задание, часто не зна­

ет, как его выполнить.

18. Быстро забывает условие и вопрос.

19. Чаще выполняет задание по стандарту.

Диагностика

20. Ошибки в своих действиях обнаруживает и исправ­

ляет с трудом.

21. Не уверен в правильности своих действий.

22. Не доволен результатами своей учебной деятельности.

Шкала IV - ОТ (общая тревожность)

ОТС (семья)

1. Часто просит прощения у родителей или чувствует

себя виноватым.

2. Ведет себя дома беспомощно.

3. Ведет себя дома неуклюже.

4. Чувствует себя в семье бестолковым.

5. Чрезмерно привязан к матери.

6. Держится обособленно от всех близких.

7. Слишком боится жалоб педагогов родителям.

8. Часто обманывает родителей.

9. Слишком часто вспоминает о семье.

10. Часто бывает в плохом настроении.

ОТУ (школа)

Проявляет чрезмерное желание здороваться с учителями.

Чрезмерно дружелюбен по отношению к учителю.

Часто приносит и показывает учителю различные

предметы.

Подлизывается, старается понравиться учителю.

Постоянно нуждается в помощи и поддержке.

Добивается монополии на педагога, но безуспешно.

Слишком озабочен, чтобы заинтересовать собой других.

Легко устраняется в случаях неудачи.

Играет героя, когда ему делают замечание.

Рискует без надобности.

Играет исключительно с детьми старше или млад­

Неадекватно относится к оценкам окружающих.

Практикум по девиантологии

Шкала V - ВМ (воспитательный микросоциум)

ВМС(семья)

1. Родители согласны, что частые наказания формиру­

ют сильный характер.

2. Родители считают, что их поведение должно быть не­

преклонным.

3. Работа родителей связана с командировками.

4. У родителей очень ответственные должности.

5. Ребенок часто пропускает занятия.

6. Он растет довольно неряшливым.

7. Ребенок портит нервы родителям.

8. Родители могут пожаловаться на слабые способности

9. Родители завидуют тем, у кого способные дети.

10. Родители думают, что с этим ребенком им не по­

11. Родители хотят, чтобы их ребенок дружил с хоро­

шими, воспитанными детьми.

12. Родители предпочли бы не расспрашивать педаго­

гов о своем ребенке и реже с ними встречаться.

13. Родителям редко удается посещать родительские

собрания.

ВМУ(школа)

1. Ребенок вызывает у педагога скорее сожаление, чем

симпатию.

2. По мнению педагога, ребенок отстает во многом от

своих сверстников.

3. Учитель старается сделать так, чтобы отстающий ре­

бенок не подводил класс.

4. Педагог считает, что активность ребенка хороша, если

она соответствует целям обучения и воспитания.

5. Педагог считает, что уважать можно такого ребенка,

который этого заслуживает.

Диагностика социально-педагогической запущенности детей

6. Педагог уверен в том, что дети должны быть послуш­

ными и дисциплинированными, - в этом залог вос­

7. Педагог считает, что дети должны доверять учителю

и делиться с ним своими мыслями и переживаниями.

8. Педагог уверен, что успехов можно добиться, лишь

работая по четкому плану, строго его придерживаясь.

9. Педагог полагает, что недостатки ребенка связаны

прежде всего с его семейным воспитанием.

10. Он уверен, что педагоги учат детей только хороше­

11. Нередко родителям бывает стыдно за своего ребен­

ка перед знакомыми.

12. Родители видят все недостатки ребенка, которых

больше, чем достоинств.

Шкала ДР (достоинства ребенка)

В произвольном порядке ответьте на вопросы в малень­

ком бланке.

Что он любит? Что он умеет? Чего он хочет? Какой он?

Бланк ответов

Обработка и интерпретация результатов

Шкала I СС показывает уровень развития свойств субъек­

та самосознания. Суждения 1-4 свидетельствуют о неприя­

тии физического «Я», суждения 5 и 6 указывают на отсут-

А к. 1341

I сс 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 II со 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 2 0 2 1 ш СУД 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Ц 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 IV отс 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ОТУ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 V ВМС 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ВМУ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

Практикум по девиантологии

ствие идентификации с именем и полом, 7, 8, 9, 12 и 14 ха­

рактеризуют его социальную неприспособленность, осталь­

ные свидетельствуют о неадекватной самооценке и уровне

притязания. Общее количество совпадений ответов по шка­

ле притязаний указывает на уровень нарушений формиро­

вания самосознания запущенного ребенка.

Шкала II СО определяет уровень сформированное™

свойств субъекта общения. Суждения 1 и 2 касаются потреб­

ности ребенка в признании; утверждения 3, 5, 7, 20 говорят

о низкой коммуникативной активности ребенка и его не­

удовлетворенной потребности в общении, в утверждениях

4, 8, 16,19 содержатся указания на низкий социальный ста­

тус ребенка и его отвержение окружающими. Позиции 13,

14, 15, 21 свидетельствуют о социальной неадекватности

ребенка, связанной со слабой социальной рефлексией,

а остальные демонстрируют способы защитно-компенсатор­

ного поведения социально отверженного ребенка.

Шкала III СУД показывает уровень развития свойств

субъекта деятельности. По этой шкале суждения 1-9 демон­

стрируют дисгармонии мотивации учения, 10-16 свидетелЬт

ствуют о нарушениях в учебно-познавательной активности

ребенка, 17-22 характеризуют несформированность осо­

знанности и целенаправленности школьного возраста, опи­

рающихся на психические новообразования школьного

возраста (рефлексия, внутренний план действия, произволь­

ность психических процессов).

Шкала IV ОТ содержит 22 суждения, 10 из них характеризу­

ют семейную тревожность ребенка - ОТС; 12 суждений содер­

жат характеристики тревожности ребенка в школе - ОТУ. Чем

выше балл общей тревожности, тем больше указаний на отвер­

жение запущенного ребенка референтными общностями, на

его социальную дезадаптацию. Этот показатель в большей сте­

пени характерен для младших школьников.

Шкала V ВМ имеет два варианта: ВМС - воспитатель­

ный микросоциум семьи (15 суждений) и ВМУ - воспита-

Диагностика социально-педагогической запущенности детей

тельный микросоциум учреждений (10 суждений). В этих

суждениях отражаются неблагоприятная семейная и школь­

ная атмосфера, отвержение запущенного ребенка педагога­

тип отношения к ребенку, сдерживающий его активность и

самовыражение. Общее высокое количество баллов по шка­

ле диагностирует неблагоприятность социально-педагоги­

ческой ситуации развития ребенка.

Дополнительно вводится шкала ДР (достоинства ребен­

ка), которая в опроснике не зашифрована. Эта шкала содер­

жит четыре вопроса о ребенке, которые касаются его поло­

В конкретном анализе причинных отношений необходимость и случайность оказываются тесно связанными с соотношением возможного и действительного, с превращением возможности в действительность. Причинно-следственные отношения, реализующие принцип причинности, возникают тогда, когда явление-причина порождает случайное или необходимое следствие. Если же явление еще не стало, но может стать причиной, говорят, что в нем заключена возможность превращения в действительную причину. Иными словами, возможность предпосылка возникновения того или иного явления, процесса, его потенциальное существование. Таким образом, возможность и действительность – это две последовательные ступени развития явления, его движения от причины к следствию, два этапа формирования причинных отношений в природе, обществе и мышлении. Такое понимание связи возможного и действительного отражает объективную неразрывность процесса развития любого явления.

В каждом конкретном процессе превращения возможности в действительность реализуются, как правило, и необходимые, и случайные причинно-следственные связи. Отсюда вытекает, что действительность воплощает в себе разнородные возможности, содержит множество не только необходимо, но и случайно сложившихся свойств.

Итак, последовательные стадии развития от причины к следствию отражаются следующими категориями: действительность – это объективно существующее – и возможность – тенденция становления. Есть два вида возможностей:

1. Абстрактная возможность – может стать действительностью только при редком стечении обстоятельств. Допустим, есть футбольная премьер-лига, команда «Штурм» занимает 2-ое место, отставая от лидера на 8 очков, при этом проиграв лидеру оба матча. До конца чемпионата 3 тура. Тогда шансы «Штурм» стать лидером по итогам чемпионата чисто теоретические – может, команда и выиграет все 3 матча, но вот только каким образом нынешний лидер, находящийся в прекрасной форме, проиграет все свои? Еще более жесткий пример: теоретически депутатом может стать каждый при соблюдении набора условий по Конституции. Но интересно, как Федя из деревни Васюки станет депутатом?

2. Реальная возможность – есть все условия для ее реализации. Скажем, футбольная команда состоит из более классных игроков, чем соперник, взаимодействие игроков прекрасно отлажено, а соперник в последних матчах потерял травмированными троих ключевых игроков, да еще и внутри его команды постоянные конфликты между игроками. Есть реальная возможность обыграть такого неприятеля.

Телеология и телеономия

Тема причинности, целесообразности, целенаправленности и целеполагания так или иначе постоянно возникает в ходе нашей деятельности.

При ответе на вопрос: «Кто человеку формулирует цель?» всегда возникает два ответа. Одни говорят: «Человек сам себе формулирует цель», другие – «Цель человеку диктуют обстоятельства, внешние вызовы». Оба ответа справедливы, однако разнопорядковы. Конечно же, в первую очередь цель диктуется внешними вызовами. Но справедлив и второй ответ, поскольку человек самостоятельно производит выбор в заданных обстоятельствах. Грубо говоря, подчиненному диктует цель его начальник (при этом подчиненный не лишен выбора в части способов выполнения распоряжения). Этому начальнику цель формулирует его начальник и т.д. То есть всегда вышестоящая по рангу система формулирует цель нижестоящей. Эта модель работает безупречно, вплоть до выхода в систему самого высокого ранга, каковой является безграничная Вселенная. Системы выше рангом нет, а меж тем если Вселенная является целеустремленной системой, то у нее имеется цель. А кто же Вселенной формулирует цель? Традиционный ответ – эту цель формулирует внесистемная субстанция, которую можно называть по-разному: Высший разум, Провидение, Бог, Логос и т.п. Теперь можно с позиций концепции целостности Мироздания считать, что как объекты живой природы (обладающие самосознанием), так и объекты неживой материи (таким самосознанием не обладающие) наделены целью, и эту цель формирует упомянутая внесистемная субстанция.

Современное естествознание включает ряд концепций, при обосновании которых применение принципа целеполагания выглядит крайне удобным. Наиболее заметными среди них являются: в биологии – теория происхождения жизни, в космологии – антропный принцип, в термодинамике открытых систем – теория самоорганизации.

