И признан незаконным. В прошлом детский труд был широко распространён, но после появления и признания концепций безопасности труда и прав детей области применения детского труда постепенно стали сокращаться. Среди видов детского труда, существующих в цивилизованных странах, можно отметить работу в шоу-бизнесе (кино , театр , эстрада). Дети часто бывают вовлечены в различные виды преступной деятельности, в том числе проституцию и порнографию . В некоторых странах Африки детей вооружают и заставляют участвовать в боевых действиях .

Причины

Детский труд может быть рассмотрен как следствие нищеты и низкого уровня развития общества. Одна из основных причин, вынуждающих детей работать состоит в том, что от этого зависит выживание их семей и их собственное выживание. Немаловажную роль играет воля взрослых, которые могут использовать незащищённость детей в своих целях. Также играют роль социальные и культурные традиции, например:

• мнение о том, что труд способствует формированию характера и развитию навыков детей.
• традиция преемственности профессии.
• убеждение в том, что девочки менее нуждаются в образовании, чем мальчики, в связи с их традиционной ролью домохозяек.

Вышеуказанные традиции могут быть настолько сильны, что дети, а также и родители могут не осознавать, что детский труд незаконен и противоречит интересам самих детей.

История

Почти во всех странах мира на протяжении истории дети крестьян, рабов, а потом и ремесленников помогали родителям. Скорее всего, трудоспособные дети помогали ещё в первобытных обществах . В средневековой Европе дети, обучаясь у вольных ремесленников, а затем у цеховых , помогали им.

Детский труд на фабриках (заводах), шахтах был обычным явлением во многих промышленно развитых странах Европы и Америки в XIX веке. Дети трудились наравне со взрослыми до 14-18 часов в сутки (иногда с 5-6-летнего возраста), причём им платили за это в несколько раз меньше. Там существовало множество запретительных правил внутреннего распорядка, например, запрещалось смотреть в окно на рабочем месте (для чего на окнах висели решётки или заглушки), играть в перерывах на еду.

В Британии ещё существовали работные дома , где нищие (взрослые и дети) трудились принудительно в близких к тюремным условиях. О тяжелейших условиях детского труда писал английский историк Генри Джиббингс (англ. ) в книге «Промышленная история Англии» . Одним из первых внимание к проблеме детского труда в Британии привлёк знаменитый реформатор Роберт Оуэн - в 1816 г. он выступал об этом в Парламенте . С конца XVIII века и на протяжении XIX будущих ремесленных учеников («английских рабов», как называл их писатель) обычно набирали в работных домах, и, когда они попадали в «учение» на городские фабрики, то не получали никакого жалования, одежды. Часы труда были ограничены лишь полным истощением сил после применения различных принудительных способов к продолжению работы (например, после побоев надсмотрщиков). Дети часто работали до 16 часов подряд, иногда ночью, а в воскресенье чистили машины. Кормили их самой дешёвой и плохой пищей, которая часто шла также на корм свиньям. Спали они поочерёдно на грязных постелях. Некоторые пытались бежать с фабрики, и чтобы предупредить бегства, заподозренных в этом намерении детей заковывали в кандалы: они работали и спали в цепях. Такому же обращению подвергались и молодые женщины. Многие, не выдержав непосильного труда, умирали, и их хоронили по ночам в каком-нибудь глухом месте, чтобы народ не мог узнать масштабов такого «рабства». Некоторые совершали самоубийство для избавления от мучений.

12 июня отмечается Всемирный день борьбы с детским трудом. Эта дата была объявлена в 2002 году Международной организацией труда (МОТ) с целью привлечь внимание к проблеме эксплуатации детей, которая наблюдается во многих странах мира.

«Дети превращаются в простые предметы торговли и рабочие инструменты» — эти слова из Манифеста Коммунистической партии, опубликованные более 120 лет назад, остаются актуальными по сей день. Пожалуй, они приобрели даже более страшный смысл, поскольку сегодня дети являются предметами и инструментами в проституции и при изготовлении порнографических материалов в таких масштабах, каких не знала вся предыдущая история человечества.

Проблема эксплуатации детского труда обострилась с развитием капитализма. К. Маркс писал: «Поскольку машины делают мускульную силу излишней, они становятся средством применения рабочих без мускульной силы или не достигших полного физического развития, но обладающих более гибкими членами. Поэтому женский и детский труд был первым словом капиталистического применения машин!»

Сегодня лишь 7% несовершеннолетних работников заняты в промышленности, 26% — в сфере услуг, 60% — в сельском хозяйстве. Однако, как и на ранних стадиях развития капитализма, современный труд детей, особенно его наихудшие формы (проституция, порнобизнес, торговля детьми, принудительный призыв детей в армию, работа на вредных производствах) приводит к физической и моральной деградации детей и подростков, к высокому уровню детской смертности.

Кампания по искоренению наихудших форм детского труда, начатая МОТ в 2002 году, призвана решить проблему к 2016 году. Обеспокоенность и усилия мирового сообщества понятны. Однако ещё Маркс отмечал, что полное запрещение детского труда при капитализме является пустым благочестивым пожеланием. И с этим трудно не согласиться. По последним оценкам МОТ, число работающих детей в мире составляет 215 миллионов человек, причём более половины из них работают в опасных условиях. В 1997 году работающих детей было не намного больше – около 250 миллионов. Это дети в возрасте от 5 до 14 лет.

Да, ООН и МОТ рассматривают детский труд как эксплуатацию. В 1999 году была принята Конвенция о запрещении детского труда и немедленных мерах по искоренению наихудших форм детского труда. 171 страна ратифицировала эту Конвенцию (Россия в 2003 году). МОТ оказывает поддержку работающим детям и отмечает положительные глобальные тенденции. Но можно ли полностью искоренить детский труд в условиях капитализма? О невозможности решить другую серьёзную социальную проблему – наркоманию – в ООН уже заявили. 2016 год не за горами. Есть ли какой-то прогресс в решении этой проблемы за последние годы?

Международная организация труда была создана в 1919 году. Среди причин её создания, кроме ухудшения условий труда в мире, была и революция в России. Мировое сообщество вознамерилось доказать, что социальные проблемы можно решить не революционным, а эволюционным путём. Прошёл уже почти век. Детский труд, борьбу с которым МОТ начала с момента своего образования, приобрёл за это время лишь новые страшные формы, что и вынудило принимать дополнительные конвенции и объявлять о необходимости срочных мер.

Кое-кто пытается припомнить эксплуатацию детей при социализме в СССР. Но все воспоминания сводятся к использованию детского труда на хлопковых плантациях в Узбекистане и к трудовым лагерям пионеров и комсомольцев. Никто не отрицает, что это было, и стоит даже подтвердить, что труд детей при социализме был воспитательным фактором. Зачастую, колхозы и предприятия, где дети и подростки получали трудовые навыки, терпели убытки от «помощи» подрастающего поколения, но несли на себе такую нагрузку (работа детей в годы Великой Отечественной войны, понятно, здесь даже и не рассматривается). Кроме того, воспоминания об участии в трудовых детских десантах обычно заканчиваются признанием, что время это было чудесное и замечательное – больше было общения и коллективных мероприятий, чем собственно самого труда.

