Рассказ Хамелеон

Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина… На площади ни души… Открытые двери лавок и кабаков глядят на свет божий уныло, как голодные пасти; около них нет даже нищих.

Так ты кусаться, окаянная? - слышит вдруг Очумелов. - Ребята, не пущай ее! Нынче не велено кусаться! Держи! А… а!

Слышен собачий визг. Очумелов глядит в сторону и видит: из дровяного склада купца Пичугина, прыгая на трех ногах и оглядываясь, бежит собака. За ней гонится человек в ситцевой крахмальной рубахе и расстегнутой жилетке. Он бежит за ней и, подавшись туловищем вперед, падает на землю и хватает собаку за задние лапы. Слышен вторично собачий визг и крик: «Не пущай!» Из лавок высовываются сонные физиономии, и скоро около дровяного склада, словно из земли выросши, собирается толпа.

Никак беспорядок, ваше благородие!.. - говорит городовой.

Очумелов делает полуоборот налево и шагает к сборищу. Около самых ворот склада, видит он, стоит вышеписанный человек в расстегнутой жилетке и, подняв вверх правую руку, показывает толпе окровавленный палец. На полупьяном лице его как бы написано: «Ужо я сорву с тебя, шельма!» - да и самый палец имеет вид знамения победы. В этом человеке Очумелов узнает золотых дел мастера Хрюкина. В центре толпы, растопырив передние ноги и дрожа всем телом, сидит на земле сам виновник скандала - белый борзой щенок с острой мордой и желтым пятном на спине. В слезящихся глазах его выражение тоски и ужаса.

По какому это случаю тут? - спрашивает Очумелов, врезываясь в толпу. - Почему тут? Это ты зачем палец?.. Кто кричал?

Иду я, ваше благородие, никого не трогаю… - начинает Хрюкин, кашляя в кулак. - Насчет дров с Митрий Митричем, - и вдруг эта подлая ни с того ни с сего за палец… Вы меня извините, я человек, который работающий… Работа у меня мелкая. Пущай мне заплатят, потому - я этим пальцем, может, неделю не пошевельну… Этого, ваше благородие, и в законе нет, чтоб от твари терпеть… Ежели каждый будет кусаться, то лучше и не жить на свете…

Гм!.. Хорошо… - говорит Очумелов строго, кашляя и шевеля бровями. - Хорошо… Чья собака? Я этого так не оставлю. Я покажу вам, как собак распускать! Пора обратить внимание на подобных господ, не желающих подчиняться постановлениям! Как оштрафуют его, мерзавца, так он узнает у меня, что значит собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу Кузькину мать!.. Елдырин, - обращается надзиратель к городовому, - узнай, чья это собака, и составляй протокол! А собаку истребить надо. Немедля! Она, наверное, бешеная… Чья это собака, спрашиваю?

Это, кажись, генерала Жигалова! - говорит кто-то из толпы.

Генерала Жигалова? Гм!.. Сними-ка, Елдырин, с меня пальто… Ужас как жарко! Должно полагать, перед дождем… Одного только я не понимаю: как она могла тебя укусить? - обращается Очумелов к Хрюкину. - Нешто она достанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком, а потом и пришла в твою голову идея, чтоб сорвать. Ты ведь… известный народ! Знаю вас, чертей!

Он, ваше благородие, цыгаркой ей в харю для смеха, а она - не будь дура и тяпни… Вздорный человек, ваше благородие!

Врешь, кривой! Не видал, так, стало быть, зачем врать? Их благородие умный господин и понимают, ежели кто врет, а кто по совести, как перед богом… А ежели я вру, так пущай мировой рассудит. У него в законе сказано… Нынче все равны… У меня у самого брат в жандарах… ежели хотите знать…

Не рассуждать!

Нет, это не генеральская… - глубокомысленно замечает городовой. - У генерала таких нет. У него все больше легавые…

Ты это верно знаешь?

Верно, ваше благородие…

Я и сам знаю. У генерала собаки дорогие, породистые, а эта - черт знает что! Ни шерсти, ни вида… подлость одна только… И этакую собаку держать?!. Где же у вас ум? Попадись этакая собака в Петербурге или Москве, то знаете, что было бы? Там не посмотрели бы в закон, а моментально - не дыши! Ты, Хрюкин, пострадал и дела этого так не оставляй… Нужно проучить! Пора…

А может быть, и генеральская… - думает вслух городовой. - На морде у ней не написано… Намедни во дворе у него такую видел.

Гм!.. Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто… Что-то ветром подуло… Знобит… Ты отведешь ее к генералу и спросишь там. Скажешь, что я нашел и прислал… И скажи, чтобы ее не выпускали на улицу… Она, может быть, дорогая, а ежели каждый свинья будет ей в нос сигаркой тыкать, то долго ли испортить. Собака - нежная тварь… А ты, болван, опусти руку! Нечего свой дурацкий палец выставлять! Сам виноват!..

Повар генеральский идет, его спросим… Эй, Прохор! Поди-ка, милый, сюда! Погляди на собаку… Ваша?

Выдумал! Этаких у нас отродясь не бывало!

И спрашивать тут долго нечего, - говорит Очумелов. - Она бродячая! Нечего тут долго разговаривать… Ежели сказал, что бродячая, стало быть и бродячая… Истребить, вот и все.

Это не наша, - продолжает Прохор. - Это генералова брата, что намеднись приехал. Наш не охотник до борзых. Брат ихний охоч…

Да разве братец ихний приехали? Владимир Иваныч? - спрашивает Очумелов, и все лицо его заливается улыбкой умиления. - Ишь ты, господи! А я и не знал! Погостить приехали?