Ряд логических соображений свидетельствует, что ключевые теории современного естествознания, касающиеся проблемы возникновения Вселенной вообще и жизни на нашей планете в частности, пока имеют некоторые трудности с обоснованием: вероятность возникновения существующего Мироздания лишь благодаря удачно складывавшимся обстоятельствам и эволюционным процессам исчезающе мала. Неудивительно, что это вызывает у некоторых исследователей вопроса соблазн вновь и вновь ввести в оборот телеологический подход.

Телеология (завершение, цель) – это идеалистическое учение о том, что не только действия человека, но и исторические события, и природные явления направлены как в общем плане, так и в частностях к определенной цели. Согласно данному учению все в мире устроено целесообразно, и всякое развитие является осуществлением заранее предопределенных целей.

В противовес детерминизму, а иногда в «дополнение» к нему, телеология постулирует особый вид причинности: целевой, отвечающей на вопрос – для чего, ради какой цели совершается тот или иной процесс. Этот принцип «конечных причин» («causa finalis»), согласно которому идеально постулируемая цель, конечный результат, оказывает объективное воздействие на ход процесса, принимал разные формы в различных концепциях телеологии. Во всех случаях, однако, сохраняется главное для телеологии – идеалистическая антропоморфизация природных процессов, приписывание цели природе, перенос на нее способности к целеполаганию, которая в действительности присуща лишь человеческой деятельности.

Эта черта телеологии в наиболее явной форме выражается в концепции «внешней целесообразности», устанавливаемой якобы богом, в антропоцентрической и утилитарной телеологии, согласно которой мир создан «ради целей человека» (Х. Вольф и др.). Однако она присуща и имманентной телеологии (то есть приписывающей внутреннюю цель развитию природы), основы которой были сформулированы Аристотелем, утверждавшим, что как деятельность человека содержит в себе актуальную цель, так и предметы природы включают бесконечную по содержанию цель своего «стремления» (потенциальную цель), реализующуюся в процессе развития предмета. Эта внутренняя цель является, по Аристотелю, причиной движения от низших ступеней природы к высшим; она трансформируется в некоторый абсолют – энтелехию – как завершение развития. Лишь в эпоху Возрождения ученые постепенно стали отказываться от подобных идей, переходя к механистическому описанию процессов, благодаря чему к середине XIX в. сформировались принципы классической научной рациональности, исключающие какие-либо ссылки на целенаправленность природных явлений. Однако идеи имманентной телеологии в новое время развивались Г. Лейбницем в его монадологии и учении о предустановленной гармонии; они получили свое последовательное воплощение в учении Ф. Шеллинга о «мировой душе», в объективном идеализме Г. Гегеля.

Если детерминизм предполагает подчиненность целей внешним условиям, то телеология основана на господстве цели, выступающей по отношению к причинно-следственным связям как первичная сила.

Телеологические отношения – это утверждение такого рода существования цели, при котором она предпослана, противостоит объекту. Стремление к цели предполагает начало изменений, происходящих в рамках существующего. Целевая активность обуславливает преобразования, необходимые для самоподдержания.

Значение телеологического принципа, как и определение его значимости не однозначно трактуется современными исследователями. Представим телеологию, анализируя такие понятия, как целесообразность, целенаправленность, целеустремленность.

Целесообразность отражает соответствие явления или процесса определенному устойчивому состоянию. Реализация высшей цели должна привести к относительно завершенному, стабильному, качественно более высокому порядку. При целесообразном устройстве мира строго соблюдается иерархия целей, а отношение цель – результат можно рассматривать как один из видов причинно-следственной связи. Принято выделять два вида целесообразности – трансцендентную и имманентную. Устойчивость и развитие системы зависит от того, какой вид целесообразности в ней осуществляется.

Трансцендентная целесообразность требует строгого подчинения, а имманентная осуществляется благодаря наличию самоактивности, предполагая свободу самореализации. Например, трансцендентная цель господствовала в эпоху Средневековья, требуя четкого исполнения планов Творца.

Актуализация принципа телеологии в современном мире выражает себя в том, что понятие целесообразности обретает значимость при рассмотрении Вселенной. Видение цели в целостном мире с концептуальной точки зрения не вызывает противоречий и носит совершенно естественный характер. Цель здесь всегда есть потенциально сущее, есть развертывание имплицитного порядка. Благодаря целесообразности Вселенная может быть представлена как нечто Единое. Между тем обоснованность такого вывода в большей степени имеет умозрительный характер и базируется на убежденности в том, что в природе изначально присутствует разум, проявляющий себя в целеполагании. Для того чтобы понять, ведет ли допущение такого принципа к увеличению степени свободы в мире, рассмотрим форму активности, предполагающую господство цели. Такого рода активность осуществляется в действиях, смысл которых не раскрывается при ответе на вопрос, почему это происходит, но становится понятным при исследовании вопроса, для чего они совершаются. Цели подчинено решение вопросов о средствах и условиях, при которых проявляющееся через определенный временной интервал осуществляется действие. Важно отметить, что мировая целесообразность выступает необходимым условием для осуществления целенаправленных действий.

Для определения понятия целенаправленности обратимся к формулировке, которую дает Левицкий: «целенаправленность допускает возможность искажения и ошибок в выборе целей и средств без устранения телеологической формы деятельности» (Левицкий. Трагедия свободы. Соч. в 2-х т. Т. 1. М., 1995). Подчеркнем, что это осмысленная активность, направленная на достижение уже существующих целей. За целенаправленностью не стоит осознанного намерения, самостоятельно сформулированных целей.

Все большую значимость обретают концепции, согласно которым целенаправленное движение является базисным свойством мироздания. Утверждается, что установление связей даже между природными явлениями зависит от цели, а не от структуры веществ. Например, А.В. Панкратов утверждает, что стремление систем к наиболее предпочтительному состоянию есть целенаправленное движение. По его мнению, цель обладает онтологическим статусом, и ее реальность в природе доказана на основе богатого эмпирического материала, исследующего неорганический мир. Что же касается характеристик целенаправленной активности человека, то здесь цель представляется как архетипическое понятие, никогда не исчезающее из сознания и принимающее различные формы, соответствующие менталитету эпохи. «Человек всегда живет в обстановке воздействия цели на всю его жизнь», – подчеркивает Панкратов (Панкратов А.В. Телеология и принцип необратимости // Вопросы философии. №8. 2003).

Вместе с тем существует мнение о том, что целенаправленность – это одна из черт, отличающая живую природу от неживой: «...живое – это совокупность объектов, способных совершать целенаправленные действия, конечная цель которых – самовоспроизводство» (Корогодин В.И., Корогодина В.Л. Информация как основа жизни и целенаправленные действия // Причинность и телеономизм в современной научной парадигме. М., 2002. С. 189-212). При осуществлении целенаправленных действий важную роль играют искусство исполнителя, владение информацией о путях и ресурсах, необходимых для достижения цели. Суть такого рода активности заключается в том, что целенаправленные действия повышают вероятность достижения цели. Соответственно степень вероятности указывает на эффективность действий. Выделяя основные компоненты целенаправленного действия, авторы обращают внимание на появление «побочных продуктов» деятельности. В процессе достижения цели появляются незапланированные ранее результаты, которые могут иметь негативное влияние, порой исключающее значимость достигнутых целей. Поэтому успешность целенаправленных действий связана также с тем, что оно осуществляется при помощи совершенных средств, позволяющих исключить появление большого числа побочных продуктов.

Главным звеном в динамике целенаправленных действий является механизм, который его осуществляет. Человек изготавливает технические средства, а в самих жизненных организмах существуют природные ресурсы, выступающие в качестве средств, позволяющих эффективнее достигать цели и избегать разрушительных побочных продуктов. «Мы называем действие какого-либо объекта «целенаправленным» в том случае, когда этот объект может так повлиять на происходящие вокруг него события (например, химические процессы, перемещение физических тел и так далее), что вероятность осуществления одного из них становится больше, чем в отсутствие этих объектов» (Корогодин В.И., Корогодина В.Л. Информация как основа жизни и целенаправленные действия // Причинность и телеономизм в современной научной парадигме. М., 2002. С. 204).. Такого рода целенаправленные действия зависят от устройства данного объекта и не предполагают осознанного стремления к цели.

Осознанность стремлений проявляется в целеустремленности, которая реализуется в действиях людей. Деятельность человека является активной причиняющей силой, специфика которой заключается в том, что индивид выступает как субъект целеполагающей и целереализующей активности. Процесс формулировки цели предполагает не только рационализацию желаний субъекта, но и знание о средствах достижения. В противном случае человек стремится к осуществлению мечты, иллюзии.

Поэтому когда субъект воздействует через определенные средства на предмет, стремясь достичь желаемого, то эта форма активности выступает как причинение. «Причинение здесь идет от действующих причин к материи... и от них – к форме как реализованной цели... Единство материального и идеального, объективного и субъективного, идеальной формы и реального содержания существует только в целеполагающей деятельности человека» (Яценко А.И. Целеполагание и идеалы. – К., 1977, с. 83-84).

Специфика целеустремленных действий заключается в том, что стремление к одной и той же цели осуществляется даже при изменении условий. Субъект меняет действия, начинает использовать другие средства, иногда создает новые орудия, достигая прежнюю цель. В то же время целеустремленность предполагает изменение субъектом собственных целей при постоянстве окружающей среды. Человек волевым усилием выбирает цели и средства для их выполнения. Побуждающей причиной к началу действия для целеустремленного индивида является состояние выбора, когда субъект избирает тип действия.

Осуществление выбора зависит от знаний, которыми владеет субъект, к ним относятся практические навыки и осведомленность о том, что и как нужно сделать. Знание выступает необходимым ресурсом, дающим возможность эффективнее использовать существующие способы действия. Способность реагировать на изменения окружающей среды, изменять и создавать средства существует благодаря высшему типу знания – пониманию. Важность знаний проявляется также в тех случаях, когда субъект должен рассчитать затраты, необходимые для получения определенных результатов, то есть определить эффективность способа действия.

Помимо знаний, на то, какой выбор совершит человек, большое влияние оказывает ценность результата. Значимость конечного продукта действия сопряжена не только с утилитарностью, но и со степенью стремления субъекта к этому результату. Так полезность, практическая значимость результата для человека может быть обесценена способами достижения желаемого.