Сегодня в том же Узбекистане дети сами сбегают из школ на хлопковые плантации, чтобы заработать лишние деньги и помочь семье. В России уже 10-11-летние дети предпочитают работу ради денег учёбе, спорту и познавательным развлечениям.

Ф. Энгельс писал: «… в первый же день после взятия им политической власти рабочему классу предстоит принять для охраны женского и детского труда еще гораздо более решительные меры, чем билль о десятичасовом или даже о восьмичасовом рабочем дне». Так оно и было в России, когда МОТ ещё не существовала. Одним из первых декретов Советской власти был декрет о 8-часовом рабочем дне, запретивший детский труд и регламентировавший труд подростков. Эти же положения были включены в Кодексы законов о труде РСФСР и СССР последующих лет. СССР присоединился к Конвенции о минимальном возрасте приёма на работу (16 лет) в 1974 году. О наихудших формах детского труда тогда у нас и речи не было…

ЖЕНСКИЙ И ДЕТСКИЙ ТРУД В СТРАНАХ

ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ И США В ХIХ ВЕКЕ

Развернувшаяся в XIX в. модернизация Европы принесла перемены, определявшиеся не только завершением промышленной и аграрной революций, демократизацией общественной и политической жизни, подъемом художественной и духовной культуры, но и новым стилем повседневной деятельности и быта людей. Городские жители раньше других получили возможность пользоваться многими изделиями, являвшимися роскошью еще в 1830-е гг., но к концу XIX в. ставшими обыденными. Одежда, постельные принадлежности, мебель стали разнообразнее и обеспечивали больший комфорт. Газовое и керосиновое освещение постепенно уступало место электричеству. Рельсовый транспорт - сначала конки, а затем трамвай и метрополитен - облегчили внутригородские перемещения. Городскую разобщенность помогал преодолеть появившийся еще в 1870-х гг. телефон, который вскоре завоевал такую популярность, что к концу первого десятилетия XX в. емкость многих городских телефонных сетей исчислялась десятками тысяч абонентов.

Осознание того, что хорошее жилье является одной из основ социального мира, побуждало городские власти к расширению муниципального строительства. К концу ХIХ в. внешний вид промышленных городов, населенных преимущественно рабочими, резко изменился. Улицы избавились от грязи и лачуг, на месте которых возводили большие каменные дома. В Париже первый комплекс коммунального недорогого жилья с помпезным названием “Город Наполеона” ввели в 1851 г. В Великобритании в 60-90-х гг. XIX в. приняли ряд законов, предусматривавших реконструкцию или снос непригодных для проживания домов. Значительное строительство велось акционерными обществами. Возведенные ими дома были более комфортны, чем муниципальные.

Созданием более благоприятных жилищных условий для рабочих начали заниматься фабриканты: промышленники поняли преимущества сохранения стабильной рабочей силы и патерналистского подхода к своим рабочим. Во Франции первыми среди индустриальных компаний стали обеспечивать своих рабочих семейными домами угольные шахты. В Великобритании начало фабричному жилищному строительству положил владелец фабрики по производству мыла Левер, который в 1887 г. перенес свое предприятие в окрестности Ливерпуля и построил “образцовую деревню” из домов коттеджного типа для рабочих. Его примеру последовали и другие промышленники 274 . Все они руководствовались не столько филантропическими побуждениями, сколько трезвым расчетом: лучшее жилье привязывало рабочих к фабрике, сдача домов внаем сама по себе приносила прибыль.

В 1850-1860-е гг. фабрики начали производство швейных машин. Их ежегодный выпуск одна только фирма “Зингер” к концу века довела более чем до 600 тыс. 275 Швейные машины стали необходимой принадлежностью чуть ли не каждого дома. Облегчилось не только шитье. К концу века во многие дома пришли водопровод, центральное отопление, газ, а затем и электричество. Женщины освобождались от многих прежде неизбежных хозяйственных дел, поскольку промышленность поставляла пищу, одежду, предметы обихода не только в изобилии, но лучшего качества и дешевле, чем это могло быть произведено в домашних условиях. Медленно, под влиянием идей либерализма, призывов известных общественных деятелей, активности женских организаций менялось и общественное мнение в отношении положения женщин. Стали складываться существенные предпосылки к их включению в активную деятельность вне дома.

Индустриализация открыла женщинам из семей, зарабатывавших на жизнь собственным физическим трудом, новые возможности. Внедрение машинной техники в ходе промышленной революции упростило производственные операции, свело трудовые функции к выполнению сравнительно простых приемов и допускало использование элементарно обученных, малоквалифицированных работников. К тому же применение паровых двигателей требовало меньше физической силы для обслуживания станков, особенно в текстильной промышленности, а это позволяло заменять мужчин женщинами. На производстве дешевый женский и детский труд стал повсеместным и широко распространенным явлением. Текстильные фабрики эпохи промышленной революции, возможно, вообще не были бы построены, если бы их владельцы не рассчитывали на постоянный приток дешевой женской рабочей силы. Женщины стали существенной частью новой рабочей силы, обреченной на длинные часы работы на механизированной фабрике с полным отсутствием возможности проявить собственную инициативу. Во Франции женщины составляли 56-57% (в 1838 г.) персонала текстильной промышленности и 24,1% (в 1847 г.) - в мастерских, в каждой из которых работало более 10 человек 276 . Среди фабричных рабочих Великобритании в 1839 г. женщин насчитывалось 57,7% 277 . Даже в государствах Германии, где промышленная революция проходила позже, в 1848 г. количество фабричных и ремесленных рабочих-женщин достигало 18% 278 .

В США рабочая сила текстильных фабрик почти с самого начала промышленной революции состояла преимущественно из молодых женщин (65 тыс. из 100 тыс. в 1822 г.) 279 . Женщины-работницы преобладали на предприятиях по производству обуви, пуговиц и перчаток; они были широко представлены в отраслях, не ассоциировавшихся раньше с традиционными женскими работами - в высокомеханизированной обувной промышленности, изготовлении сигар и переплетном деле 280 . В 1850 г. промышленные предприятия США на четверть были укомплектованы женщинами 281 . Число отраслей производства с преобладающим женским трудом постоянно возрастало. Судя по переписи 1900 г., в США на каждую 1000 занятых приходилось: в белошвейном производстве - 994 женщины, в производстве предметов моды - 980, в швейной промышленности - 968, на трикотажных фабриках - 728 работниц, в целом же во всех отраслях общественного производства женщины составляли 18,8% 282 .