В гости…

Ишь ты, господи… Соскучились по братце… А я ведь и не знал! Так это ихняя собачка? Очень рад… Возьми ее… Собачонка ничего себе… Шустрая такая… Цап этого за палец! Ха-ха-ха… Ну, чего дрожишь? Ррр… Рр… Сердится, шельма… цуцык этакий…

Прохор зовет собаку и идет с ней от дровяного склада… Толпа хохочет над Хрюкиным.

Я еще доберусь до тебя! - грозит ему Очумелов и, запахиваясь в шинель, продолжает свой путь по базарной площади.

Надлежащие меры

Маленький, заштатный городок, которого, по выражению местного тюремного смотрителя, на географической карте даже под телескопом не увидишь, освещен полуденным солнцем. Тишина и спокойствие. По направлению от Думы к торговым рядам медленно подвигается санитарная комиссия, состоящая из городового врача, полицейского надзирателя, двух уполномоченных от думы и одного торгового депутата. Сзади почтительно шагают городовые… Путь комиссии, как путь в ад, усыпан благими намерениями. Санитары идут и, размахивая руками, толкуют о нечистоте, вони, надлежащих мерах и прочих холерных материях. Разговоры до того умные, что идущий впереди всех полицейский надзиратель вдруг приходит в восторг и, обернувшись, заявляет:

Вот так бы нам, господа, почаще собираться да рассуждать! И приятно, и в обществе себя чувствуешь, а то только и знаем, что ссоримся. Да ей-богу!

С кого бы нам начать? - обращается торговый депутат к врачу тоном палача, выбирающего жертву. - Не начать ли нам, Аникита Николаич, с лавки Ошейникова? Мошенник, во-первых, и… во-вторых, пора уж до него добраться. Намедни приносят мне от него гречневую крупу, а в ней, извините, крысиный помет… Жена так и не ела!

Ну что ж? С Ошейникова начинать, так с Ошейникова, - говорит безучастно врач.

Санитары входят в «Магазин чаю, сахару и кофию и прочих колоннеальных товаров А. М. Ошейникова» и тотчас же, без длинных предисловий, приступают к ревизии.

М-да-с… - говорит врач, рассматривая красиво сложенные пирамиды из казанского мыла. - Каких ты у себя здесь из мыла вавилонов настроил! Изобретательность, подумаешь! Э… э… э! Это что же такое? Поглядите, господа! Демьян Гаврилыч изволит мыло и хлеб одним и тем же ножом резать!

От этого холеры не выйдет-с, Аникита Николаич! - резонно замечает хозяин.

Оно-то так, но ведь противно! Ведь и я у тебя хлеб покупаю.

Для кого поблагородней, мы особый нож держим. Будьте покойны-с… Что вы-с…

Полицейский надзиратель щурит свои близорукие глаза на окорок, долго царапает его ногтем, громко нюхает, затем, пощелкав по окороку пальцем, спрашивает:

А он у тебя, бывает, не с стрихнинами?

Что вы-с… Помилуйте-с… Нешто можно-с!

Надзиратель конфузится, отходит от окорока и щурит глаза на прейскурант Асмолова и Кo. Торговый депутат запускает руку в бочонок с гречневой крупой и ощущает там что-то мягкое, бархатистое… Он глядит туда, и по лицу его разливается нежность.

Кисаньки… кисаньки! Манюнечки мои! - лепечет он. - Лежат в крупе и мордочки подняли… нежатся… Ты бы, Демьян Гаврилыч, прислал мне одного котеночка!

Это можно-с… А вот, господа, закуски, ежели желаете осмотреть… Селедки вот, сыр… балык, изволите видеть… Балык в четверг получил, самый лучшшш… Мишка, дай-ка сюда ножик!

Санитары отрезывают по куску балыка и, понюхав, пробуют.

Закушу уж и я кстати… - говорит как бы про себя хозяин лавки Демьян Гаврилыч. - Там где-то у меня бутылочка валялась. Пойти перед балыком выпить… Другой вкус тогда… Мишка, дай-ка сюда бутылочку.

Мишка, надув щеки и выпучив глаза, раскупоривает бутылку и со звоном ставит ее на прилавок.

Пить натощак… - говорит полицейский надзиратель, в нерешимости почесывая затылок. - Впрочем, ежели по одной… Только ты поскорей, Демьян Гаврилыч, нам некогда с твоей водкой!

Через четверть часа санитары, вытирая губы и ковыряя спичками в зубах, идут к лавке Голорыбенко.

Тут, как назло, пройти негде… Человек пять молодцов, с красными, вспотевшими физиономиями, катят из лавки бочонок с маслом.

Держи вправо!.. Тяни за край… тяни, тяни! Брусок подложи… а, черт! Отойдите, ваше благородие, ноги отдавим!

Бочонок застревает в дверях и - ни с места… Молодцы налегают на него и прут изо всех сил, испуская громкое сопенье и бранясь на всю площадь. После таких усилий, когда от долгих сопений воздух значительно изменяет свою чистоту, бочонок, наконец, выкатывается и почему-то, вопреки законам природы, катится назад и опять застревает в дверях. Сопенье начинается снова.

Тьфу! - плюет надзиратель. - Пойдемте к Шибукину. Эти черти до вечера будут пыхтеть.

Шибукинскую лавку санитары находят запертой.