И, наконец, то, какой выбор совершит человек, зависит от привычки действовать именно так, при данных обстоятельствах, именно таким образом, совершив выбор, субъект начинает действовать, изменяя свойства объекта, окружения и самого действующего. Весь спектр изменений, произошедших в данных условиях, относится к продукту действия субъекта, или системы.

Характеризуя целеустремленную активность, подчеркнем, что ее главной особенностью является наличие собственной воли. Целеустремленность допускает и предполагает изменения собственных задач. Возможность получить результат реализуется благодаря наличию средств. Человек опосредованно воздействует на предмет, передавая часть собственных функций средству, однако объективная природа средства – предмета оказывает влияние на субъект. Развитие и усовершенствование средств, обусловленное углублением научно-технического проникновения людей в систему природных связей и отношений, заставляет уделять особое внимание не только источнику действия, но и движущим силам. Для того чтобы средство «служило» цели, а не занимало место последней, необходимо, чтобы уровень использующего орудия человека был выше любого совершенного средства.

Между тем важно обратить внимание на то, что воздействие на объект, превращение его в средство не должно обретать форму насилия. Использование такого рода средств, например рабского труда, не позволит достичь цели, ибо средство всегда стремится освободиться от власти действующего. Воздействие на объект, которое позволит использовать его как конструктивное, созидающее средство, должно осуществляться тогда, когда сам объект внутренне созрел, оформились его потенциальные возможности и сложились необходимые условия для его использования.

Целесообразность, целеполагание и целенаправленность не только развертывают деятельность в плане возможности и действительности, но и в определенном смысле связывают, опосредуют внутреннюю и внешнюю стороны, факторы деятельности.

Так, целесообразность можно рассматривать как «комбинацию» (взаимоопосредствование) причинности, относящейся к миру явлений, и законосообразности. Она, с одной стороны, имеет вид причинности (одно полагается другим, например, функция или орган живого организма имеет основание не в себе, а в целом), с другой, она имеет замкнутый вид, зациклена (та же функция или орган существуют и развиваются на основании собственных законов). Или возьмем такой пример: мы моем яблоки перед едой. Воздействуя на них таким образом, мы запускаем «механизм» причинной связи: одно явление – мойка – вызывает другое явление – очищение поверхности яблок от грязи и микробов. Второе есть следствие первого. В то же время это второе заранее предполагалось в качестве цели мойки. Причинно-следственная связь как бы замкнулась на себе, зациклилась. В результате действия субъекта оказываются целесообразными, буквально сообразными цели, а не просто цепью причин и следствий, с другой, она имеет замкнутый вид, зациклена.

Категория цели, как основание целеполагающей и целенаправленной деятельности, – не только достояние человеческого сознания, но необходимый элемент всякой психической деятельности. Ориентировочная деятельность, свойственная не только человеку, но и животным, имеющим психику, в принципе невозможна без целеполагания и целенаправленных действий. Человеческая деятельность на порядок выше деятельности самых развитых животных. Об этом можно судить хотя бы по таким признакам человеческого целеполагания как способность мечтать или выдвигать идеи. У животных цели имеют конкретно-ситуативный характер. Они не «заглядывают» далеко в будущее.

На современном этапе развития наук телеология, как способ описания и объяснения явлений, легитимно может применяться лишь в единственной области – при изучении деятельности отдельных человеческих особей. Определяющим критерием здесь является наличие у объекта исследования разума и, как следствие, возможности ставить перед собой какие-либо цели. Разумность животных подвергается сомнению, а о наличии рассудка у более простых форм жизни и, тем более, неорганических структур всерьез рассуждать не принято. Точно также (и вполне обоснованно) отвергается существование некого внешнего по отношению к нашему миру разума, управляющего развитием всех процессов.

Для дистанциирования научной телеологии от псевдо- и антинаучной используют термин телеономия, посредством которого и описывают причинные отношения в сложных системах. Вполне признается наличие т.н. телеономических процессов (и соответствующих систем), имеющих квазицеленаправленный характер. Такие процессы являются «целее»-направленными в том смысле, что они эволюционируют по направлению к некоторому конечному состоянию. Развитие может совершаться согласно «заданной» программе (механизм выработки которой никак не связан с чьей-то сознательной деятельностью) или спонтанно (в случае самоорганизующихся систем).

Телеономия – явление повышения внутреннего порядка биологических систем, что можно интерпретировать, как их целеустремленность. В философии термин «телеономия» означает закономерную связь процессов, которые определяются начальной программой и поведением систем с соответствующим образом организованной обратной связью. Оно обозначает детерминацию, имеющую место в живой природе в форме органической целесообразности, и целевую детерминацию, характерную для человеческой деятельности.

Живая природа – нелинейно развивающаяся открытая система, к которой применимо учение о целесообразности. Его суть в том, что не части определяют целесообразную организацию целого, а целое в процессе своего развития создает целесообразную приспособленность строения частей. Отсюда и методологическая установка: научное исследование обращается к конечной стадии как цели происходящего процесса, и, отталкиваясь от нее, аналитически устанавливаются причины по их следствию.

Целевой (телеологический) тип детерминации не приписывает целей природе или способности ее к целеполаганию; в понятие цели и целесообразности вкладывают другой смысл. Целесообразность живого понимается как приспособление (адаптация) или соответствие организации всей живой системе, ее самосохранение и самовоспроизведение в данных условиях внешней среды, а также для обозначения приспособленности отдельных частей к совершенному и согласованному выполнению тех функций, которые часть выполняет в живой системе как целом.

Черты телеономной детерминации:

• отрицается наличие внешней цели как основы целесообразности структуры и функционирования живых систем;
• существенную роль в объяснении целесообразности природы играет понятие обратной связи;
• целесообразность – не начало, а конечный результат изменений (в обществе цель – исходный пункт деятельности);
• живое обладает способностью увеличивать меру своего порядка (т.е. уменьшать энтропию) под воздействием факторов внешней среды, к нему неприменимо второе начало термодинамики, что и называется телеономией.

Заметное место в теоретической биологии занимает сегодня и понятие случайности в статистически интерпретируемых опосредованных причинных связях. На ее роль обращает, например, внимание Фролов в своей концепции органического детерминизма. Различные теории придерживаются разных установок в отношении случайности: дарвинизм исходит из того, что в основе эволюции лежат случайные изменения организмов, номогенез отводит случайности второстепенную роль. Противоречие между ними снимается, если видеть, что внешние по отношению к организму условия вносят элемент случайности, а внутренние условия строго детерминированы. Но и случайность ограничена рамками определенного, ограниченного поля возможностей (от елки березка не родится).

Синергетики отмечают разделение случайности и детерминизма во времени и пространстве: это различные стадии развертывания единого процесса или их сосуществование в разных участках сложной структуры, представляющей собой объединение структур разного возраста. Среда активна, содержит в себе множество возможных состояний, актуализирующихся в определенное время и в определенном месте. Но существует и правило эволюционного запрета: в нелинейной системе могут возникать только те структуры, которые в ней потенциально заложены и отвечают собственным тенденциям процессов в данной среде.

Своеобразный взгляд на детерминизм представляет собой идея детерминации будущим, суть которой в признании преддетерминированности возможных форм (структур) организации и путей к ним. Но какая из этих форм актуализируется сейчас, определяется случайностью. Кроме того, в ходе эволюции трансформируются и сами системы, а значит, модифицируется и спектр возможных эволюционных структур. Прогностическая функция науки, следовательно, предполагает вариативность, умение усмотреть в сегодняшнем состоянии живой системы те фрагменты, которые всегда были присущи процессу ее эволюции, и те, которые, реализуясь сегодня, будут характерны для нее и в ее будущем развитии. Таким образом настоящее биологической системы включает помимо ее физического прошлого и настоящего еще и физическое будущее, которое для нее тоже настоящее, способное развернуться в характерное состояние системы. При этом физическое настоящее делит биологическое настоящее на память и целенаправленное поведение. Это и есть детерминация будущим и телеономия.

На детерминацию оказывает сильное влияние взаимодействие между системами разных форм организации:

• инфрадетерминационное направление идет от субсистем к макросистеме и воздействует на все диахронные взаимодействия внутри системы;
• интердетерминационное направление – синхронное взаимодействие между субсистемами в пределах макросистемы (например, внутриклеточное взаимодействие между ДНК, РНК, АТФ и другими факторами в процессе синтеза белка; взаимодействие между системами разных уровней организации живого в рамках эволюции биосферы);
• супрадетерминационное – воздействие супрасистем на системы нижележащего уровня, например, биосферных и популяционно-видовых систем на организменные).

По его мнению, телеономическая детерминация представляет собой лишь частный случай супрадетерминации. Это справедливо в том смысле, что все живое иерархизировано, и развитие организма – это тоже переход от одного уровня иерархии к другому; более высокий уровень иерархии безусловно «детерминирует» нижележащий тем, что является реализацией заложенных в нем предпосылок.

Следовательно, детерминация живого складывается из одновременного взаимодействия физико-химических процессов (инфрадетерминация), процессов внутри самих живых систем (интердетерминация) и воздействий супрасистем – биосферы Земли и экосферы Солнца (супрадетерминация).

Кроме того, возможно разделение живых систем на жестко- и статистически детерминированные. Жесткодетерминированные устойчиво сохраняют заложенную в них информацию, но она в условиях изменяющейся среды «девальвируется», а новая принципиально не может возникнуть. Поэтому в живой природе такая детерминация с необходимостью дополняется статистической, благодаря чему живое лабильно, что и приковывает наше внимание.

Большинство ученых считают, что находясь в рамках научной рациональности, обоснование научных концепций можно и нужно вести «на языке» телеономии, но никак не телеологии (в классическом смысле этого термина). Попытки привнести в естествознание «цель», «идею», «смысл» и т.п. категории представляются необоснованными и спекулятивными.

Целенаправленность в управлении

В своем исходном смысле «целенаправленность» управления в кибернетическом контексте означает, что для кибернетической системы существует некоторое особое, приоритетное («целевое») состояние, в которое она стремится перейти, используя специальные воздействия своей управляющей подсистемы (часто называемой просто управляющей системой) на соответствующую управляемую подсистему (управляемый объект). Сама задача управления возникает за счет того, что кибернетическая система находится не в целевом, но в некотором отличном от него «фактическом» состоянии. Собственно, кибернетика исходит из того, что необходимость в управлении появляется только там и только тогда, где и когда в системе определены и разведены два различных состояния: то, в котором она находится, и то, к которому стремится. Это последнее, особое состояние кибернетической системы, на которое ориентировано ее изменение (несмотря на обычно действующие при этом мешающие факторы – «возмущения»), и выступает «целью» управления.