Условия труда. Приведенные цифры важны не только как показатель роли женщин в экономике своих стран, но и по другой причине: какая часть женского населения изменила свой статус, и собственную жизнь под воздействием работы вне дома. Это важно в связи с хорошо известным фактом, что промышленная революция привела к понижению уровня и качества жизни значительной части фабричного пролетариата. В бедственном положении находились, например, английские рабочие, покинувшие разорявшуюся деревню и вынужденные от безвыходности положения соглашаться на любые условия заводского труда. В одном из описаний, появившемся в 1851 г., говорится: “Как, например, живет рабочий народ в Манчестере? Рабочие, занятые на хлопчатобумажных фабриках, встают в 5 часов утра, работают на фабрике с 6 до 8 часов, потом... пьют жидкий чай или кофе с небольшим количеством хлеба... и вновь работают до 12 часов, когда дается часовой перерыв на обед, состоящий обычно из вареного картофеля у тех, кто получает низшую заработную плату... Те, кто получает высшую заработную плату, присоединяют к этому мясо - по крайней мере, три раза в неделю. По окончании обеда они вновь работают на фабрике до 7 часов вечера или позже, затем вновь пьют чай, часто с примесью спирта и с небольшим количеством хлеба. А некоторые второй раз едят вечером картофель или овсянку... Питающееся таким образом население живет скученной массой в домах, отделенных узкими, немощеными, зараженными улицами, в атмосфере, пропитанной дымом и испарением большого мануфактурного города. А в мастерских они работают в течение 12 часов в день в расслабляющей, разгоряченной атмосфере, часто насыщенной пылью от хлопка, с нечистым воздухом от постоянного дыхания или от других причин, - будучи при этом заняты делом, поглощающим внимание и требующим неослабной затраты физической энергии в соперничестве с математической точностью, беспрестанным движением и неистощимой силою машины... Домашним хозяйством рабочие пренебрегают, домашний уют им неизвестен..., помещения грязны, неуютные, непроветривающиеся, сырые... В знаменитом морском порте Ливерпуле, прославленном по всему свету за величину и богатство, от 35 до 40 тысяч населения живет ниже уровня почвы - в погребах, не имеющих вовсе стока... Таковы условия, в которых живет беднейший, низший класс городского населения. Хотя было бы ошибочным думать, что все рабочие живут в таких же условиях, как эти несчастные, однако, еще большей ошибкой было бы предположение, что масса народа принимает участие в том, что обычно считается за “улучшения нашего времени” 283 . Описанная ситуация напрямую или опосредованно касалась и женщин. В 1840 г. британская правительственная комиссия в своем докладе обратила внимание на факты тяжелейших условий их труда. Женщин, используя в качестве тягловой силы для перевозки угля в шахтах, впрягали, как лошадей, в вагонетки. Эксплуатация женского труда превратилась в настоящее бедствие и не только в этой, но и в других странах Европы. Врач и социолог Виллернс в 1847 г. писал: "Надо видеть, как каждое утро они приходят в город и каждый вечер возвращаются обратно… Встают в четыре утра, идут пешком несколько километров, таща с собой своих детей, и вечером снова проделывают тот же путь после 12-13 часов работы в ужасающих условиях" 284 .

Общественные деятели и публицисты XIX в. расценивали участие женщин в промышленном производстве в негативном свете в связи с изнурительным характером труда, дискриминированным сравнительно с мужчинами материальным положением, отвлечением от семейных обязанностей. При всей обоснованности оценки статуса работниц как дискриминационного, сами женщин подчас не драматизировали свое положение в фабричном мире. В сопоставлении с работой, которую дочери фермеров и крестьян выполняли дома, фабричный труд, на первый взгляд, хорошо оплачивался и сулил лучшие возможности. И действительно, с чем сталкивалась женщина, работая на ферме или в крестьянском хозяйстве? На крестьянку ложились заботы о коровах, молодняке, свиньях, домашней птице, огороде, выращивании корнеплодов, мака и льна, приготовлении пищи, выпечке хлеба, переработке молока в масло и сыр, консервировании мяса, плодов и капусты, варке обеда и стирке белья. Женщины постоянно выполняли тяжелейшие физические работы. В Финляндии пахота и посев были занятием женщин, тогда как мужчины занимались лесным хозяйством, рыбной ловлей и охотой. Но имели место случаи, когда и женщины работали на лесоповале и заменяли одного из мужчин при распилке деревьев ручной пилой. О ситуации в Тироле середины XIX в. сообщается: "Но тяжелейшей работой всегда остается переноска сена. Мужчины переносят охапки весом от 120 до 150, а женщины от 50 до 80 фунтов по горным склонам, то круто поднимающимся вверх, то резко опускающимся вниз… Как правило, весь урожай переносится на спине. Этот тяжелый труд изменяет фигуру женщин, делая ее придавленной и раздавшейся. И если хозяин-муж суров и не жалеет свою жену, выкидыш становится обычным явлением" 285 . Но угнетала не только тяжесть труда, но и моральная ущербность в связи смужским доминированием, характерным для большинства крестьянских сообществ. Распространенная в Южной Франции пословица утверждала: “Недостоин быть мужчиной тот, кто не является господином своей жены” 286 .

Спрашивается, так ли уж боялись тяжелых фабричных условий привычные к тяготам крестьянской жизни женщины, рассчитывавшие на лучшее существование в городе и, бывало, не разочаровывавшиеся в своих ожиданиях? Особенно, когда общественные движения заставили предпринимателей с большей гуманностью относиться к работающему персоналу и улучшить условия труда. Хозяева упоминавшихся фабрик в Лоуэлле создали систему пансионов - общежитий с организованным питанием, и у родителей возникала иллюзия, что их дочери будут жить в здоровом окружении. Письма, посланные домой, часто свидетельствовали об удовлетворенности молодых женщин своим новым положением. “Фабричная девушка” из Массачусетса Люси Энн выразила этот новый взгляд на смысл своей работы с полной определенностью: “Я скопила денег на образование, и разве я не имею права на это? Или я должна отправиться домой и, как примерная девочка, отдать деньги отцу в руки, а значит, распрощаться с моими кровными сбережениями?” 287 . Другими словами, на первый план вышел мотив финансовой независимости, которую принесла женщинам, особенно незамужним, работа на производстве.

В этом аспекте приход женщин на фабрики имел и свои положительные стороны. В работе на фабриках все больше стали видеть не только способ оказания помощи семье, но и средство личного самоутверждения. Появившаяся благодаря индустриализации возможность работать вне дома ослабила зависимость женщины от отца или мужа. Обобщая сложившуюся ситуацию, Дж.М. Тревельян замечает: “Женщины, которые шли работать на фабрики, хотя и теряли некоторые ценные преимущества своей прежней жизни, зато обретали независимость. Деньги, которые они зарабатывали, были их собственными. Фабричная работница занимала определенное экономическое положение, которое с течением времени стало возбуждать зависть других женщин” 288 . Можно сказать, экономическая независимость приносила женщине освобождение от диктата семьи.