Да ведь она же была отперта! - удивляются санитары, переглядываясь. - Когда мы к Ошейникову входили, Шибукин стоял на пороге и медный чайник полоскал. Где он? - обращаются они к нищему, стоящему около запертой лавки.

Подайте милостыньку, Христа ради, - сипит нищий, - убогому калеке, что милость ваша, господа благодетели… родителям вашим…

Часа через два комиссия идет обратно. Вид у санитаров утомленный, замученный. Ходили они не даром: один из городовых, торжественно шагая, несет лоток, наполненный гнилыми яблоками.

Теперь, после трудов праведных, недурно бы дрызнуть, - говорит надзиратель, косясь на вывеску «Ренсковый погреб вин и водок». - Подкрепиться бы.

М-да, не мешает. Зайдемте, если хотите!

Санитары спускаются в погреб и садятся вокруг круглого стола с погнувшимися ножками. Надзиратель кивает сидельцу, и на столе появляется бутылка.

Жаль, что закусить нечем, - говорит торговый депутат, выпивая и морщась. - Огурчика дал бы, что ли… Впрочем…

Депутат поворачивается к городовому с лотком, выбирает наиболее сохранившееся яблоко и закусывает.

Ах… тут есть и не очень гнилые! - как бы удивляется надзиратель. - Дай-ка и я себе выберу! Да ты поставь здесь лоток… Какие лучше - мы выберем, почистим, а остальные можешь уничтожить. Аникита Николаич, наливайте! Вот так почаще бы нам собираться да рассуждать. А то живешь-живешь в этой глуши, никакого образования, ни клуба, ни общества - Австралия, да и только! Наливайте, господа! Доктор, яблочек! Самолично для вас очистил!

Ваше благородие, куда лоток девать прикажете? - спрашивает городовой надзирателя, выходящего с компанией из погреба.

Ло… лоток? Который лоток? П-понимаю! Уничтожь вместе с яблоками… потому - зараза!

Яблоки вы изволили скушать!

А-а… очень приятно! Послушш… поди ко мне домой и скажи Марье Власьевне, чтоб не сердилась… Я только на часок… к Плюнину спать… Понимаешь? Спать… объятия Морфея. Шпрехен зи деич, Иван Андреич.

И, подняв к небу глаза, надзиратель горько качает головой, растопыривает руки и говорит:

Так и вся жизнь наша!

........................................

на заметку (рассказы о Чехове)

Семья Чехова была родом из Воронежской губернии. Об этом есть записи в ревизской сказке - статистическом документе того времени, куда после переписи заносились имена и фамилии крестьян. На протяжении XVII столетия предки Чехова жили в селе Ольховатка, Острогожского уезда, Воронежской губернии. Дед Чехова, Егор Михайлович, был из крепостных, но впоследствии смог выкупить себя и свою семью на волю. Дед Чехова был, по-видимому, первым грамотным человеком в семье, что и помогло ему получить вольную и вывести в люди своих сыновей. Сам Чехов никогда не забывал о своем происхождении. «Во мне течет мужицкая кровь», - писал Чехов.