На практике анализ управления охватывает два основных случая:

1. В самом простом случае управление стремится удержать, сохранить, «стабилизировать» некоторое «заданное» состояние объекта, несмотря на обычное в таких случаях мешающее действие каких-то возмущений. Данный режим управления часто выделяют специально, называя его «регулированием».

2. Управление в общем случае призвано обеспечить перевод объекта в новое конкретное состояние, наперекор действующим возмущениям. Скажем, полет самолета требует постоянных специальных корректирующих воздействий, т.к. иначе он обязательно отклонится от курса (поскольку полет нарушают и действие ветра, и попадания в «воздушные ямы», и ошибки экипажа...). Только наличие управляющих воздействий делает задачу попадания самолета в пункт назначения совсем не безнадежным делом.

Анализ показывает, что подобная исходная простота принятого в практике управления кибернетического описания целенаправленности скрывает целый ряд серьезных трудностей, с которыми столкнулись и сталкиваются попытки более глубокого прояснения данного феномена.

Например, упоминание целенаправленности в определении понятия управления сразу придает ему антропоморфный оттенок (наделение человеческими качествами животных, предметов, явлений, мифологических созданий), и оно, по существу, оказывается не работающим за рамками анализа целеполагающей деятельности человека, т.к. довольно жесткая сложившаяся традиция предполагает использование понятия «цель» и производных от него понятий только при описании и изучении человеческой деятельности. Ведь обычно цель определяется как идеальное предвосхищение того результата, на достижение которого направлено действие. Следовательно, постановка цели – прерогатива сознательных существ, создающих в своей голове идеальные образы.

Правда, в этой связи необходимо заметить, что появление кибернетики все же привело к определенному расшатыванию обсуждаемой традиции. По мере расширения сферы исследований, направленных на изучение процессов управления, возникла необходимость более широкого взгляда на категорию «цель». Определения понятия цели были очищены от антропоморфных наслоений и разумно объективированы, распространены на те сферы несознательного функционирования, где существует направленность к достижению определенного эффекта.

Иначе говоря, с рождением кибернетики у исследователей появилось ощущение, что в ее рамках развивается и используется некоторое новое, обобщенное понимание целенаправленности, что требует специального выделения и терминологического закрепления. В связи с этим появились пробные попытки автономизировать и зафиксировать содержание кибернетической целенаправленности каким-то специальным образом. Это новое умонастроение проявилось, например, в том, что в соответствующих публикациях стали возникать оговорки, скажем, о «цели в широком смысле», «функциональном инварианте», о «понятии цели, обобщенном в кибернетике» и т.п. Но какой-то общепринятой практики на этот счет в годы повышенного интереса к кибернетике, так и не сложилось.

Отмеченный процесс деантропоморфизации и объективирования понятия цели, к сожалению, лишь обозначился, но не достиг зрелого состояния, т.е. не был увенчан рождением и закреплением новой внятной традиции оперирования как собственно обобщенным понятием «цель», так и производными от него понятиями («целенаправленность», «целесообразность» и др.). Во всяком случае, именно об этом свидетельствует, например, такое свежее и авторитетное издание, как «Новая философская энциклопедия», в которой цель определяется как «идеальный или реальный предмет сознательного или бессознательного стремления субъекта; финальный результат, на который преднамеренно направлен процесс».

Как представляется, стартовавший в XX веке процесс кибернетического объективирования представлений о целенаправленности процессов управления необходимо довести до внятного логического завершения. Было бы правильно и продуктивно зафиксировать с помощью привычного термина «цель» именно и прежде всего обобщенный, родовой, кибернетический смысл обсуждаемого феномена. Тогда для всех остальных (более специальных случаев) можно было бы использовать этот же термин с соответствующим уточнением. Это было бы сродни тому, что существует родовая «кибернетика» (наука об универсальных закономерностях управления), которую дополняют и конкретизируют для своих предметных областей «биологическая кибернетика», «техническая кибернетика», «социальная кибернетика».

Нельзя не признать, что первоначальное толкование «цели в широком смысле» было крайне простым и слишком общим. Кибернетическую цель рассматривали как, например, «просто некоторое конечное состояние, к которому стремится система в силу своей структурной организации». Проблема такого вроде бы очень прозрачного подхода состоит однако в том, что в ходе научного познания обнаружилось существование очень разных видов «устремлений» к какому-то конечному состоянию. Наиболее последовательно и авторитетно это обстоятельство было описано известным американским биологом-эволюционистом Э. Майром, обратившим внимание на то, что популярное слово «телеологический» (буквально означающее учение о процессах, направленных к некоторой цели), на практике охватывает и обозначает несколько разных смыслов (Mayr E. Toward a New Philosophy of Biology. Cambridge, Mass., 1988).

По его оценке, получившей поддержку и дальнейшее развитие в ряде серьезных современных отечественных публикаций, целесообразно и оправдано выделить следующие важные случаи процессов, имеющих направленность (устремленность) к некоторому конечному состоянию:

Телеоматические процессы – иначе говоря, происходящие автоматически (пассивно) под влиянием некоторых внешних факторов. Характерным примером подобного устремления к некоторому конечному состоянию можно считать падение камня на землю.

Телеономические процессы – по мысли Майра, к таковым следует относить процессы, направляемые некоторой программой, которая и предопределяет конечное состояние происходящего изменения. Характерный пример Майра – онтогенетическое развитие организма, происходящее в соответствии с тем, что заложено в ДНК.

Правда, активное изучение в последние годы процессов самоорганизации убеждает в том, что в категорию телеономических процессов естественно включить также и процессы самоорганизации, которые, как ныне представляется, без специальных программ сходным образом стремятся к некоторым достаточно определенным конечным состояниям, называемым аттракторами. При этом самоорганизующаяся система ведет себя «так, как если бы» стремилась достичь определенной «цели» (например, создать бурлящие шестиугольные «ячейки Бенара» в подогреваемом масле).

Телеологические процессы – т.е. процессы, связанные с сознательными целеполаганием и целеосуществлением. В этой связи специально подчеркивается, что телеологический способ объяснения состоит в указании на цель, которая в свою очередь, предполагает существование сознания, формулирующего эту цель, так что телеологическое объяснение в буквальном смысле слова может применяться лишь тогда, когда речь идет о человеческой деятельности.

Следует уточнить, что к множеству телеономических процессов Майр, похоже, defacto относит и кибернетические процессы, хотя делает это неявным образом, почему-то не артикулируя данное понимание прямо. Но косвенно об этом свидетельствует, например, его опора на собственно кибернетическое понимание программы и на кибернетическую трактовку ее реализации с помощью обратных связей. Естественность подобного расширения класса телеономических процессов проявляется и в том, что при обсуждении содержания кибернетической парадигмы процессы управления уже характеризуются именно как телеономические.

К сожалению, подразделение процессов у Майра оставляет серьезную неясность. Как отмечается в сходной связи, «процесс свободного падения тела под воздействием силы тяжести на телеологическом языке будет выглядеть примерно так: «тело стремится к земле как к своему естественному месту». Обновив свой язык за счет кибернетической терминологии, телеолог скажет: «в тело заложена программа движения к земле, в нем имеется «образ» земли; тело сличает «образ» с различными объектами и как только оно опознает землю – остановится» (Шалютин С.М. Кибернетические процессы в системе форм движения // Пространство, время, движение. М., 1971. С. 483.). Как же тогда точнее выделить собственно кибернетические целенаправленные процессы?

Представляется, что эту трудность можно преодолеть, если полнее учесть накопившийся кибернетический опыт развития представлений о целенаправленности, который оказался недооцененным и даже отчасти потерянным. Прежде всего это выражено в фактическом забвении очень интригующего кибернетического вывода о том, что своеобразной «визитной карточкой» управляющих воздействий выступает их негэнтропийность, т.е. способность кибернетических систем благодаря управлению не разрушаться и даже прогрессивно развиваться, несмотря на постоянное присутствие противодействий и деструктивных влияний.

Этот вывод исследователей и разработчиков кибернетической парадигмы в годы кибернетического бума звучал вполне отчетливо и постоянно. Так, отмечалось, что регулирование – это «своеобразная борьба организованности, исходящей от регулятора, против дезорганизующего влияния случая, приводящего системы к наиболее вероятным, т.е. неупорядоченным состояниям»(Шалютин С.М. О кибернетике и сфере ее применения // Философские вопросы кибернетики. М., 1961. С. 14.), что «управляющее воздействие имеет своей целью снизить или по крайней мере затормозить рост энтропии (меры хаотичности) данной системы» (Новик И.Б. К вопросу о единстве предмета и метода кибернетики // Кибернетика, мышление, жизнь. М., 1964. СС. 113 – 114.), что «в общем случае и в конечном счете управление представляет собой негэнтропийный процесс, сопряженный с повышением организованности системы и увеличением объема накопленной и циркулирующей в ней информации» (Бокарев В.А. Объем и содержание понятия «управление» // Вопросы философии. 1966. № 11. С. 52.), т.е. управление является антиэнтропийным средством защиты этой системы. Подобные уточнения рассыпаны по источникам, но их обилие и устойчивость свидетельствуют о существенности подмеченного качества.

Таким образом, получается, что целенаправленные (в родовом, кибернетическом смысле) процессы – это процессы, устремленные не вообще к какому-то конечному состоянию, но связанные с созданием для кибернетической системы негэнтропийного эффекта, заключающегося в придании ей устойчивой устремленности к сохранению и развитию.

А это совсем не тривиальный подход к раскрытию общей природы целенаправленности (т.е. ее глубинного значения) возможности которого все еще остаются мало изученными, интригующими и, на мой взгляд, очень перспективными.

Причем в отношении негэнтропийности управляющих воздействий в свое время делалось значимое уточнение: это должен быть не случайный разовый эффект, но суммарный результат, получаемый благодаря управляющим воздействиям, постоянно подталкивающим кибернетическую систему именно к подобному итогу.