Детский труд. Детский труд тоже нашел широкое применение на фабриках. Однако эксплуатация детей не была исключительным следствием промышленной революции. Дети во множестве трудились в кустарном производстве и на мануфактурах, причем даже наиболее ревностные филантропы того времени всячески содействовали распространению детского труда. И.М. Кулишер приводит на этот счет следующий факт: “Какой наивной радостью преисполнялись люди XVIII века, когда им удавалось доставлять детям полезную работу в возможно раннем возрасте: конгресс, заседавший в Раштадте в 1714 г. по поводу заключения мира, решил устроить прядильню для бедных детей, - она должна была наилучшим образом увековечить деятельность конгресса” 289 . Точно так же в Англии приходы раздавали детей-сирот кустарям. Такое применение детского труда встречало у современников полное одобрение. На промышленников, получавших не только даровую рабочую силу, но и денежную плату за “обучение” детей, смотрели как на благодетелей. В Германии и Австрии правительства выдавали премии владельцам мануфактур за каждого мальчика и девочку, взятых на работу. В Пруссии в XVIII в. имелись мануфактуры, которые пользовались исключительно детским трудом, не применяя другой рабочей силы.

Когда же технология машинного производства позволила расширить сферу приложения детского труда, наниматели не преминули воспользоваться представившейся возможностью, тем более, что власти это поощряли, а родители мирились - чаще из-за нищеты, а подчас и в силу сложившихся традиций. Высокая доля детского труда характерна для всех стран, вставших на путь фабричной организации промышленности. В 1839 г. 46% фабричных рабочих Великобритании не достигли 18-летнего возраста 290 . В это число входили и совершенно малолетние дети. Официально признавалось: “Бывают случаи, что дети начинают работать с 4-х лет, иногда с 5, 6, 7 и 8 лет в рудниках” 291 . В 1840 г. правительственная комиссия парламента Великобритании признала вопиющими условия труда малолетних детей: их привязывали к угольным тележкам, чтобы пройти по узким проходам шахты 292 . В Бельгии на главной прядильной фабрике Брабанта по данным за 1843 г. трудились 318 рабочих, в число которых входили 26 детей от 9 до 12 лет. На тюлевой фабрике этого города было 70 рабочих, в т.ч. 30 девочек в возрасте от 8 до 12 лет. Прядильные фабрики г. Акоста принимали даже семилетних детей, в Монсе поступали точно так же. Уже тогда местная торговая палата считала это злоупотреблением 293 . В 1840 г. во французском департаменте Нор на различных фабриках работали 11114 детей в возрасте от 4 до 12 лет 294 . К концу XIX в. в европейских странах количество несовершеннолетних фабричных рабочих не стало меньше. Ситуация в США была аналогичной. Здесь в 1900 г. число работающих детей в возрасте между 10 и15 годами достигло 1750178 человек 295 .

Движение за улучшение условий труда в Европе. Наемный рабочий, утратив старые патриархальные, корпоративные, цеховые связи, оказался без какой бы то ни было экономической, социальной и нравственной опоры перед произволом фабрикантов. Каждый отдельный работник индивидуальным прекращением работы не был в состоянии оказать давление на предпринимателя, поскольку не составляло труда поставить на его место другого, и лишь коллективное выступление могло стать результативным в силу невозможности в короткий срок найти замену всему составу фабрики. Для женщин-работниц и на первых порах, и в последующем первоочередной задачей оставалось достижение более благоприятных условий работы, именно в этом направлении разворачивалась их борьба. Стремление к защите своих интересов неизбежно подводило их к осознанию необходимости объединения, и забастовка в этом отношении стала начальной формой временной самоорганизации, сначала освоенной мужчинами-рабочими, а затем и женщинами. Из стачки со временем возникнут постоянные рабочие ассоциации - профессиональные союзы.

На протяжении XIX - начала XX вв. рабочие постоянно выдвигали экономические требования, добиваясь ограничения женского и детского труда, улучшения жилищных условий, социального страхования. Один из доминирующих мотивов стачек состоял в стремлении гарантировать минимум и увеличить размер заработной платы, обеспечить своевременную ее выплату, повышение расценок по сверхурочным работам, отмену штрафов и всякого рода произвольных удержаний. Повышение оплаты труда было важнейшей целью 95,5% стачек, проведенных рабочими Германии в 1899-1914 гг. 296 Другие страны в этом отношении не составляли исключения.

Причиной стачек могла стать неустроенность быта. В 1909-1910 гг. в Южном Уэльсе разразилась крупная шахтерская забастовка под влиянием жен шахтеров. Введение 8-часового рабочего дня побудило владельцев шахт ввести несколько смен. Поскольку мужьям и сыновьям редко удавалось попасть в одну смену, женам пришлось готовить обед в разное время. Недовольные этим, они инициировали стачку, в которой и сами играли активную роль: преследовали штрейкбрехеров, забрасывали полицейских камнями, били окна контор и т.п. 297

Еще одна задача стачек состояла в том, чтобы принудить нанимателей сократить продолжительность рабочего дня, не нарушать время обеденных перерывов, гарантировать отдых по церковным праздникам и воскресеньям. В 20-40-х гг. XIX в. рабочий день на английских фабриках начинался в 5 часов утра и заканчивался в 7-8 часов вечера. За вычетом трех перерывов для приема пищи (1 час на обед и по 20-30 минут на завтрак и ужин) он длился 12-13 часов. Во Франции многие бумагопрядильные фабрики в 40-х годах установили рабочий день в пределах от 13,5 до 15 часов, а некоторые из них даже 17 часов в сутки, из которых на отдых выделялось по получасу три раза за смену. Распространенной становилась работа по воскресным дням. Рабочий день был одинаков для мужчин, женщин и детей. Отпуска никому не предоставлялись.

Поначалу рабочие соглашались на 12 часов работы в день и лишь со временем начали добиваться ее сокращения. В Англии движение за 10-часовой рабочий день уже в 1830 г. охватило рабочих всех фабричных районов страны, а прядильщики хлопка намеревались начать 1 марта 1834 г. всеобщую забастовку с намерением заставить предпринимателей ввести 8-часовую работу. С 80-х гг. это требование стало одним из главных в забастовочном движении европейских стран. Пролетариат через стачки стремился отвоевать право на полноценный отдых за счет сокращения рабочего времени. Не сразу эта борьба привела к реальному результату, но последовательно подтачивала сопротивление буржуазии и правительств, пока не вынудила их к законодательной регламентации трудовых отношений.Характер женского и особенно детского труда, который стали признавать опасным для физического и умственного развития, постепенно стал вызывать обеспокоенность в обществе.