.............................................
Copyright: Антон Чехов

Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина... На площади ни души... Открытые двери лавок и кабаков глядят на свет божий уныло, как голодные пасти; около них нет даже нищих. – Так ты кусаться, окаянный? – слышит вдруг Очумелов. – Ребята, не пущай ее! Нынче не велено кусаться! Держи! А... а! Слышен собачий визг. Очумелов глядит в сторону и видит: из дровяного склада купца Пичугина, прыгая на трех ногах и оглядываясь, бежит собака. За ней гонится человек в ситцевой накрахмаленной рубахе и расстегнутой жилетке. Он бежит за ней и, подавшись туловищем вперед, падает на землю и хватает собаку за задние лапы. Слышен вторично собачий визг и крик: «Не пущай!» Из лавок высовываются сонные физиономии, и скоро около дровяного склада, словно из земли выросши, собирается толпа. – Никак беспорядок, ваше благородие!.. – говорит городовой. Очумелов делает полуоборот налево и шагает к сборищу. Около самых ворот склада, видит он, стоит вышеписанный человек в расстегнутой жилетке и, подняв вверх правую руку, показывает толпе окровавленный палец. На полупьяном лице его как бы написано: «Ужо я сорву с тебя, шельма!», да и самый палец имеет вид знамения победы. В этом человеке Очумелов узнает золотых дел мастера Хрюкина. В центре толпы, растопырив передние ноги и дрожа всем телом, сидит на земле сам виновник скандала – белый борзой щенок с острой мордой и желтым пятном на спине. В слезящихся глазах его выражение тоски и ужаса. – По какому это случаю тут? – спрашивает Очумелов, врезываясь в толпу. – Почему тут? Это ты зачем палец?.. Кто кричал! – Иду я, ваше благородие, никого не трогаю... – начинает Хрюкин, кашляя в кулак. – Насчет дров с Митрий Митричем, – и вдруг эта подлая ни с того ни с сего за палец... Вы меня извините, я человек, который работающий... Работа у меня мелкая. Пущай мне заплатят, потому – я этим пальцем, может, неделю не пошевельну... Этого, ваше благородие, и в законе нет, чтоб от твари терпеть... Ежели каждый будет кусаться, то лучше и не жить на свете... – Гм!.. Хорошо... – говорит Очумелов строго, кашляя и шевеля бровями. Хорошо... Чья собака? Я этого так не оставлю. Я покажу вам, как собак распускать! Пора обратить внимание на подобных господ, не желающих подчиняться постановлениям! Как оштрафую его, мерзавца, так он узнает у меня, что значит собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу кузькину мать!.. Елдырин, – обращается надзиратель к городовому, – узнай, чья это собака, и составляй протокол! А собаку истребить надо. Не медля! Она наверное бешеная... Чья это собака, спрашиваю? – Это, кажись, генерала Жигалова! – говорит кто-то из толпы. – Генерала Жигалова? Гм!.. Сними-ка, Елдырин, с меня пальто... Ужас, как жарко! Должно полагать, перед дождем... Одного только я не понимаю: как она могла тебя укусить? – обращается Очумелов к Хрюкину. – Нешто она достанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком, а потом и пришла в твою голову идея, чтоб сорвать. Ты ведь... известный народ! Знаю вас, чертей! – Он, ваше благородие, цигаркой ей в харю для смеха, а она – не будь дура, и тяпни... Вздорный человек, ваше благородие! – Врешь, кривой! Не видал, так, стало быть, зачем врать? Их благородие умный господин и понимают, ежели кто врет, а кто по совести, как перед богом... А ежели я вру, так пущай мировой рассудит. У него в законе сказано... Нынче все равны... У меня у самого брат в жандармах... ежели хотите знать... – Не рассуждать! – Нет, это не генеральская... – глубокомысленно замечает городовой. – У генерала таких нет. У него все больше лягавые... – Ты это верно знаешь? – Верно, ваше благородие... – Я и сам знаю. У генерала собаки дорогие, породистые, а эта – черт знает что! Ни шерсти, ни вида... подлость одна только... И этакую собаку держать?! Где же у вас ум? Попадись этакая собака в Петербурге или Москве, то знаете, что было бы? Там не посмотрели бы в закон, а моментально – не дыши! Ты, Хрюкин, пострадал и дела этого так не оставляй... Нужно проучить! Пора... – А может быть, и генеральская... – думает вслух городовой. – На морде у ней не написано... Намедни во дворе у него такую видели. – Вестимо, генеральская! – говорит голос из толпы. – Гм!.. Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто... Что-то ветром подуло... Знобит... Ты отведешь ее к генералу и спросишь там. Скажешь, что я нашел и прислал... И скажи, чтобы ее не выпускали на улицу... Она, может быть, дорогая, а ежели каждый свинья будет ей в нос сигаркой тыкать, то долго ли испортить. Собака – нежная тварь... А ты, болван, опусти руку! Нечего свой дурацкий палец выставлять! Сам виноват!.. – Повар генеральский идет, его спросим... Эй, Прохор! Поди-ка, милый, сюда! Погляди на собаку... Ваша? – Выдумал! Этаких у нас отродясь не бывало! – И спрашивать тут долго нечего, – говорит Очумелов. – Она бродячая! Нечего тут долго разговаривать... Ежели сказал, что бродячая, стало быть, и бродячая... Истребить, вот и все. – Это не наша, – продолжал Прохор. – Это генералова брата, что намеднись приехал. Наш не охотник до борзых. Брат ихний охоч... – Да разве братец ихний приехали? Владимир Иваныч? – спрашивает Очумелов, и все лицо его заливается улыбкой умиления. – Ишь ты, господа! А я и не знал! Погостить приехали? – В гости... – Ишь ты, господи... Соскучились по братце... А я ведь и не знал! Так это ихняя собачка? Очень рад... Возьми ее... Собачонка ничего себе... Шустрая такая... Цап этого за палец! Ха-ха-ха... Ну, чего дрожишь? Ррр... Рр... Сердится, шельма... цуцык этакий... Прохор зовет собаку и идет с ней от дровяного склада... Толпа хохочет над Хрюкиным.
– Я еще доберусь до тебя! – грозит ему Очумелов и, запахиваясь в шинель, продолжает свой путь по базарной площади.

Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина… На площади ни души… Открытые двери лавок и кабаков глядят на свет божий уныло, как голодные пасти; около них нет даже нищих.

– Так ты кусаться, окаянная? – слышит вдруг Очумелов. – Ребята, не пущай ее! Нынче не велено кусаться! Держи! А… а!

Слышен собачий визг. Очумелов глядит в сторону и видит: из дровяного склада купца Пичугина, прыгая на трех ногах и оглядываясь, бежит собака. За ней гонится человек в ситцевой крахмальной рубахе и расстегнутой жилетке. Он бежит за ней и, подавшись туловищем вперед, падает на землю и хватает собаку за задние лапы. Слышен вторично собачий визг и крик: «Не пущай!» Из лавок высовываются сонные физиономии, и скоро около дровяного склада, словно из земли выросши, собирается толпа.

– Никак беспорядок, ваше благородие!.. – говорит городовой.

Очумелов делает полуоборот налево и шагает к сборищу. Около самых ворот склада, видит он, стоит вышеписанный человек в расстегнутой жилетке и, подняв вверх правую руку, показывает толпе окровавленный палец. На полупьяном лице его как бы написано: «Ужо я сорву с тебя, шельма!», да и самый палец имеет вид знамения победы. В этом человеке Очумелов узнает золотых дел мастера Хрюкина. В центре толпы, растопырив передние ноги и дрожа всем телом, сидит на земле сам виновник скандала – белый борзой щенок с острой мордой и желтым пятном на спине. В слезящихся глазах его выражение тоски и ужаса.

– По какому это случаю тут? – спрашивает Очумелов, врезываясь в толпу. – Почему тут? Это ты зачем палец?.. Кто кричал?