Правда, в связи с конкретизацией целенаправленности через ее увязывание с негэнтропийностью может возникнуть недоумение: а как же быть, например, с арьегардом отступающих войск, который приказом командования обрекается на фактическую гибель? Однако возражения и сомнения подобного рода снимаются при условии учета того факта, что в реальной деятельности возникает иерархия целей и средств, причем то, что на одном уровне выступает как цель, на другом является средством. То есть в реальной практике управления обычно имеет место сложная структура детерминации происходящих процессов. Так что поведение отдельной кибернетической системы трудно или даже невозможно правильно понять и оценить без учета ее включенности в более крупную родственную систему, которой она подчинена, и в рамках которой выполняет лишь отдельную специальную функцию (выступая таким образом для этой более крупной включающей системы как раз средством достижения необходимого ей общего результата деятельности). Стоит уточнить, что функцию в системном ее понимании можно определить как такое отношение части к целому, при котором само существование или какой-либо вид проявления части обеспечивает существование или какую-либо форму проявления целого]. А в целом функцией элементов системы может быть не только сохранение организации, но и ее развитие.

В этом смысле становится вполне понятной ситуация с арьегардом отступающих войск и вообще с военными потерями. В условиях внешнего нападения общество (своего рода «интегральная кибернетическая система», подчиняющая активность всех объединяемых ею компонентов общей задаче выживания и развития системы в целом) вынуждено жертвовать жизнью и здоровьем части своих граждан, чтобы уберечься и сохранить возможность восстановить себя и свой потенциал развития вновь после отражения агрессии.

Поскольку зачастую негэнтропийная устремленность кибернетических процессов выступает в практике управления в довольно завуалированном, скрытом виде, представляется разумным и полезным подразделить встречающиеся цели на два типа:

Непосредственная цель – целевое состояние, в которое должно сдвинуть систему управляющее воздействие в конкретной управленческой ситуации. Например, управление автомобилем связано прежде всего и непосредственно не с размышлениями экзистенциального характера, но с выработкой в голове вполне конкретных действий, которые должны быть переданы рулю и другим органам управления машиной. Вообще, нельзя не заметить, что в практике управления чаще всего решают именно подобные, непосредственные, т.е. весьма конкретные и в известном смысле «короткие» задачи. А именно: в какое состояние следует перевести управляемый объект, чтобы благодаря этому была достигнута цель кибернетической системы в целом.

Интегральная цель – целевое состояние, ради которого устанавливаются и преследуются все непосредственные цели, фактически состояние, проявляющееся лишь в долгосрочной перспективе, т.е. «в конечном счете». Судя по опыту развития и изучения кибернетической парадигмы, негэнтропийность управления в полной мере реализуется и наблюдается лишь в подобном интегральном случае (т.е. по большому счету лишь в деятельности интегральной системы и как некоторый суммарный итог). Но, подчеркну еще раз, эта картина зачастую маскируется тем, что целевой аспект действий обычно фиксируется и учитывается лишь на непосредственном уровне.

Соответственно, подводя итог обсуждению проблемы целенаправленности управляющих воздействий, можно суммировать: (кибернетическая) цель – это состояние, в которое стремится перейти система, подчиняя этому свою активность, в результате чего обеспечивается сохранение и развитие этой системы в целом либо выполнение ею соответствующей функции в составе более масштабной, «интегральной», системы .

А отсюда просматриваются любопытные «стыковки» с целым рядом известных и важных тем. Например, в самом подобном стремлении легко видеть аналог «должного». В сдвиге к интегральной цели – аналог «блага». А сама проблематика целенаправленности прямо смыкается с проблемой прояснения вида и значения единой негэнтропийной ветви в исторической изменяемости всей Вселенной. Как тут не вспомнить подзабытую этику космической телеологии?! Открывается целый веер новых задач, крайне важных и занимательных...

Антропный принцип

Для существования жизни, тем более, разумной жизни необходимо выполнение определенных условий. Интерпретации этих условий называют антропными принципами.

Впервые антропный принцип был предложен Г.М. Идлисом в 1958 году в виде следующей проблемы: «Почему наблюдаемая нами часть Вселенной представляет собой расширяющуюся систему галактик, состоящих из звезд с обращающимися вокруг них планетами, на одной из которых обитаем мы? Нельзя ли решить этот вопрос, исходя из самого факта нашего существования?» (Идлис, Г. М. Основные черты наблюдаемой астрономической Вселенной как характерные свойства космической системы / Г. М. Идлис // Известия Астрофиз. ин-та АН КазССР. 1958. Т. 7. - С. 39.)

Позднее в научной среде антропный принцип был утвержден Б. Картером. Общее содержание антропного принципа заключается в установлении взаимосвязи между фундаментальными параметрами Вселенной и присутствием в ней человека. Более строго – это соотношение между наличием наблюдателя и зафиксированными им свойствами Вселенной (Картер, Б. Совпадения больших чисел и антропологический принцип в космологии / Б. Картер // Космология: теории и наблюдения. - М.: Мир, 1978. С. 369-380.).

«Слабый» антропный принцип. «Слабый» антропный принцип заключается в том, что любое мыслящее существо, возникнув тем или иным способом, неизбежно обнаружит соответствие условий окружающей среды определенному относительно благоприятному диапазону условий. Это неизбежно вследствие того, что для того, чтобы хотя бы в течение времени постановки вопроса мыслящее существо должно было оставаться живым, иначе вопрос не слог быть сформулирован. Согласно этой формулировке принципа, если во вселенной есть благоприятные и неблагоприятные места, то неуместно удивление, что разумное существо обнаружило себя именно в благоприятном (в данном случае именно на Земле).

Антропность Земли. По мере исследования окружающего мира люди обнаружили, что планета Земля имеет собой весьма редкое стечение обстоятельств условий, благоприятных для существования жизни, в привычной нам форме. Расстояние до Солнца, длительность суточного вращения и состав атмосферы позволяет ей поддерживать благоприятный температур на значительной части поверхности. Солнце имеет подходящий тип – не слишком яркий и короткоживущий и не слишком тусклый. Подходящая масса планеты, способная удерживать достаточную массу атмосферы достаточно долгое время. Химический состав, включающий как легкие элементы, необходимые для органической жизни, для более близких к Солнцу орбит, так и достаточное количество тяжелых элементов, имеющего как биологические функции, так и имеющих косвенное значение для жизни на Земле, как значение железного ядра планеты, магнитное поле которого защищает поверхность от облучения заряженными частицами солнечного ветра. Наличие естественного спутника - Луны, стабилизирующего наклон оси вращения планеты. Наличие в Соленечной системе тяжелой планеты Юпитера, в раннее время очистившего внутренний объем Солнечной системы от избыточного количества крупных метеоритных тел, опасных для развитых форм жизни на Земле. Солнце – одинарная звезда, в то время как большое количество звезд – двойные, в системах которых гравитационные и климатические условия на планетах более хаотичны. Солнце находится в благоприятном месте галактики с не слишком высокой плотностью звезд, в силу чего в основном изолирована от взаимодействия с системами других звезд, которое способно нарушить орбитальный «распорядок» планет в системе.

Религиозно настроенные люди антропное стечение космических обстоятельств на Земле склонны считать признаком искусственности Земных условий, якобы если бы бог не настроил космические условия так тонко благоприятных условий не могло бы возникнуть.

В аргументе есть две крупные ошибки:

Масштаб перебора возможностей . Даже если мы желаем определить вероятность наличия планеты с условиями именно такими, как на Земле, т.е. благоприятными именно для жизни, в таких формах, что мы знаем здесь, необходимо учитывать количество потенциально рассматриваемых мест вселенной. Даже выбирая требования строго по эталону Земли, мы обнаружим, что для вселенной такие условия весьма вероятны. Насколько именно вероятны сказать трудно в силу малого (в рамках задачи) количества опорных данных и космической статистики, но если даже консервативно прикинуть, что в благоприятной полосе галактики находятся лишь 10% всех звезд, только 1% из них являются звездами желаемого класса, только 1% из них являются одиночными звездами с планетными системами с «Юпитерами» в составе, только в 1% из них имеются планеты Земной группы (массы) на подходящем расстоянии от звезды, только у 1% из них есть нужный химический состав (частично это уже определяется ранее отобранными массами и расстояниями) и подходящий спутник, мы получим, что приблизительно земные условия имеются на более чем сотне планет только в нашей галактике «Млечный путь», включающей где-то от 200 млрд до 400 млрд звезд. При учете количества галактик в видимой части вселенной, равной по прикидкам примерно сотне миллиардов, получим триллион близких по условиям мест только в видимой части вселенной! Какую долю составляет ныне видимая часть вселенной от общего объема на настоящий момент неизвестно, по имеющимся уликам, эта доля незначительна, и цифра благоприятных, вероятно, еще больше (может еще в триллионы раз).

Неизвестность ограничений форм жизни и требований к условиям среды . Приспособляемость жизни До второй половины 20 века считалось, что жизнь невозможна при температурах ниже 0 или выше 100 градусов, обнаружение видов археобактерий, живущих в кипящей воде гейзеров значительно расширило эти представления. Есть пока спекулятивные, но тем не менее гипотетически допустимые предположения о возможности существования жизни на основе кремния вместо углерода (в силу схожести некоторых химических свойств) и метана вместо воды (жизнь использующая метан как заменитель воды могла бы существовать при гораздо меньших температурах). Тем более «требования» живого к химическому составу среды весьма расплывчаты – для ранних жителей Земли атмосферных кислород был непривычным ядом (долгое время он был в атмосфере в следовых количествах, быстро окисляя газы и железо в горных породах быстро удалялся из атмосферы и лишь с его накоплением, в качестве побочного продукта фотосинтеза он стал привычным компонентом атмосферы), сейчас мы уже едва ли можем представить жизнь на Земле без атмосферы с кислородом. Одни животные могут спокойно жить в водной среде, другие захлебнутся за минуту (и наоборот). Уровни радиации, считаемые непереносимыми современными развитыми формами Земной жизни могут переноситься другими обитателями биосферы Земли. Климатические различия и колебания (по крайней мере в разумных рамках) не являются непреодолимыми препятствиями существования жизни благодаря естественному отбору.
«Слабый» антропный принцип говорит о том, что не имеет смысла удивляться, что разумная жизнь оказалась именно на Земле, и именно в благоприятных условиях. Будь во вселенной только одно благоприятное для возникновения и существования жизни место, именно там она и могла бы возникнуть.