Английские фабричные законы. Началом английского фабричного законодательства, регулировавшего детский труд, считают закон 1802 г. 298 За ним последовал ряд других, принятых в 1816, 1819, 1833, 1842, 1844 гг. Закон 1844 г. впервые признал необходимость защиты труда женщин старше 18 лет, для которых установили такие же нормы рабочего времени, какие применялись в отношении подростков. Следующие парламентские акты (1847, 1850, 1853 гг.), вводя определенные ограничения, касались только текстильной промышленности. Перелом наступил в 1860-1864 гг., когда сферу применения фабричного законодательства расширили за счет отраслей с господством ручного труда: белильного, красильного, кружевного, чулочного производств, гончарных, спичечных, обойных, патронных фабрик, горных предприятий, пекарного и трубочистного промыслов. Венцом фабричного законодательства той эпохи явился закон 1867 г., распространивший охрану труда на металлургические, машиностроительные и бумажные фабрики, а равно на все предприятия с числом рабочих более 50, если они были заняты на работе не менее 100 дней в году.

Что касается содержания фабричного законодательства, то в Великобритании его развитие на протяжении 1802-1867 гг. привело к регулированию трудовых отношений, которое обеспечивало защиту трудовых прав в следующих пределах:

Охрана труда распространялась на все предприятия с числом рабочих свыше 50. Этим был реализован новый принцип, который исходил из необходимости охраны любого труда, независимо от характера производства.

Рабочий день подростков 13-18 лет и женщин старше 18 лет устанавливался в 10,5 часов в первые 5 дней недели и 7,5 часов в субботу при том, что работа должна совершаться с 6 часов утра до 6 часов вечера с перерывами для еды в 1,5 часа, которые должны предоставляться всем рабочим в одно время. Не допускался ночной труд.

На фабрики могли принимать детей с 9-летнего возраста. Рабочий день малолетних рабочих 9-13 лет устанавливался в 6,5 часов, причем запрещался детский труд до начала и вечером после окончания работы подростков и женщин; естественно, дети не могли работать ночью. Все они были обязаны ежедневно не менее 2 часов обучаться в школе.

Учреждалась фабричная инспекция с правом контроля предпринимателей и привлечения их к ответственности за нарушение фабричных законов.

При всей ограниченности и недостаточности фабричного законодательства его роль как средства защиты физических и духовных сил рабочих заслуживает позитивной оценки. Были созданы прецедент и база последующего расширения трудовых прав, их распространения на новые группы трудящихся. Однако этот процесс шел медленно и нелегко. Лишь в 1908 г. либеральное правительство Асквита обеспечило принятие парламентом билля об ограничении времени работы горняков под землей, включая спуск и подъем, 8 часами, а сверхурочные - 60 днями в году. Для остальных рабочих 8-часовой рабочий день официальное признание получил после Первой мировой войны.

Фабричные законы во Франции. Во второй половине 1830-х гг. в стране провели обследование условий труда. Выявленное им физическое и моральное состояние рабочих было столь обескураживающим, что не оставалось ничего другого, как принять в 1841 г. специальный закон, ставший первым во Франции документом, сокращавшим в промышленности продолжительность рабочего дня детей и подростков. Однако фабриканты проигнорировали его под предлогом, что во многих производствах взрослый рабочий не может обойтись без помощи малолетних, а значит, рабочий день для всех категорий занятых на фабрике должен быть одинаковым.

Подъем рабочего движения в дни февральской революции 1848 г. вынудил пойти навстречу требованиям рабочих. По предложению Люксембургской комиссии Временное правительство 2 марта 1848 г. приняло декрет, который уменьшил продолжительность рабочего дня до 10 часов в Париже и до 11 часов в провинции. Поражение Июньского восстания парижского пролетариата привело к откату социальной политики: правительство Кавеньяка 9 сентября 1848 г. расширило границы рабочего времени до 12 часов, причем из этого правила допускалось множество исключений. В жизни этот декрет выполнялся столь же мало, как и закон 1841 г.

В последующие годы при всех политических режимах (Второй империи, Третьей республики) фабричное законодательство характеризовалось крайней робостью. Декреты 1851 и 1864 гг. давали возможность вновь увеличить дневное рабочее время в некоторых отраслях промышленности. В 1874 г. признали возраст в 10 лет как минимальный для приема на работу и уменьшили продолжительность детского рабочего дня до 6 часов. В 1892 г. был принят и с 1 января 1893 г. вступил в силу “Закон о труде детей, девушек и женщин на промышленных предприятиях”, действие которого распространялось на все виды производства и строительства. В соответствии с ним разрешалось принимать на работу детей с 12 лет, если они получили свидетельство о начальном образовании, и с 13 лет - без такового. Рабочий день рабочих и работниц, не достигших 18 лет, а также женщин определялся в 11 часов в день с обязательным одним или несколькими перерывами на отдых продолжительностью не менее 1 часа. Запрещалось использование детей, несовершеннолетних девушек и женщин на ночных работах, а также в шахтах, рудниках и карьерах. Не допускалось принуждать женщин любого возраста, детей и подростков до 18 лет работать более 6 дней в неделю. Без всякой регламентации труда оставались совершеннолетние рабочие-мужчины. Только в июне 1905 г. появился закон, установивший для горняков, занятых на подземных разработках, 9-часовой рабочий день. В следующем году парламент законодательно потребовал обязательного предоставления наемным работникам/цам одного выходного дня в неделю.

Германские фабричные законы. Ив государствах Германии фабричное законодательство берет начало с регламентации детского труда. Два прусских государственных института выступили наиболее решительно за его ограничение. Один из них - школа, которая с точки зрения воспитания и культурных потребностей населения высказалась за то, чтобы дети до определенного возраста проходили школьное обучение, а следовательно, в это время не допускались к работе на фабриках. Вторым поборником ограничения детского труда выступило военное ведомство, обеспокоенное недобором в армию, который связывался с ранним вовлечением детей в производство. Им противостояли промышленники и сами рабочие, боявшиеся, что лишатся необходимого подспорья - заработка детей.

Возобладали сторонники регламентации, и Пруссия в 1839 г. ввела закон, разрешавший прием на фабрики и рудники 9-летних детей и установивший для подростков максимальный 10-часовой рабочий день. Однако он почти не применялся. Практическое значение получил закон 1853 г., допускавший детей к работе с 12 лет и сокративший рабочее время 12-14-летних рабочих до 6 часов в сутки. Этот закон оказался более действенным ввиду учреждения фабричной инспекции, хотя поначалу и малочисленной, но представлявшей некоторую сдерживавшую произвол силу.

Женщины в истории : возможность быть увиденными / Сб. науч. ст. Минск...

Около 250 миллионов детей во всем мире до сих пор лишены нормального детства. Их удел – тяжелая работа и часто, в невыносимых условиях. Мировое сообщество много делает для того, чтобы обеспечить детям доступ к образованию и здравоохранению, но детский труд, несомненно, остается одной из основных проблем современного мира.