– Иду я, ваше благородие, никого не трогаю… – начинает Хрюкин, кашляя в кулак. – Насчет дров с Митрий Митричем, – и вдруг эта подлая ни с того ни с сего за палец… Вы меня извините, я человек, который работающий… Работа у меня мелкая. Пущай мне заплатят, потому – я этим пальцем, может, неделю не пошевельну… Этого, ваше благородие, и в законе нет, чтоб от твари терпеть… Ежели каждый будет кусаться, то лучше и не жить на свете…

– Гм!.. Хорошо… – говорит Очумелов строго, кашляя и шевеля бровями. – Хорошо… Чья собака? Я этого так не оставлю. Я покажу вам, как собак распускать! Пора обратить внимание на подобных господ, не желающих подчиняться постановлениям! Как оштрафуют его, мерзавца, так он узнает у меня, что значит собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу кузькину мать!.. Елдырин, – обращается надзиратель к городовому, – узнай, чья это собака, и составляй протокол! А собаку истребить надо. Немедля! Она, наверное, бешеная… Чья это собака, спрашиваю?

– Это, кажись, генерала Жигалова! – говорит кто-то из толпы.

– Генерала Жигалова? Гм!.. Сними-ка, Елдырин, с меня пальто… Ужас как жарко! Должно полагать, перед дождем… Одного только я не понимаю: как она могла тебя укусить? – обращается Очумелов к Хрюкину. – Нешто она достанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком, а потом и пришла в твою голову идея, чтоб соврать. Ты ведь… известный народ! Знаю вас, чертей!

– Он, ваше благородие, цигаркой ей в харю для смеха, а она – не будь дура и тяпни… Вздорный человек, ваше благородие!

– Врешь, кривой! Не видал, так, стало быть, зачем врать? Их благородие умный господин и понимают, ежели кто врет, а кто по совести, как перед Богом… А ежели я вру, так пущай мировой рассудит. У него в законе сказано… Нынче все равны… У меня у самого брат в жандармах… ежели хотите знать…

– Не рассуждать!

– Нет, это не генеральская… – глубокомысленно замечает городовой. – У генерала таких нет. У него всё больше легавые…

– Ты это верно знаешь?

– Верно, ваше благородие…

– Я и сам знаю. У генерала собаки дорогие, породистые, а эта – черт знает что! Ни шерсти, ни вида… подлость одна только… И этакую собаку держать?!.. Где же у вас ум? Попадись этакая собака в Петербурге или Москве, то знаете, что было бы? Там не посмотрели бы в закон, а моментально – не дыши! Ты, Хрюкин, пострадал и дела этого так не оставляй… Нужно проучить! Пора…

– А может быть, и генеральская… – думает вслух городовой. – На морде у ней не написано… Намедни во дворе у него такую видел.

– Гм!.. Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто… Что-то ветром подуло… Знобит… Ты отведешь ее к генералу и спросишь там. Скажешь, что я нашел и прислал… И скажи, чтобы ее не выпускали на улицу… Она, может быть, дорогая, а ежели каждый свинья будет ей в нос сигаркой тыкать, то долго ли испортить. Собака – нежная тварь… А ты, болван, опусти руку! Нечего свой дурацкий палец выставлять! Сам виноват!..

– Повар генеральский идет, его спросим… Эй, Прохор! Поди-ка, милый, сюда! Погляди на собаку… Ваша?

– Выдумал! Этаких у нас отродясь не бывало!

– И спрашивать тут долго нечего, – говорит Очумелов. – Оно бродячая! Нечего тут долго разговаривать… Ежели сказал, что бродячая, стало быть, и бродячая… Истребить, вот и все.

– Это не наша, – продолжает Прохор. – Это генералова брата, что намеднись приехал. Наш не охотник до борзых. Брат ихний охоч…

– Да разве братец ихний приехали? Владимир Иваныч? – спрашивает Очумелов, и все лицо его заливается улыбкой умиления. – Ишь ты, господи! А я и не знал! Погостить приехали?

– В гости…

– Ишь ты, господи… Соскучились по братце… А я ведь и не знал! Так это ихняя собачка? Очень рад… Возьми ее… Собачонка ничего себе… Шустрая такая… Цап этого за палец! Ха-ха-ха… Ну, чего дрожишь? Ррр… Рр… Сердится, шельма, цуцик этакий…

Прохор зовет собаку и идет с ней от дровяного склада… Толпа хохочет над Хрюкиным.

– Я еще доберусь до тебя! – грозит ему Очумелов и, запахиваясь в шинель, продолжает свой путь по базарной площади.

Расставьте знаки препинания и выполните синтаксический разбор предложений!

Пожалуйста. Заранее спасибо!
1)Через базарную площадь идёт полицейский надзиратель Очумелов...За ним шагает рыжий городовой с решетом доверху наполненным конфискованным крыжовником. 2) Рассекаемый воздух бьёт в лицо ревёт свистит в ушах больно щиплет от злости хочет сорвать с плеч голову. 3) Женя посмотрела на сестру и на мать и вышла.

Помогите написать сочинение. Задание: Напишите сочинение-рассуждение, раскрывая смысл высказывания известного лингвиста Г. Степан

ова: "Словарь языка свидетельствует, о чем думают люди, а грамматика - как они думают." Аргументируя свой ответ, приведите по одному примеру из прочитанного текста, иллюстрирующему лексические и грамматические явления (всего 2 примера).
Приводя примеры, указывайте номера нужных предложений и применяйте цитирование.
Вы можете писать работу в научном или в публицестическом стиле, раскрывая тему на лингвистическом материале. Начать сочинение вы можете словами Г. Степанова.
Объем сочинения должен составлять не менее 70 слов.