«Сильный» антропный принцип. Несколько более категоричным является «сильный» антропный принцип. Он заявляет наличие достаточных вариаций физики вселенной для существования жизни. Причина выдвижения «сильного» антропного принципа в том, что физики обнаружили согласованность фундаментальных физических законов с устройством вселенной, имеющей достаточную степень сложности явлений и разнообразия событий, в том числе наличия жизни. Форма принципа в физической формулировке обычно представляет собой нечто в роде «Если бы соотношение констант электромагнитного и сильного взаимодействий было бы другим, вселенная не могла бы быть такой, какой мы ее видим, поскольку невозможна было формирование элементов тяжелее бериллия». Зачастую цитируется узость диапазонов допустимых величин. Следует однако понимать несколько моментов. Ничтожное изменение соотношения таких физических констант, действительно, может изменить характер событий и вытекающих физических законов относительно привычного, но разумность требования именно такой вселенной как мы видим - поспешность, «интересными» с точки зрения поведения могут являться множества комбинаций констант, хотя конкретная форма жизни в каждом благополучном наборе будет уникальной. Во-вторых, мнимое количество «благополучно согласованных» констант, исходя из известных физических законов может большим, чем параметров идеальной модели, в силу связанности отдельных констант друг с другом.

Типовое решение проблемы антропности в рамках «сильного» антропного принципа, разделяемое ведущими физиками-космологами является мультиверс (множество Вселенных). По этой схеме наша Вселенная – одна из необозримого множества вселенных, различающихся своими фундаментальными законами и константами и изолированных (хотя бы на доступном сейчас для наблюдения уровне) друг от друга. В тех крайне-крайне редких вселенных из этого множества, где законы и константы удачны и возникает жизнь. В остальных же законы приводят к менее развитию событий, без возникновения жизни. Разумеется, что разумная жизнь при этом возникнет и задастся вопросом антропности именно в удачных вселенных, как того требует «слабый» антропный принцип. Другой смежной трактовкой является представление о локальности физических законов и констант в областях вселенной и их различиях на удалениях сравнимых или превышающих видимый размер вселенной. Следует заметить, что строгих научных подтверждений адекватности схемы мультиверса на настоящий момент нет, она являются лишь наиболее правдоподобным заключением из антропного стечения обстоятельств фундаментальной физики. Небольшое подкрепление у схемы имеется со строны M-теории (обобщения теории струн), также являющейся пока лишь гипотетической теорией.

Мультиверс против Разумного сотворения. Хотя сама идея мультиверса на настоящий момент метафизична, как и общая идея разумного создания вселенной (внешним сверхинтеллектом любой формы, в том числе богом), правдоподобность и объяснительная способность схем не одинакова: разумное сотворение постулирует изначальное существование очень совершенного объекта - интеллекта, способного выполнять сложные рассуждения, ставить конкретные цели (и обладающего некими интересами) и более или менее адекватно оценивать действия, необходимые для достижения этих целей, т.е. являющегося весьма специфичным объектом. Мультиверс постулирует множество объектов, но к ним нет специфических требований, Вселенные в мультиверсе всего лишь должны быть различными по физическим законам и параметрам, а антропность обнаруживается только в малой доле этих вселенных.

Дарвинистский отбор вселенных. Физик Ли Смолин, видимо под впечатлением силы принципа естественного отбора в биологическом мире, выдвинул особую версию мультиверса, в котором более «удачные» вселенные являются родителями большего количества дочерних вселенных, со схожими физическими свойствами и небольшими «мутациями», чем «неудачные». Главная черта этой версии мультиверса – многократное повторение (в отличие от однократного «выбора» антропных вселенных в рамках «классического» мультиверса) процесса усложнения структуры вселенной, каждый раз относительно предыдущего уровня сложности. Хотя принцип естественного отбора среди организмов и является крайне действенным механизмом «настройки» организма к среде и усложнения их структуры, распространение принципа на вселенные, очевидно, перебор, так как он хотя и экономит необходимое количество возникших вселенных (к которому нет ограничивающих требований, т.е. которое собственно не является проблематичным), но на кладывает специфические требования на функционирование метавселенной (утверждение которых уже составляет проблему). В общем, схема Смолина решает проблему, которую не требуется решать (антропный принцип работоспособен и без постулата Смолина) за счет произвольного усложнения системы, требуемого только для сохранения аналогии с эволюцией живых существ (и практически только из соображений элегантности теории, как вписывающей эволюцию метакосмоса и биосферы в один общий принцип в самом прямом смысле), в отношении которых данные особенности (наследование родительских черт) известны заведомо.

Математическая антропность. Еще более интересным фактом, чем физическая антропность является математическая антропность: факт того, что относительно простая математика моделей оказывается способной допускать сложное и интересное функционирования модели физического мира. И если физическую антропность можно объяснять мультивселенной или даже настройкой ее деистическим богом (что не вполне хорошее объяснение, как уже сказано выше), то математическая антропность не подлежит такому типу причинностных объяснений в принципе (математические соотношения в пределах определенной математической системы не подлежат диктату реальности или бога, а полностью определяются только базовыми предпосылками самой системы – аксиомами). В простейшем случае, например, есть такое наблюдение теоретической физики: стабильное орбитальное движение (необходимое для существования устойчивых звездно-планетных систем) под действием гравитации возможно только для пространственной системы с размерностью 3; этот факт физической антропности можно объяснить выбором антропным принципом среди всех вселенных только трехмерных вселенных или же в деистической трактовке тем, что бог, зная данную математическую особенность создал вселенную именно трехмерной, но в обоих случаях, сама математическая особенность, то что математические формулы вообще допускают такую возможность стабильности для какой-либо размерности пространства оказывается без причинностного объяснения. Максимум что возможно: указать какие именно математические соотношения ведут к такой особенности, в данном случае это закон «обратных квадратов» для гравитации в 3-хмерной системе и то, что производная от второй степени пропорциональна первой степени – из этого соотношения и вытекает точная взаимная компенсация удаления обращающегося тела от центра за счет инерции центростремительным ускорением (в случае круговой орбиты).

Случай орбитального движения – простейшая иллюстрация и математически легко разложим, другие антропные особенности более сложны, т.к. включают взаимосвязи многих простых числовых соотношений, и не поддаются очевидному разложению, хотя (как любые математические системы) и очевидно детерминированы: всего несколько весьма простых фундаментальных законов микроуровня математически определяют свойства атомов (моделей атомов), а через них - химические свойства неизмеримого количества соединений со специфическими свойствами, некоторые из которых оказываются способны взаимодействовать в составе клеток живых организмов необходимым для их функционирования соответствующим образом. Факт того, что математическая модель микромира, построенная на базе только двух взаимодействий (электромагнитного и сильного ядерного) с учетом нескольких квантовых постулатов (принцип исключения Паули...) позволяют через квантово-механические уравнения получить, во-первых, устойчивость атомных ядер, описывая таким образом, всю периодическую систему элементов, а во-вторых, детальные физико-химические свойства каждого из них, а также химические свойства формируемых из них молекул, которые оказываются пригодны в том числе для широкого разнообразия органической химии, является необходимым математическим условием для существования физической антропности любого причинного происхождения. При этом эта математическая антропность, то, что свойства моделей атомов углерода, азота, водорода, кислорода и т.д. наделяют их способностями формировать все разнообразие сложнейших органических молекул с их комбинациями свойств (структурные особенности, механические свойства, взаимная энзимотическая активность), обеспечивающими возможность функционирования живой клетки, оказывается вне возможности причинного объяснения. Для философской дискуссии это имеет следующие следствия: настройка создателем (например, деистским богом) объяснила бы антропность – удачную подобранность соотношений физических констант (как уже сказано не лучше, чем концепция мультивселенной), но она в принципе не способна объяснить, почему такое соотношение констант изначально математически ведет к антропности вообще. Из этого следует, что даже деистская концепция требует ровно тех же условий математической спонтанной самоорганизации (следованию сложных явлений из простых закономерностей без дополнительного божественного вмешательства), что и чисто материалистическое видение и сильный антропный принцип без божественных вмешательств вообще. Теисты натуралистического толка могут пытаться спасти положение «позволяя» богу задавать свойства, например, атомов, не сводящиеся к взаимодействию свойств субатомных частиц, наделяющие атомы свойствами, не вытекающими из квантовой механики, но провал такой попытки уже показан физической химией XX-го века: в таком случае, свойства атомов (например, частоты излучаемых квантов при переходах электронов между орбитами или энергии связи) нельзя было бы определить через квантовую механику (ведь, теистами в таком гамбите предполагается, что бог задал эти свойства помимо и в обход ее фундаментальных уравнений, т.е. требует непреодолимых противоречий между физикой и химией), а этого не происходит. Задание же свойств объектов (тех же атомов) строго через фундаментальные взаимодействия (т.е. как вторичные закономерности) возвращает к проблеме математической антропности.

Объяснением математической антропности является спонтанная самоорганизмация в рамках математической дисциплины хаоса (динамического; не путать с классическим значением слова «хаос» в значении полной неопределенности и произвольности), возникшей в 70-х..80-х годах XX-го века и рассматривающей возникновение сложных «узоров» поведения в строго математически детерминированных нелинейных системах с обратной связью. Модальность этого объяснения, однако, весьма специфична: объяснение состоит лишь в том, что простые фундаментальные закономерности в нелинейных системах могут приводить к сложным явлениям без философской необходимости этого, т.е. для самой данной особенности математических систем не может быть внешнего причинного объяснения.

Решающую роль в формулировании рассмотренных модификаций антропного принципа играет принцип детерминизма, позволяя, таким образом, рассматривать факт взаимосвязи существования Вселенной с наличием в ней жизни и разума как объективный.

Классификация типов причинности

Классификация типов причинности является одной из сложнейших научных проблем. В настоящее время существует несколько таких классификаций, построенных по разным основаниям. Прежде всего это классификация по внутреннему, субстанциальному содержанию процессов причинения . Внутренний механизм причинения непременно связан с переносом материи, энергии и информации. Так, в процессе рождения живого осуществляется перенос материи, энергии и информации, в столкновении бильярдных шаров происходит прежде всего перенос механической энергии удара, в процессах же общественного управления преобладает информационная причина на ее смысловом уровне. В этом типе классификации причин обычно выделяются материальные и идеальные, информационные и энергетические причины, которые, в свою очередь, подразделяются в соответствии с видами движения материи на физические, химические, биологические, психологические и социальные причины.

По признаку обязательного переноса каких-либо субстанциально-энергетических качеств причинная связь отличается от других, неэнергетических в широком смысле слова связей. По этому же признаку различают причину и условие события: причина это то, что передает свою силовую потенцию, то есть вещество, энергию и информацию, а условие это совокупность обстоятельств причинного события, которые, сами не будучи прямой причиной и не участвуя в переносе вещества, энергии и информации, способствуют порождению причиной следствия. Так, в случае гибели больного в результате отсутствия своевременной медицинской помощи причиной гибели является само заболевание, а отсутствие медицинской помощи это условие гибели, но не ее причина.