По оценкам Международной организации труда, около 250 миллионов детей в мире работают вместо того, чтобы учиться.

Финансовый кризис только усугубил эту ситуацию, поэтому преодолеть проблему вряд ли удастся до 2016 года, как это планировалось ранее международными детскими организациями. Что же делать?

Бенин. Учиться, учиться и учиться

Рынок в городе Котону, точка транзита и пункт назначения для тысяч эксплуатируемых детей в Западной Африке. Это самый большой рынок детского труда в регионе, здесь мы можем найти почти все, в том числе самые страшные примеры детской эксплуатации.

Около 200 тысяч детей, по последним оценкам, ежегодно становятся жертвами торговли людьми в Западной Африке. Они работают по дому, на фермах, в шахтах или на таких рынках, как этот. Бенин, одно из беднейших государств в мире, стал ключевым игроком в этом бизнесе. Почти 800 километров границы с Нигерией плохо контролируются с обеих сторон.

Многие местные НПО, такие, как “Ассоциация Дон Боско”, борются с этой проблемой в течение многих лет. Каждый день двери организации открыты для “ детей с улицы”. Работа педагогов здесь заключается не только в обучении чтению или письму.

В 2011 году НПО помогла более чем двум с половиной тысячам беспризорников на рынках Котону, Портонова и Сема, (последние два, всего в нескольких метрах от нигерийской границы). Благодаря Ассоциации, дети сделали первые шаги в образовании и овладели профессиональными навыками. Теперь им проще интегрироваться в общество.

Женева: международная программа по ликвидации детского труда

По данным Международной организации труда, несмотря на все усилия мирового сообщества и многочисленные проекты, число работающих детей растет. В Женеве программа “Мир знаний” встретилась со специалистам в области детского труда. Итоги разговора – в нашем следующем сюжете.

Наш собеседник – Патрик Куинн, старший специалист международной программы МОТ по борьбе с детским трудом. Он знакомит нас с общими данными и объясняет, как лучше действовать, чтобы целиком искоренить худшие формы детского труда к 2016 году:

“250 миллионов детей по всему миру вынуждены трудиться. И более половины из этого числа трудятся в условиях, которые мы называем наихудшими формами детского труда. Это работа, опасная для здоровья и развития детей.

Почти 70 миллионов детей в мире не ходят в школу. Это глобальная проблема, требующая решения. Более 60% детей трудятся в таких опасных сферах, как добыча природных ископаемых и сельское хозяйство.

В Африке в целом и в Бенине, в частности, в течение последних четырех лет мы наблюдаем наиболее тревожную тенденцию, когда число детей, занятых тяжелым трудом, только растет. Так что это серьезная проблема.

В Юго-восточной Азии, мы наблюдаем некоторый прогресс в борьбе с детским трудом. Но на фоне огромной перенаселенности, концетрация детского труда здесь по-прежнему самая высокая в мире.

Бедность – вот коренная причина детского труда.

Необходимо улучшать систему социальной защиты, чтобы бедным семьям не приходилось искать средства на то, чтобы отправить ребенка в школу. Необходимо обеспечить работой взрослых.

Например, дети работают на рудниках, в сельском хозяйстве с пестицидами, на строительстве. Все это очень опасно. Во-первых, мы должны сделать все возможное, чтобы дети учились. Мы должны развивать программы социальной защиты, чтобы бедные семьи в случае кризиса не были вынуждены забирать детей из школы и отправлять их работать. Во-вторых, должна быть правовая основа для обязательного образования и для того, чтобы работодатели не могли использовать детский труд. И наконец, у взрослых должна быть достойная работа, чтобы они могли прокормить свои семьи, тогда и дети будут ходить в школу.”

Индия: “Господи, помоги мне выстоять, стать солью земли и светочем мира”

Наш следующий герой живет в Южной Азии, в Индии, которая всегда считалась черной дырой на рынке труда, где не соблюдаются никакие законы. Его зовут Сузай. Ему пришлось многое преодолеть, чтобы не сломаться. Сегодня он работает в благотворительной организации, которая помогает детям, подвергшимся насилию.

Спасаясь от кровопролития в Бирме, где он родился, Суза оказался в Индии. Нужно было начинать новую жизнь.

Суза – из многодетной семьи. Четверо из его братьев и сестер умерли. Он был вынужден работать, чтобы кормить тех, кто выжил.

Суза сблизился с христианской благотворительной организацией, и под ее влиянием начал бороться за права работающих детей. Но жизнь приготовила новый удар. Утонул его 15-летний сын.

В 1994 Суза создал благотворительную организацию в память сына. За последние 18 лет его организация помогла тысячам детей. Сейчас здесь нашли приют многие “дети с улицы”, а также те, кто работает на рисовом комбинате и на кирпичной фабрике, где трудился в детстве сам Суза. Организация также выступает за права рабочих вообще, помогает бороться с несправедливыми условиями труда и плохими условиями жизни.

Когда особенно тяжело, Суза молится:” Господи, помоги мне выстоять, стать солью земли и светочем мира.”

С 1995 года организация, которую создал Суза, помогла получить начальное образование почти 5 тысячам детей. Три четверти из них потом попали в школы.