(1) Уже не было весны. (2) Летний зной ударял теперь прямо в горы, и по горячим токам воздуха медленно поднимались в вышину орлы. (3) Только с моря долетал иногда чистый ветер, заставлявший вдруг ненадолго прошуметь леса.
(4) Таня в последний раз обходила берег, прощалась со всеми. (5) Она шла по песку, рядом со своею тенью, и река бежала у самых ее ног, - как друг, провожала она Таню в дорогу.
(6) Длинная песчаная коса преградила им обоим путь.
(7) Таня остановилась. (8) На этой косе по утрам она любила купаться с Филькой. (9) Где он теперь? (10) Целое утро ищет она его повсюду напрасно. (11) Он убежал, не желая прощаться с ней. (12) Ни здесь, ни там не может она его найти.
(13) Не она ли сама виновата?
(14) Как часто за этот год, столь богатый для Тани событиями, забывала она о друге, которого обещала когда-то ни на кого не менять! (15) Он же ее никогда не забывал, всегда снисходительный в дружбе.
(16) И теперь, покидая милые места, Таня думала о нем с благодарностью, упорно искала.
(17) - Филька, Филька! - крикнула она громко дважды.
(18) И ветер отнес ее голос на самый край косы. (19) И там, из-за песчаной гряды, вдруг поднялся Филька и встал на колени у воды.
(20) Таня побежала к нему, погружая свои ноги в песок.
(21) - Филька, - сказала она с укоризной, - мать меня ждет на пристани, а я ищу тебя с самого утра. (22) Что ты делаешь тут, на косе?
(23) - Так, ничего, мало-мало, - ответил Филька. - (24) Мало-мало лежу.
(25) Слова его были тихи, глаза чуть приоткрыты. (26) И Таня посмеялась над его скорбным видом.
(27) Он был без майки. (28) И плечи его, облитые солнцем, сверкали, как камни, а на груди, темной от загара, выделялись светлые буквы, выведенные очень искусно.
(29) Она прочла: (30) "ТАНЯ".
(31) Филька в смущении закрыл это имя рукой и отступил на несколько шагов. (32) Он отступил бы очень далеко, совсем ушел бы в горы, но позади стерегла его река. (33) А Таня все шла за ним, шаг за шагом.
(34) - Да постой же, Филька! - говорила она.
(35) И он не пошел дальше.
(36) - Как же ты это сделал? - спросила она.
(37) И в ответ Филька молча нагнулся к земле и вынул из-под кучи одежды, сложенной им на песке, четыре буквы, вырезанные из белой бумаги. (38) Он наложил их на грудь и сказал:
(39) - Я каждое утро прихожу сюда и даю солнцу жечь мою грудь, для того чтобы имя твое оставалось светлым.
(40) Она с новой для нее ласковостью заглянула ему в глаза и тихонько коснулась пальцем его кожи:
(41) - Какой же ты маленький, Филька! (42) Ты ребенок. (43) Ведь это все отгорит и исчезнет, как только наступит зима и ты наденешь теплую рубашку.
(44) - Но ведь солнце так сильно, - сказал он все же с упрямством. - (45) Неужели же всякий след исчезнет? (46) Может быть, что-нибудь и останется, Таня? (47) Подумай.
(48) И Таня, подумав недолго, согласилась с ним.
(49) - Ты прав, - сказала она. - (50) Что-нибудь должно остаться. (51) Все не может пройти. (52) Иначе куда же... - спросила она со слезами, - куда же девается наша верная дружба навеки?..
(53) Дети обняли друг друга.
(54) Кончилось детство! (55) Как это случилось? (56) И кто мог бы им это сказать? (57) Ни песок, ни лес, ни камни, бывшие с ними всегда. (58) Только родная река их одна убегала все дальше к восходу, струилась меж темных гор. (59) И там, в незримой дали, вставала перед ними иная, волшебная страна, простирался светлый край.

14. В каком предложении не является частицей? А. Он (не)отступно шел за ними.

Б. Ты явился (не)вовремя.
В. Далеко (не)спокойно было в доме.

15. Пишется через дефис:

а) когда(нибудь),
б) точь(в)точь,
в) (до)верху,
г) (светло)зеленый,
д) (кое)где,
е) (по)причине.

16. Где нужен ь ? Задание, аналогичное заданию 2:

А) б) в) г) замуж.. ь – ь – настеж.. – ь ь – отреж..те – ь ь – береч.. ь ь ь –

17. Укажите словосочетания, в которых допущены ошибки в употреблении предлогов и падежей существительных:

а) обсудил о работе;
б) уйти из завода;
в) платить за проезд;
г) отзыв на рассказ;
д) вернуться из Москвы.

18. В каких предложениях выделенные слова – предлоги ?

А. Все ушли, благодаря хозяйку за праздник.
Б. Ребята не пошли в лес ввиду ненастья.
В. Земля вращается вокруг солнца.
Г. Несмотря на дождь, мы пошли в поход.
Д. Впереди шел командир отряда.

19. Какую букву нужно вставить? Задание, аналогичное заданию 2:

А) б) в) г) в течени.. каникул и е е и в продолжени.. суток е и е и в продолжени.. романа и е и е в продолжени.. часа е и е и

20. Какую букву нужно вставить? Задание, аналогичное заданию 2:

А) б) в) г) вопреки ожидани.. я ю я ю согласно решени.. я я ю ю говорить по прибыти.. е ю ю и отдыхать по окончани.. и е ю и

21. Назови предложение, в котором бы пишется раздельно:

А. Он думал о том, что(бы) ему нарисовать.
Б. Мы делали все, что(бы) праздник запомнился.
В. Что(бы) ребенок не плакал, ему дали игрушку.