Второй тип классификации причинно-следственных отношений строится на основе способов проявления причинной связи , которые подразделяются на динамические (однозначные) и статистические (вероятностные). Так, все законы квантовой механики или информационных взаимодействий в обществе носят вероятностный характер, то есть, будучи во внутреннем содержании строго определены своей прямой причиной, они в то же время в способе проявления этой причинной связи зависят от множества случайных факторов, характеризующихся определенной статистической частотой. В метафизических концепциях вероятностная форма проявления причинной зависимости нередко связывается с отрицанием самого принципа причинности. Вероятность отождествляется здесь с беспричинностью. Однако в таком толковании сказывается неразличение внутреннего содержания причинения и способов его осуществления, которые при одном и том же внутреннем содержании внешне могут проявляться и в динамической и в статистической формах. Несмотря на то что причинность может осуществляться разными динамическими или статистическими способами, она вовсе не превращается от этого в беспричинность или случайность. Так, сам факт появления именно данной личности в тот или иной переломный момент истории является статистически вероятностным, но связь между необходимостью появления именно такой по своим обобщенным данным исторической фигуры и ее действительным появлением носит причинно-следственный характер. Выявление такого рода статистических вероятностных закономерностей дает возможность вскрыть цепь причинно-следственных связей, которые прокладывают себе путь сквозь совокупное действие множества случайностей. Как бы ни был случаен и вероятностен факт рождения в данной семье мальчика или девочки, между социальными демографическими потребностями и рождаемостью существует причинно-следственная связь: на каждые сто девочек рождается сто шесть мальчиков.

Помимо приведенных классификаций причинно-следственных связей существуют также разного рода гносеологические классификации . Например, выделяются причины общие, специфические и главные; объективные и субъективные, непосредственные и опосредствованные; всеобщие, особенные и единичные. Классификации, производятся также и по числу вступающих в причинную связь явлений: простые, составные, однофакторные, многофакторные, системные, несистемные и др.

Закон

Слово «закон» многозначно. Научными законами (законами объектов) называют обобщения результатов наблюдений и экспериментов, которым приписывают какую-то особо важную роль в науке. С логической точки зрения суждения такого рода суть общие суждения фактов. К числу таких суждений относится, например, утверждение о том, что в демократических странах имеет место разделение власти на законодательную и исполнительную. Это – суждение о наблюдаемом факте, аналогичное по его логическому статусу суждению «Нормальная собака имеет четыре ноги». Кстати сказать, социологическая наука в основном состоит из суждений такого логического типа. Научными законами (суждениями законов) называют также суждения, явно или неявно предполагающие определенные условия, при которых они всегда истинны. В дальнейшем будем иметь в виду только их, говоря об объективных законах.

В языковой практике условия законов обычно не учитываются совсем или подразумеваются как нечто само собой разумеющееся и всегда имеющее место. Это порождает путаницу, бессмысленные споры, идейные «перевороты» и даже умышленные спекуляции, когда обнаруживается важность явного учета условий в случаях их несоблюдения и изменения. Порою такие ситуации принимают грандиозные размеры, вовлекая большое число людей и растягиваясь на много десятилетий и даже на века. Например, спекуляции такого рода в физике приняли поистине эпохальные и глобальные размеры, по уровню мракобесия не уступая мистификациям Средневековья. А в сфере социальных явлений на этот счет творится нечто невообразимое.

Чтобы некоторое суждение (совокупность суждений) А приобрело статус научного закона, необходимо условие В установить (подобрать специально!) таким образом, чтобы А было истинно всегда при наличии условия В. Если при наличии условий В возможны случаи, когда А ложно, то А не может рассматриваться как закон, отвергается в качестве закона. В практике познания условия В устанавливаются всегда лишь частично и приблизительно. В ряде случаев они вообще являются воображаемыми, невозможными в реальности. В таких случаях суждения «А при условии В» вообще не верифицируются (не подтверждаются и не отвергаются) путем сопоставления с эмпирической реальностью. Их ценность устанавливается косвенно, т.е. тем, что с их помощью получаются выводы, которые соответствуют или не соответствуют реальности. Они принимаются как аксиомы или на основе логических рассуждении, в которых А выводится из каких-то посылок, включая в них В. Условия А могут быть в той или иной мере достигнуты в эксперименте или выявлены в результате логической обработки данных наблюдений.

Надо различать общие черты (признаки) различных явлений и законы этих явлений. Для обнаружения общего необходимо сравнение по крайней мере двух различных явлений. Для выявления закона нужны логические операции иного рода. Закон может быть открыт путем изучения одного экземпляра явлений данного рода. Для этого нужен логически сложный анализ эмпирической ситуации, включающий отвлечение от множества обстоятельств, выделение непосредственно незаметного явления в «чистом виде», своего рода очищение закона от скрывающих его оболочек. Закон находится как логический предел такого процесса, причем не как нечто наблюдаемое, а как результат логических операций.

Законы эмпирических объектов вообще нельзя наблюдать так же, как наблюдаются сами эти объекты. Законы не следует также смешивать с причинно-следственными отношениями, с необходимостью, сущностью, содержанием и другими явлениями бытия, фиксируемыми логическими и философскими понятиями. У всех у них различные функции в фиксировании результатов познания, они выражают различные аспекты познания, различно ориентируют внимание исследователей. Однако как в языковой практике, так и в сочинениях профессионалов, которые по идее должны были бы тут наводить порядок, царит на этот счет невообразимый хаос.

Законы эмпирических объектов (законы бытия) не зависят от воли и желаний людей и вообще от чьей-либо воли. Если есть объекты, к которым они относятся, и есть необходимые условия, то они имеют силу, никто и ничто в мире не может отменить их действие. Можно ослабить их действие, скрыть, придать форму – создать видимость их «отмены». Но они все равно остаются. Они именно такими и открываются исследователями, чтобы быть универсальными в отношении соответствующих объектов при соответствующих условиях.

Надо различать законы как таковые, фиксируемые в абстрактной форме (скажем, абстрактные законы), и их конкретные проявления в частных случаях. Условия закона в реальности и в исследовании ее никогда не выполняются полностью, а порою не выполняются вообще. Одновременно действует множество законов, которые воздействуют на форму проявления друг друга и даже действуют порою в противоположных направлениях. Потому кажется, будто законы потеряли силу или их не было вообще. В реальности законы действуют как скрытые механизмы явлений и как более или менее явные тенденции.

Надо различать законы и следствия действия законов – закономерные явления. Люди, например, давно заметили регулярность смены времени суток и закрепили это знание в суждениях, выражающих уверенность в том, что на смену дня обязательно придет ночь, а на смену ночи – день. Но это не значит, будто они открыли закон природы, вследствие которого происходит смена дня и ночи. Обычно эмпирические законы в том смысле, как мы рассмотрели выше, и закономерные явления не различают и в качестве суждений законов рассматривают обобщения наблюдаемых фактов, подкрепляемые многократными повторениями и не сталкивающиеся с противоречащими фактами. В практике познания такого рода «законы» часто опровергаются, по сему поводу устраиваются сенсации, кричат о «революциях» в науке, о ломке «устаревших» представлений. С логической точки зрения однако в таких случаях лишь выясняется ограниченность простой неполной индукции и логическая ошибка необоснованности обобщения.

Объективные законы суть законы эмпирических объектов, но сами они эмпирическими объектами не являются. Они сами по себе не возникают, не изменяются и не исчезают. Это не значит, что они вечны и неизменны. Просто по самому смыслу понятий к ним нельзя применять понятия возникновения, изменения, исчезновения, неизменности, вечности. Они не имеют независимости от объектов существования. Об их существовании мы судим не путем их непосредственного наблюдения (их невозможно видеть, слышать, трогать руками), а по их проявлениям в ситуациях с эмпирическими объектами. Они открываются на основе наблюдений эмпирических фактов, но открываются благодаря особого рода интеллектуальным операциям. С точки зрения этих операции и логических свойств суждений, получаемых посредством таких операций, нет принципиальной разницы между суждениями о законах физики, биологии и т.д. и суждениями о социальных законах.

Классическим примером первых может служить закон механики: «Тело сохраняет состояние покоя или равномерного прямолинейного движения до тех пор, пока внешние силы не выведут его из этого состояния». Логическая структура его в явном виде такова: «Если на тело не действуют никакие внешние силы (условие А), то оно будет сохранять состояние покоя или прямолинейного равномерного движения (В)». Наблюдать ситуацию, фиксируемую в В, невозможно. Можно наблюдать только бесчисленные факты перемещения тел, причем с ускорением, с замедлением, по различным траекториям, с меняющимися траекториями и скоростями. Никто также не наблюдал то, о чем говорится в А, ибо на тела обычно действуют какие-то внешние силы. Это утверждение было изобретено впервые Ньютоном, причем изобретено не по правилам простой индукции, а по правилам мысленного эксперимента.

Возьмем для сравнения один из самых простых социальных законов: «Если человек вынужден выбирать из двух вариантов поведения, которые одинаковы во всем, кроме одного признака, он выбирает тот из них, который лучше для него с точки зрения этого признака». В частности, если человек вынужден выбирать место работы из двух вариантов, которые одинаковы во всем, кроме зарплаты и зарплата есть единственный источник существования для него, то он выберет тот вариант, где платят больше. В реальности такие условия выбора вряд ли могут встретиться. В реальности людям приходится выбирать из вариантов, различающихся по многим признакам, выбирать под давлением всякого рода обстоятельств, а не только из расчета на абстрактно лучший вариант. К тому же люди совершают ошибки в оценке ситуаций.

Сфера действия рассматриваемых законов ограничена множеством эмпирических объектов определенного вида. Никаких всеобщих законов бытия, имеющих силу в отношении любых (всех) эмпирических объектов, не существует хотя бы уже потому, что условия законов для объектов различных видов логически несовместимы в некое единое условие. Возможно, конечно, сформулировать утверждения, имеющие силу для всех эмпирических объектов. Но они (с логической точки зрения) будут либо логически ложными (противоречивыми), либо частями неявного определения понятия «эмпирический объект». Этому определению можно придать форму системы аксиом. Выводимые в этой системе утверждения истинны по определению понятий. Они не являются эмпирическими законами. Их можно назвать дефинитивными законами. Они не открываются в изучаемых эмпирических объектах.