В русских и карельских волостях в конце XIX века была популярна игра «Котя, котя, продай дитя»: «Игроки представляют, что имеют у себя каждый по ребенку, а часто даже приглашают маленьких детей и садят их перед собою. Садятся обыкновенно кружком…» Водящий обращается к одной из пар со словами: «Котя, котя, продай дитя!» В случае отказа ему отвечают: «Сходи за реку, купи табаку!» Если игрок соглашается и говорит: «Продам», он тут же должен бежать по кругу в одну сторону, а спрашивающий - в другую. Кто раньше прибежит к «проданному» - тот садится, а опоздавший снова начинает «покупать»1. Это была не просто детская забава в конце XIX - начале XX века на самом деле покупали и продавали.
Даже во второй половине ХХ столетия от сельских жителей Карелии можно было услышать рассказы о том, как местные купцы помимо дров, сена, дичи поставляли в Петербург и живой товар. Они собирали малолетних детей у бедняков, обремененных большими семьями и отвозили их в столицу, где детский труд был широко востребован.
Старожил карельской деревни Пелдожа А. И. Баранцева (1895 года рождения) вспоминала коллизию, развернувшуюся в семье Мярян: «Куча детей у них родилась: Мийккул, затем Настуой, затем Анни и Мари были. Всех их родители отправили в Питер, там и жили. Видишь ли, раньше бедные родители часто продавали своих детей в прислуги к богачам в Питер. Так отправили в Питер и детей Мярян…»2 Традиционно ребенок считался «готовым» к отправке в город в 10 лет. Но при возможности родители предпочитали отсрочить уход мальчика из семьи до 12-13, а девочки - 13-14 лет.
На первой неделе Великого поста сотни подвод, в каждой из которых размещалось от трех до десяти детей, тянулись по крепкому насту из Олонецкой губернии в столицу. Петербургский писатель и журналист М. А. Круковский написал на основе своих впечатлений цикл очерков «Маленькие люди». Один из них - «Приключение Сеньки» - рисует историю крестьянского мальчика, отданного отцом за пять рублей в Петербург. «У крестьян Олонецкого края, - писал Круковский, - во многих прионежских деревушках существует неразумный, бессердечный обычай без особой нужды (курсив мой. - О. И.) посылать детей в Петербург и отдавать их мелким торговцам в услужение, «в обучение» как говорит народ»3. Публицист был не совсем прав. Именно нужда заставляла крестьянина принять непростое решение. Семья на некоторое время избавлялась от лишнего рта, надеясь в будущем получать от «бурлака» (так крестьяне называли проживающих и зарабатывающих «на стороне») денежную помощь.
Торговля детьми, скупка и доставка в Петербург дешевой рабочей силы становилась специализацией отдельных крестьян-промышленников, которых в быту именовали «извозчиками» или «рядчиками». «Помню хорошо, в Киндасове жил некто Патроев… Он все время набирал детей и увозил в Питер. Вася Лаурин, мой брат Степан Секон, Гриша Родин, Мария Ивановна… Мари Мярян - все они были в Питере [подручными]. Патроев отвозил их в кибитке, вот как раньше детей продавали. А потом купцы там были, мастера, они заставляли детей работать в пошивочных [и других мастерских] шили да все», - вспоминала Баранцева4. Во второй половине ХIХ века поставкой детей из Олонецкого уезда в Петербург успешно занимался крестьянин Федор Тавлинец, проживавший в деревне Погост Рыпушкальской волости. За 20 лет он отправил в столицу около 300 крестьянских детей. Там он устраивал их в ремесленные заведения, заключал контракт с ремесленниками на обучение и получал вознаграждение за поставку учеников. О его деятельности властям стало известно, когда «извозчик», нарушая договоренности, попытался уклониться от передачи части вырученных денег родителям5.
Мальчиков обычно просили разместить в магазины, а девочек - в модные мастерские. Они снабжали ребенка одеждой и провизией на дорогу, паспорта же вручали промышленнику. С момента увоза судьба детей всецело зависела от случая и, прежде всего, от возницы–промышленника. «Извозчику» не платили за перевоз, он получал деньги с того человека, которому отдавал в обучение ребенка. «Понятно, что при таких условиях, - писал житель села Кузаранда Н. Матросов, - последний рыскает по столице и разыскивает место, где ему дадут побольше денег, не спрашивая, способен ли ребенок к данному ремеслу, хорошо ли ему будет жить и что выйдет впоследствии»6.
За каждого ребенка, сданного в учение на 4-5 лет, «извозчик» получал от 5 до 10 рублей. При увеличении срока обучения цена возрастала. Она в 3-4 раза превышала сумму, отданную скупщиком родителям, и в значительной степени зависела от внешних данных, состояния здоровья и расторопности малолетнего работника. Лавочник или хозяин мастерской оформлял ребенку вид на жительство, обеспечивал его одеждой и питанием, получая взамен право всевластно им распоряжаться. В судебной практике того времени подобное явление фиксируется именно как торговля детьми. Например, хозяйка одной из ремесленных мастерских на суде объясняла, что в Петербурге принято покупать детей в учение, в результате чего покупатель приобретает право пользоваться рабочей силой ребенка7.
Масштабы торговли детьми в конце XIX века, по мнению современников, приобретали громадные размеры. Круковский рисовал удручающую картину, наблюдавшуюся при появлении скупщика ранней весной: «Стоны, крики, плач, иной раз - ругань слышны тогда на улицах безмолвных деревень, матери с бою отдают своих сыновей, дети не хотят ехать на неизвестную чужбину»8. Закон признавал необходимость обязательного согласия ребенка, отдаваемого в обучение ремеслу, или «в услужение»: «Не могут быть отданы дети родителями без собственного их согласия…»9. На деле же интересы детей в расчет, как правило, не принимались. Чтобы закрепить свою власть над ребенком, покупатели брали от родителей долговую расписку.
Но не только бедность заставляла олонецких крестьян расставаться со своими детьми. Воздействовали и уверения, что в городе ребенок будет определен «на хорошее место». Народная молва хранила память о богатых выходцах из Карелии, сумевших разбогатеть в Петербурге. Рассказы об их капиталах будоражили мысли и чувства карельского крестьянина. Неслучайна пословица - «Miero hinnan azuw, l’innu neidižen kohendaw» - «Мир цену установит, город девушку сделает лучше» По наблюдениям чиновников, священников, учителей каждый отец, имевший нескольких детей, мечтал отправить одного из них в столицу.
Однако не все дети могли быстро привыкнуть к новым условиям жизни в городе. Карельский сказитель П. Н. Уткин рассказывал: «Увезли меня в Питер и определили на пять лет мальчиком к сапожнику. Ну, мне стало жить очень плохо. В четыре часа утра разбудят и до одиннадцати вечера на побегушках». Герой повествования решился бежать10. Многие по разным причинам уходили от хозяев, вынуждены были скитаться. В рапорте уездного исправника Олонецкому губернатору в конце ХIХ века было зафиксировано, что отданные в учение, а по сути дела проданные в Петербург, дети «подчас почти полунагие в зимнее время, прибывают разными путями на родину»11.