22. Укажите предложения, в которых выделенные слова – союзы и пишутся слитно.

А. Молодые сыны его то(же) оглядывали себя.
Б. Я благодарил друга за(то) , что он мне помог.
В. Было холодно, при(том) и тучи появились.
Г. Он узнавал время по(тому) , как двигалось солнце.

23. Укажите, в каких предложениях бы – частица.

А. Что(бы) вы ни делали, вы вспомните обо мне.
Б. Что(бы) это могло быть?
В. Что(бы) хорошо исполнить танец, ребята много репетировали.
Г. Что(бы) их примирить, понадобились усилия.

24. Где не , где ни ?

Что н..(1) говори, а от н..(2)го н..(3) было н..(4) слуху н..(5) духу.

Выберите правильный ответ:

а) не – 1, 2, 3; ни – 4, 5;
б) не – 2, 3; ни – 1, 4, 5;
в) не – 2, 3, 4, 5; ни – 1;
г) не – 1, 2, 3, 4, 5.

25. В каких предложениях не – частица?

А. В (не)раскрытые окна заглядывала (не)большая птичка.
Б. Ему (не)(за)чем было приезжать.
В. Собака завыла и, (не)помня себя, бросилась через дорогу.
Г. На экзамене нужно было переводить текст (не)смотря в словарь.

26. Чем является то в данных предложениях: местоимением, союзом, частицей или суффиксом?

Было (то)же кино. Кто(то) пришел. Было то тесно, то уютно. Открой секрет(то).

Выберите правильный ответ:

а) 1 – мест., 2 – суф., 3 – союз, 4 – част.;
б) 1, 2 – мест., 3 – союз, 4 – суф.;
в) 1, 4 – част., 2, 3 – суф;
г) 1, 3 – союз, 2, 4 – част.

27. Выберите грамматически правильное продолжение предложения.

Играя в шахматы, ...

а) ...мне было интересно.
б) ...развивается мышление.
в) ...я получаю большое удовольствие.
г) ...необходимо внимание.

28. В каком порядке должны следовать предложения, чтобы получилсятекст?

А. Всякий язык развивается, и вместе с ним изменяются его нормы.
Б. Как известно, языковая норма является регулятором правильности литературного языка и условием его устойчивости, стабильности.
В. Нет, незыблемых норм не бывает.
Г. Но значит ли это, что языковая норма постоянна, неизменна, незыблема?

а) Г, Б, А, В;
б) А, Б, В, Г;
в) Б, В, А, Г;
г) Б, Г, В, А.

29. Что является грамматической основой в одном из предложений?

а) язык развивается.
б) норма постоянна, неизменна.
в) норма является регулятором.

30. Выберите правильный ответ.

А) б) в) г) к..сательная о а о а впоследстви… е и и е изобр..зить о а о а р..зиденция и е е и

1.Он огл…нулся через плеч… влево и обмер. 2.Шагах в п…ти от него (на) солнцепёке неж…ла своё бл…стяще-ч…рное изогнутое тело змея. 3. Гадюка! 4.З…слышав

шаги, она пр…подняла плоск… голову, напружинилась и внимател…но п..смотрела на Сергея Петровича. 5. Глаза их встретились. 6.Сергей Петрович только на мгновение увидел в них см…ртельную тоску, невольно в…крикнул и, петляя, бросился проч.. от этого места. 7. Ему показалось, что гадюка гонит…ся за ним, и он старался бежать всё быстрее. 8.Отбежав шагов триста, он глянулся: гадюка (не) соб…ралась его преследовать. 9. Наверное, она уже уползла в холодок.

1.Он огл…нулся через плеч… влево и обмер. 2.Шагах в п…ти от него (на) солнцепёке неж…ла своё бл…стяще-ч…рное изогнутое тело змея. 3. Гадюка!

4.З…слышав шаги, она пр…подняла плоск… голову, напружинилась и внимател…но п..смотрела на Сергея Петровича. 5. Глаза их встретились. 6.Сергей Петрович только на мгновение увидел в них см…ртельную тоску, невольно в…крикнул и, петляя, бросился проч.. от этого места. 7. Ему показалось, что гадюка гонит…ся за ним, и он старался бежать всё быстрее. 8.Отбежав шагов триста, он глянулся: гадюка (не) соб…ралась его преследовать. 9. Наверное, она уже уползла в холодок. ((Какие средства связи предложений в тексте использует автор?))

Через базарную площадь идет полицейский надзиратель Очумелов в новой шинели и с узелком в руке. За ним шагает рыжий городовой с решетом, доверху наполненным конфискованным крыжовником. Кругом тишина... На площади ни души... Открытые двери лавок и кабаков глядят на свет божий уныло, как голодные пасти; около них нет даже нищих.

Так ты кусаться, окаянная? - слышит вдруг Очумелов. - Ребята, не пущай ее! Нынче не велено кусаться! Держи! А... а!

Слышен собачий визг. Очумелов глядит в сторону и видит: из дровяного склада купца Пичугина, прыгая на трех ногах и оглядываясь, бежит собака. За ней гонится человек в ситцевой крахмальной рубахе и расстегнутой жилетке. Он бежит за ней и, подавшись туловищем вперед, падает на землю и хватает собаку за задние лапы. Слышен вторично собачий визг и крик: «Не пущай!» Из лавок высовываются сонные физиономии, и скоро около дровяного склада, словно из земли выросши, собирается толпа.