Закон, как категория философская, может существовать лишь благодаря тому, что мышлению присущи категории необходимости и случайности. Так, при отождествлении закона с необходимостью, он становится потенциалом реализующихся с необходимостью событий. В такое понимание, с определенными оговорками, укладывается понимание статистических и вероятностных законов как набора случайных событий. Знание о поведении покупателей или молекул газа возможно лишь благодаря тому, что закон, характеризуя именно многообразие событий, – лишь возможность, а не статическое образование.

Связь рассуждений о законе с поиском динамической детерминации опосредована предположением о необходимости некого свойства объекта. В свою очередь, полагание этого свойства как случайного имеет следствием поиск либо внутренней, либо внешней причины.

При рассмотрении процесса формулирования закона как описания отмеченной продолжительности либо упорядоченности в явлении важно, что именно в феноменологии формулируются различия между причинностью и необходимостью. Если причинность связана с «побуждением», то необходимость определяется континуальной продолжительностью или упорядоченным повторением, которые выступают для нее феноменологическими признаками. При этом, необходимость - не интерпретация, а термин для обозначения отмеченной устойчивости. Одноразовость события вкупе с его неожиданностью в этом плане являются феноменологическими признаками случайности.

В целом, потребность представить Мир упорядоченным в научно-философском творчестве – исходная. В философской рефлексии причинность является условием создания логически непротиворечивой картины Вселенной, определяя гносеологическую роль диалектической пары категорий необходимости и случайности и принципа детерминизма. Эта пара категорий играет ключевую роль при осмыслении целостного процесса развития и в представлениях о времени, находясь, таким образом, в основании идей, образующих глобальные онтологические и эволюционные конструкции. Приведенный обзор философских концепций подтверждает данное утверждение, делая возможной дальнейшую работу по достижению цели данного исследования.

Психологически существует не одна, а четыре разных свободы: точнее четыре разных уровня ее репрезентации

Мне все равно, что такое мир. Все, что я хочу знать – это как в нем жить. Э.Хемингуей

Психологически существует не одна, а четыре разных свободы: точнее четыре разных уровня ее репрезентации (представления, выражения…)

Притча Берта Хеллингера о свободе:

"Ученик обратился к учителю: «Скажи, что такое свобода?»

«Какая свобода? – спросил его учитель. – Первая свобода – глупость. Она напоминает ржущего жеребца, сбрасывающего своего наездника. После этого тот ещё сильнее натягивает поводья.

Вторая свобода – покаянье. Она напоминает рулевого, который после крушения остался на обломках корабля вместо того, чтобы пересесть в спасательную шлюпку.

Третья свобода – понимание, которое приходит после глупости и покаянья. Она напоминает соломинку, раскачивающуюся на ветру, которая всё ещё стоит лишь потому, что прогибается в слабых местах».

Ученик спросил: «И это всё?»

Учитель ответил:
«Некоторые считают, что ищут истину в своей душе. Но это думает и ищет через них Душа Большая. Как и природа, она позволить себе может очень много заблуждений, ибо без устали меняет оплошавших игроков на новых. Но тому, кто позволяет думать ей, даёт она немного свободного пространства иногда, и как река несёт пловца, который позволяет ей нести себя, несёт его объединёнными усилиями к новым берегам».

Так что, рассматривая в плане свободы современный мир, мы видим в нем безбрежность воинствующей глупости; широкую распространенность всяческих сожалений об утраченном и несбывшемся; некую, но довольно уже малую толику активных и упрямых надежд на лучшее; и совсем уж жалкие остатки стремления следовать Мировой Душе…

Предлагаю для скорейшего достижения подлинной свободы ради и для, заменить глупость осознанием; сожаление – спонтанностью; надежду – интимностью (никакого секса, ибо в транзактном анализе под этим подразумевается просто-напросто способность открыто говорить о своих потребностях и нуждах); а следование Мировой Душе – тотальным отказом от любых сценариев: деятельности в частности и жизнедеятельности в целом.

Дабы с полным осознанием; весьма даже спонтанно; открыто (и интимно…) заявляя о своем; отказаться от всех навязанных обществом и обществами рамок и клише, обретя, если и не истинную, то хотя бы разумную свободу подлинной Взрослости…

Речь тогда шла, как вы, наверное, поняли, о некоторых условиях или предпосылках достижения подлинной, а не мнимой свободы. Однако вопрос о, простите, психологическом содержании (и структуре) этого прекрасного понятия, рассматриваемого уже как феномен, как бы остался «за кадром». Но всем нам, истово и неистово стремящемся к освобождению от любых уз и пут, просто крайне необходимо не догадываться, но буквально знать признаки подлинной свободы. Дабы опять не погнаться за ее призраком, отчетливо проявляющимся во всяких там бунтах: бессмысленных и беспощадных (А. Пушкин)…

Для тех, кто не совсем «врубился» в мои литературные экзерсисы, скажу проще и резче. Скажите, а как – по каким таким критериям – вы узнаете, что достигли освобождения? И сможете ли вы об этом узнать, если не будете знать признаков этой самой подлинной свободы? Именно поэтому я и поднял (перед самим собой…) этот вопрос. И даже как-то сумел получить на него вполне пристойный ответ – который, конечно же, не является истиной в последней инстанции (хотел бы я увидеть такую истину…), но вполне может явиться основой для моделирования (и проверки «на вшивость»…) всяких там освобождений и свобод пусть даже самого демократического вида и толка…

Так вот, на мой взгляд, истинная свобода состоит из двух составляющих.

Первая, из которых, уж извините, дарована всем без исключения Создателем. А вторая передана для реализации уже людьми, (и предполагает, что для осуществления свободы, данной Богом, люди тоже, ну просто как бы даже обязаны кое-что сделать сами) . Или, точнее: им просто стоит это делать, именно и только так - не «надо», а «стоит»…

То, что даровал нам Всевышний, можно в данном (свободы) плане свести к двум незыблемым правам и одной, простите, обязанности, человека:

• права на свободное волеизъявление (та самая пресловутая, свобода воли…)
• права выбора и
• обязанности быть ответственным за свои действия и их последствия.

Ну а то, что человек должен осуществлять сам «свободы для», включает в себя три почти психологические характеристики:

осознанность, как способность аналитически и/или интуитивно осознавать подлинные мотивы, условия и обстоятельства своей жизнедеятельности

целенаправленность, как сознательный выбор в качестве приоритетных экологичных и релевантных ситуаций целей и намерений

целеустремленность, как способность достигать выбранных целей, несмотря на «террор среды» и сопротивление самого себя и своего окружения.

Что следует из всего вышеизложенного? Ну, во-первых, наверное, то, что никто, нигде и никогда не имеет права отнимать у других их свободу воли и право же на свободное волеизъявление. Ибо еще даровано и заповедовано Богом, и поступать так, либо открыто, либо прикрываясь фиговыми листками демократии и либерализма, абсолютно безнравственно и совершенно бездуховно…

Во-вторых, одного только права на свободное волеизъявление недостаточно для возникновения истинной свободы. Потому что необходимо еще реальное (а не декларируемое…) право выбора, а также ответственность: как за первое, так и за второе. И право же жаль, что ежели с точки зрения этих уже критериев присмотреться к сегодняшнему миру, то окажется, что реально и полно, Божьему замыслу свободы не соответствует ни одна страна. Потому что даже в самых «продвинутых» из них волеизъявление никак не заканчивается выбором. А ответственность каждого и всех подменена безответственностью «молчаливого большинства» и фальшивым народовластием, прикрывающем на самом деле звериный оскал действительно «имущих власть» транснациональных корпораций и их политических прислужников.

Ну, а в-третьих – уже без всякой политики – вышеприведенная гексаграмма на уровне внутренних связей демонстрирует любопытные вещи. То, что воля свободы волеизъявления, является основой целеустремленности (а, значит, если нет первой, не жди второй…). Что ответственность возможна только в условиях полной осознанности. А целенаправленность и прямо, и косвенно, предполагает наличие права на выбор: как необходимого, а возможно, и достаточного условия.

В завершение – о заявленной в начале формуле истинной свободы все, так сказать, математическом выражении (как говаривал Станиславский, ружье, висящее на стене в первом акте, в акте третьем или в конце, следовательно, должно обязательно выстрелить…).

Истинная свобода = (Воля × Выбор × Ответственность) + (Осознанность × Целенаправленность × Целеустремленность).

Так что еще раз подчеркну, что ни один из компонентов истинной свободы не может быть «опущен» без тотального ее разрушения. Ибо, если вы нечто, пусть даже самое разумное, доброе и вечное, умножите на ноль, нулем же оно и обернется.

Поэтому, например, Воля и Выбор без Ответственности превращается не в дарованную Богом свободу, а в своеволие. Выбор Ответственность без права на Волеизъявления превращается в красивую - декоративную и декларативную - «пустышку». А Воля и Ответственность без возможностей выбора становиться никчемной идеологической «игрушкой», годной только для внутренних, не уж никак ее для жизненных игр…

Аналогично Осознанность и Целенаправленность без Целеустремленности оборачивается бесплодным прожектерством. Осознанность и Целеустремленность без должной Целенаправленности способны, ну очень далеко завести человека – вот только, скорее всего уводя от подлинных его целей. А Целенаправленность и Целеустремленность без Осознанности способны породить чудовищные злодеяния: «по несознательности», как принято говорить в подобных случаях…

Остается добавить, что подлинная свобода – это всегда ДЛЯ, а не ОТ. То есть не от чего-то, а для чего-то, по возможности достойного. Но этому вопросу – смыслов, ценностей, мотивов и потребностей человеческой жизнедеятельности на различных стадиях и уровнях жизни будет посвящена отдельная статья…

Упражнение:

Проанализируйте, что внутри и вне вас желает вам осуществить свободу волеизъявления, право выбора и обязанности ответственности. С внутренним поработайте как с СЕС, а внешнее выведите за пределы вашей личности пространства. Вообще-то это совет для тех, кто хоть в какой-то степени знаком с базовыми психотехнологиями ИНП, так что, если это не про вас, просто постарайтесь контролировать проявление внутренних факторов, и как-то лимитировать – вплоть до устранения – факторов внешних.

Поработайте над развитием своей Осознанности, Целенаправленности и Целеустремленности. Для первой хорошо подойдет практика самонаблюдения. Для второй – составление списка краткосрочных, среднесрочных и даже долгосрочных целей с анализом их важности, значимости и приоритетности. Ну, а для третьего просто разбейте (разделите) «дорогу» достижения этих целей на маленькие, не ежедневные шаги. Каковые делайте регулярно, себя же в этом и контролируя… опубликовано