Охрана детского труда законодательно распространялась лишь на крупное производство, где надзор за исполнением законов осуществляла фабричная инспекция. Ремесленные и торговые заведения оказывались вне этой сферы. Законодательно возраст вступления в ученичество не оговаривался. На практике обычно не соблюдалось и установленные «Уставом о промышленности» ограничения продолжительности рабочего дня учеников - с 6 утра до 6 вечера, и тем более, назидание мастерам: «…Учеников своих учить усердно, обходиться с ними человеколюбивым и кротким образом, без вины их не наказывать и занимать должное время наукою, не принуждая их к домашнему служению и работам»12. Условия жизни, в которых оказывались подростки, толкали их на преступления. Треть всех правонарушений, совершаемых малолетними в начале ХХ века (а это были в основном кражи, вызванные недоеданием), приходилась на учеников ремесленных мастерских13.
Материалы олонецкой печати дают представление о том, как складывались судьбы проданных в Петербурге детей. Кому-то, как говорила пословица, Питер становился матерью, а кому-то - мачехой. Многие из оказавшихся в столице детей вскоре оказывались «на дне» петербургской жизни. О них инспектор народных училищ С. Лосев писал: «В то же время, когда Великим постом в Петербург направляются из Олонецкой губернии подводы с живым товаром, из Петербурга бредут по деревням и селам пешком, побираясь Христовым именем, оборванные, с испитыми лицами и горящими глазами, нередко пьяные, смиренные при просьбе милостыни и нахальные в случае отказа в ней, молодые парни и зрелые мужчины, изведавшие петербургское «ученье» в мастерских, петербургскую жизнь…»14. Среди них было немало тех, кто в наказание за нищенство или другие проступки был лишен вида на жительство в столице. С детства оторванные от крестьянского труда, эти люди разлагающе воздействовали на односельчан. Пьянство, прежде не свойственное карелам, получало распространение в их среде в конце XIX - начале ХХ века, особенно среди молодежи и 15-16-летних подростков. Тот, кто стыдился своего возвращения неудачником в родную деревню, пополнял ряды «золоторотцев».
Впрочем, немало было молодых людей, которые «удержались на плаву», адаптировались к городской жизни. По мнению современников, из всех «ценностей» городской цивилизации они освоили лишь лакейские манеры и так называемую «пиджачную» культуру, состоявшую в манере одеваться по определенному шаблону. Подростки стремились вернуться в деревню в «городском» костюме, вызывавшем почет и уважение сверстников. Появление новой вещи не оставалось незамеченным близкими и знакомыми. Принято было, поздравляя с обновкой, говорить: «Аnna jumal uwdištu, tulien vuon villaštu» - «дай бог обновку, а в будущем году шерстяную». Как правило, первым делом подросток покупал галоши, которые по возвращении в деревню независимо от погоды одевал по праздникам и на беседы. Затем, если позволяли средства, приобретались лакированные сапоги, часы, пиджак, яркий шарф… Просвещенные современники смотрели на это с иронией. Один из них писал: «Сколько спеси и глупого чванства, к сожалению, приносят лакированные сапоги с собой. Человек перестает узнавать своих ближних из-за блеска сапог. Единственно утешает в сих случаях то обстоятельство, что сняв с себя галоши и сапоги, он становится прежним Васькой или Мишкой»15.
В отличие от отходников на лесозаготовки и другие ближние промыслы, зарабатывавших на новую рубашку к Пасхе, сапоги или пиджак, «питеряки», «питербуры», то есть парни, работавшие долгое время в столице, обладали «щегольским» костюмом и составляли особо уважаемую и авторитетную группу деревенского молодежного сообщества. Вот детали одного из вариантов «изящного» костюма 13-14-летнего парня, возвратившегося в Олонецкую Карелию из Петербурга в 1908 году: пестрые брюки, котелoк, красные перчатки16. Также мог присутствовать зонтик и надушенный розовый носовой платок. Статусная роль одежды в карельской культуре выражена достаточно ярко. Видимо, поэтому в карельском языке слово «herrastua», наряду со значениями «щеголять», «франтить», имеет и другой смысл - «мнить себя начальником».
Наиболее удачливые и предприимчивые «выученики Петербурга», сумевшие разбогатеть и даже стать хозяевами собственных заведений, были, конечно, не многочисленны. Их визитной карточкой на родине становился большой красивый дом, в котором жили родственники и куда время от времени наезжал хозяин. Слава и капиталы этих людей являлись веским аргументом для крестьянина, отправлявшего своего ребенка в столицу.
Влияние города на жизнь подростка в конце XIX - начале ХХ века было неоднозначным. Современники не могли не отметить позитивное воздействие -интеллектуальное развитие юношей и девушек, расширение их кругозора. В большей мере это относилось к тем, кто проработал на фабриках или заводах Петербурга. Вернувшись в деревню, эта немногочисленная часть молодежи уже не расставалась с книгой.
И все же принудительная отправка детей в город вызывала озабоченность прогрессивной части общества. Крестьянин-карел В. Андреев из деревни Сямозеро писал: «Увезенные в город и помещенные в мастерские - они [дети. - О. И.], принужденные жить в помещениях хуже собачьих конур, питаемые отбросами и разной бурдой, постоянно избиваемые хозяевами и мастерами - большинство хиреет, и гостьей всех этих мастерских - скоротечной чахоткой уносится в могилу. Меньшинство же, перенесшее каким-то чудом все эти мытарства, достигало звания мастера, но, живя в пьяной и развратной компании несколько лет, само заражалось этими пороками и преждевременно сходило в могилу или пополняло ряды преступников. Дельных и работящих мастеров считалось и считается весьма мало». Ему вторил крестьянин П. Коренной: «Выходят в люди десятки, сотни гибнут. Их душит городская жизнь, отравляет организм, портит нравственно, возвращая деревне людей болезненных, с испорченной нравственностью»17.
Примечания
1. Олонецкие губернские ведомости. 1897. 10 сентября.
2. Баранцев А. П. Образцы людиковской речи. Образцы корпуса людиковского идиолекта. Петрозаводск. 1978. С. 112.
3. Круковский М. А. Маленькие люди. М. 1907. С. 57.
4. Баранцев А. П. Указ. соч. С. 130.
5. Национальный архив Республики Карелия (далее - НА РК). Ф. 1. Оп. 1. Д. 49/98. Л. 4-5.
6. Матросов Н. Село Кузаранда Петрозаводского уезда//Вестник Олонецкого губернского земства (далее - ВОГЗ). 1908. № 20. С. 15.
7. Труды I Всероссийского съезда по борьбе с торгом женщин и его причинами, происходившего в СПб. С 21 по 25 апреля 1910 г. СПб. 1911. С. 104.
8. Круковский М. А. Олонецкий край. Путевые очерки. СПб. 1904. С. 247.
9. Свод законов Российской империи. Т. Х. Ч. 1. Ст. 2202-2203.
10. Конкка У. О собирании и некоторых особенностях карельских сказок//Карельские народные сказки. М.; Л. 1963. С. 50.
11. НА РК. Ф. 1. Оп.1. Д. 49/98. Л. 4-5.
12. Законы о детях. Сост. Я. А. Канторович. СПб. 1899. С. 177.
13. Окунев Н. А. Особый суд по делам о малолетних: Отчет Санкт-Петербургского столичного мирового судьи за 1910 г. СПб. 1911. С. 37.
14. Холодная В. Г. Символика и атрибутика праздничного костюма парня в русской деревне с 40-х годов XIX по 20-е годы ХХ в.//Мужской сборник. Вып. 1. Мужчина в традиционной культуре. М. 2001. С. 136.
15. И. М. Стекольный промысел в Ладвинской волости Петрозаводского уезда//ВОГЗ. 1909. № 13. С. 20.
16. Лосев С. Наброски и заметки//ВОГЗ. 1909. № 2. С. 9.
17. Андреев В. К открытию в Сямозерской волости двухклассного училища//ВОГЗ. 1908. № 24. С. 20; Коренной П. О нашем сельском хозяйстве//ВОГЗ. 1910. № 15. С. 33.