Никак беспорядок, ваше благородие!.. - говорит городовой.

Очумелов делает полуоборот налево и шагает к сборищу. Около самых ворот склада, видит он, стоит вышеписанный человек в расстегнутой жилетке и, подняв вверх правую руку, показывает толпе окровавленный палец. На полупьяном лице его как бы написано: «Ужо я сорву с тебя, шельма!» да и самый палец имеет вид знамения победы. В этом человеке Очумелов узнает золотых дел мастера Хрюкина. В центре толпы, растопырив передние ноги и дрожа всем телом, сидит на земле сам виновник скандала - белый борзой щенок с острой мордой и желтым пятном на спине. В слезящихся глазах его выражение тоски и ужаса.

По какому это случаю тут? - спрашивает Очумелов, врезываясь в толпу. - Почему тут? Это ты зачем палец?.. Кто кричал?

Иду я, ваше благородие, никого не трогаю... - начинает Хрюкин, кашляя в кулак. - Насчет дров с Митрий Митричем, - и вдруг эта подлая ни с того, ни с сего за палец... Вы меня извините, я человек, который работающий... Работа у меня мелкая. Пущай мне заплатят, потому - я этим пальцем, может, неделю не пошевельну... Этого, ваше благородие, и в законе нет, чтоб от твари терпеть... Ежели каждый будет кусаться, то лучше и не жить на свете...

Гм!.. Хорошо... - говорит Очумелов строго, кашляя и шевеля бровями. - Хорошо... Чья собака? Я этого так не оставлю. Я покажу вам, как собак распускать! Пора обратить внимание на подобных господ, не желающих подчиняться постановлениям! Как оштрафуют его, мерзавца, так он узнает у меня, что значит собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу Кузькину мать!.. Елдырин, - обращается надзиратель к городовому, - узнай, чья это собака, и составляй протокол! А собаку истребить надо. Немедля! Она наверное бешеная... Чья это собака, спрашиваю?

Это, кажись, генерала Жигалова! - говорит кто-то из толпы.

Генерала Жигалова? Гм!.. Сними-ка, Елдырин, с меня пальто... Ужас как жарко! Должно полагать, перед дождем... Одного только я не понимаю: как она могла тебя укусить? - обращается Очумелов к Хрюкину. - Нешто она достанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком, а потом и пришла в твою голову идея, чтоб сорвать. Ты ведь... известный народ! Знаю вас, чертей!

Он, ваше благородие, цыгаркой ей в харю для смеха, а она - не будь дура и тяпни... Вздорный человек, ваше благородие!

Врешь, кривой! Не видал, так, стало быть, зачем врать? Их благородие умный господин и понимают, ежели кто врет, а кто по совести, как перед богом... А ежели я вру, так пущай мировой рассудит. У него в законе сказано... Нынче все равны... У меня у самого брат в жандарах... ежели хотите знать...

Не рассуждать!

Нет, это не генеральская... - глубокомысленно замечает городовой. - У генерала таких нет. У него всё больше легавые...

Ты это верно знаешь?

Верно, ваше благородие...

Я и сам знаю. У генерала собаки дорогие, породистые, а эта - чёрт знает что! Ни шерсти, ни вида... подлость одна только... И этакую собаку держать?!.. Где же у вас ум? Попадись этакая собака в Петербурге или Москве, то знаете, что было бы? Там не посмотрели бы в закон, а моментально - не дыши! Ты, Хрюкин, пострадал и дела этого так не оставляй... Нужно проучить! Пора...

А может быть, и генеральская... - думает вслух городовой. - На морде у ней не написано... Намедни во дворе у него такую видел.

Гм!.. Надень-ка, брат Елдырин, на меня пальто... Что-то ветром подуло... Знобит... Ты отведешь ее к генералу и спросишь там. Скажешь, что я нашел и прислал... И скажи, чтобы ее не выпускали на улицу... Она, может быть, дорогая, а ежели каждый свинья будет ей в нос сигаркой тыкать, то долго ли испортить. Собака - нежная тварь... А ты, болван, опусти руку! Нечего свой дурацкий палец выставлять! Сам виноват!..

Повар генеральский идет, его спросим... Эй, Прохор! Поди-ка, милый, сюда! Погляди на собаку... Ваша?

Выдумал! Этаких у нас отродясь не бывало!

И спрашивать тут долго нечего, - говорит Очумелов. - Она бродячая! Нечего тут долго разговаривать... Ежели сказал, что бродячая, стало быть и бродячая... Истребить, вот и всё.

Это не наша, - продолжает Прохор. - Это генералова брата, что намеднись приехал. Наш не охотник до борзых. Брат ихний охоч...

Да разве братец ихний приехали? Владимир Иваныч? - спрашивает Очумелов, и всё лицо его заливается улыбкой умиления. - Ишь ты, господи! А я и не знал! Погостить приехали?

В гости...

Ишь ты, господи... Соскучились по братце... А я ведь и не знал! Так это ихняя собачка? Очень рад... Возьми ее... Собачонка ничего себе... Шустрая такая... Цап этого за палец! Ха-ха-ха... Ну, чего дрожишь? Ррр... Рр... Сердится, шельма... цуцык этакий...

Прохор зовет собаку и идет с ней от дровяного склада... Толпа хохочет над Хрюкиным.

Я еще доберусь до тебя! - грозит ему Очумелов и, запахиваясь в шинель, продолжает свой путь по базарной площади.